Можно предположить, что их цели были не эгоистичными, а благородными. Тем не менее делегаты окружили свою деятельность пеленой секретности. Заседания проходили за закрытыми дверями и зашторенными окнами (несмотря на жару). Записи Мэдисона, в которых зафиксирована большая часть дискуссий, по его настоянию были опубликованы только через пятьдесят три года и после смерти всех участников дискуссий. Это было сделано, по-видимому, для того, чтобы не ставить их в неудобное политическое положение[108].

Те, кто настаивает на том, что создатели Конституции руководствовались главным образом благородными и бескорыстными целями, постоянно упускают из виду тот факт, что они сами неоднократно заявляли о своем намерении создать достаточно сильную власть, чтобы защитить богатых от бедных. Окружив дискуссии секретностью, они дали основания для самых крайних, классово предвзятых и порочащих их мнений об их политической ангажированности. Они никогда не отрицали того факта (как это делают их нынешние апологеты), что их целью было уменьшить контроль со стороны народа и оказывать сопротивление любым тенденциям уравнительного подхода к классовому обществу (это называли тогда «уравниловкой»). Их преданность классовым интересам была настолько неприкрытой и общеизвестной, что вынудила делегата от штата Пенсильвания Джеймса Уилсона посетовать на то, что приходилось выслушивать слишком много рассуждений о единственной и главной цели власти — собственности. Воспитание и совершенствование человеческого разума, продолжал он, было самой благородной темой, которая не вызывала возражений ни у кого из его коллег, выступавших в ходе дискуссий.

Если авторы Конституции и стремились ограничить власть путем использования системы «сдержек и противовесов», то, судя по всему, их главной заботой было ограничение власти народных масс при одновременном увековечивании власти собственного класса. Они, по-видимому, придерживались «реалистичного» мнения о хищнической природе человека и охотно излагали подобного рода взгляды, говоря о простом народе. Однако у них образовались весьма оптимистические представления о мотивации действий представителей собственного класса, который, по их мнению, состоял преимущественно из добродетельных людей с «принципами и собственностью».

По словам Мэдисона, богатые люди («фракция меньшинства») не способны принести в жертву права других граждан или поставить под угрозу институты собственности, богатства и беспрепятственного пользования ими, что, в глазах авторов Конституции, составляло главную сущность «свободы»[109].

В целом Конституция сознательно замышлялась как консервативный документ, продуманно обеспеченный системой сдержек со стороны меньшинства с целью противодействовать давлению «приливов» и «волн» со стороны народных масс. В ней были предусмотрены специальные положения для класса рабовладельцев. Она обеспечивала широкие полномочия по созданию государственных служб и механизмов защиты, необходимых для нарождающейся буржуазии. Для авторов Конституции свобода означала нечто отличное от демократии. Она означала свободу вложения капитала, спекуляций, торговли и накопления богатства без какого-либо вмешательства простого народа.

Гражданские свободы, предназначенные для того, чтобы дать всем гражданам право принимать участие в общественных делах, получили слабую поддержку делегатов. Когда полковник Мэйсон предложил создать комитет для подготовки Билля о правах, что заняло бы всего несколько часов, другие участники Конвента, немного подискутировав, почти единогласно проголосовали против этого предложения.

Если Конституция несла на себе печать детища элиты, то как она могла быть ратифицирована? В большинстве штатов против нее сформировалась сильная оппозиция. Но превосходство богатства, организованности и контроля со стороны людей с административным ресурсом и прессы позволило богатым монополизировать Конвент в Филадельфии, и на этот раз им удалось провести успешную кампанию ратификации Конституции. Сторонники идеи федерации использовали против оппонентов взятки, запугивание и жульничество. Более того, Конституция никогда не подвергалась процедуре всенародного обсуждения и голосования. Ратификация проходила на созванных в штатах Конвентах с делегатами, избранными, в основном, из того же слоя богатых людей, что и авторы Конституции. Избиратели же этих делегатов сами отбирались, как правило, на основании имущественного ценза[110].

Несмотря на все эти антидемократические особенности, с исторической точки зрения Конституция все-таки имела прогрессивный характер. Обратимся к следующим положениям[111]:

Само существование писаной Конституции с конкретными ограничениями полномочий представляло собой продвижение вперед по сравнению с более автократическими формами правления.

В отличие от положения в Англии и большей части других стран от лица, занимающего государственную должность, не требовалось соответствовать какому-либо имущественному цензу. Для всех государственных служащих были предусмотрены должностные оклады, то есть была отвергнута повсеместная до этого практика, считающая исполнение обязанностей на государственной должности безвозмездной службой. Такую службу могли нести только очень богатые люди.

Президент и члены Законодательного собрания штатов избирались в должности на ограниченные сроки. Никто не мог претендовать на пожизненный срок пребывания на любой выборной должности.

Статья 6 Конституции гласит: «Отныне в Соединенных Штатах не требуется никакого установления вероисповедной принадлежности в качестве ценза при избрании или назначении на любую государственную или общественную должность» — положение, которое представляло собой явный шаг вперед по сравнению с конституциями ряда других государств, которые запрещали католикам, евреям и неверующим занимать официальные должности.

Законы о лишении прав состояния и лишении имущества, то есть практика объявления Законодательным собранием конкретного лица или группы лиц виновными в преступлении или нарушении закона без судебного разбирательства, отныне признаны неконституционными. Также были отменены законы с обратной силой, то есть практика объявления каких-либо действий незаконными и наказания за них лиц, которые совершили эти действия до того, как они были признаны незаконными.

Сторонники новой Конституции признали своей тактической ошибкой факт невключения в нее Билля о правах (десять первых поправок к Конституции) и приняли на себя обязательство незамедлительно принять такой закон как условие ратификации Конституции. Поэтому на первом заседании Конгресса первые десять поправок были приняты, а в дальнейшем их приняли и штаты. Эти поправки вводили ряд гражданских прав, в частности свободу слова и исповедания, свободу мирных собраний и подачи петиций с целью удовлетворения жалоб, право ношения оружия, свободу от необоснованных обысков и арестов, свободу от самообвинения, запрет дважды привлекать к уголовной ответственности за одно и то же преступление, запрет на жестокие и необычные наказания, запрет чрезмерных по сумме поручительств и штрафов, право на справедливый и беспристрастный суд, а также другие процессуальные гарантии.