— Да! — согласилась с подружкой Наталья.

— Да ну вас, женщины! — сказал в сердцах Андрей. — Сколько раз зарекался в ваши разборки не вмешиваться, всегда крайним остаюсь! Разбирайтесь сами! — он махнул на них рукой и направился в сторону стоянки.

А подружки, улыбнувшись друг другу, пошли следом.

* * *

Да, интересные девчонки, — думал я про себя по дороге домой, — особенно эта Инга Юсупова, да и Наталья Долгорукая не производит впечатление тихони, несмотря на «воздушный» внешний вид, когда надо подружку осаживает. А брат её, Андрей, пока показал себя только с хорошей стороны. Чтобы я не думал, как не гадал, с момента нашего знакомства прошло всего ничего… Дальше видно будет!

Добравшись до дома, не забыл позвонить деду и пересказал ему выдуманную легенду про причины моего поступления в университет. Несмотря на мои опасения, Глава Рода, подумав, меня поддержал, и успокоил тем, что кому надо будут в курсе данной информации. В конце разговора он поинтересовался, кому я это всё наплёл. Услышав фамилии Долгоруких и Юсуповых, дед похвалил меня за проявленную инициативу и поздравил с хорошими знакомствами.

Вечером, как будто что-то почувствовав, устроившаяся на моём плече Леся, как бы, между прочим, поинтересовалась:

— Познакомился уже с кем-нибудь в Университете?

— Ага. — односложно ответил я.

— С девчонками? — я почувствовал, как она немножко напряглась.

— Ага.

— И кто они?

— Одна Юсупова, вторая Долгорукая.

— С этими дружи. — расслабилась Леся.

— Чего это? И сцен ревности не будет? — усмехнулся я.

— А чего мне ревновать-то? — усмехнулась она в ответ. — Они ж высокородные, до свадьбы ни-ни… Всё равно ко мне прибежишь!

Права была Алексия на все сто. Если у простолюдинов на невинность перед свадьбой в наше время смотрели уже сквозь пальцы, то в дворянской среде, в большинстве своем, девушки себе берегли.

— Что, Алексей, задумался? — обняла она меня и с грустью в голосе добавила. — Понимаю я всё прекрасно, будущего у нас с тобой всё равно нет, остается одно — наслаждаться настоящим.

* * *

На следующее утро, в пятницу, зайдя в аудиторию, я увидел Андрея и улыбающиеся лица двух красавиц, причём Инга ещё и приветственно помахала мне рукой. Помня свое обещание, я направился прямо к девушкам, и, под сочувственный взгляд Долгорукова, был усажен между ними.

— Алексей, я соскучилась! — заявила Инга. — Наташка тоже соскучилась, только вида не подаёт! — сдала она подружку с потрохами.

— Инга! Как у тебя вообще язык поворачивается! — слегка покраснела Долгорукая.

— Алексей, а ты по нам соскучился? — не обращая внимания на подружку, продолжила Юсупова.

«Интересно, долго я буду привыкать к этой девушке без комплексов?» — подумал я, а вслух сказал:

— Конечно, Инга! Я даже вчера пораньше лёг спать, чтобы хоть как-то сократить время до встречи с вами!

— Не шутишь? — Юсупова с подозрением смотрела на меня.

— Как можно? — сделал я серьезное лицо, а Андрей, слышавший весь наш разговор, не выдержал и засмеялся.

— Ну ладно. — Инга не обратила никакого внимания на смех Долгорукова. — Очень хорошо, если так.

В этот момент прозвучал звонок и в аудиторию зашёл преподаватель.

На большой перемене мы вчетвером направились в столовую.

— Алексей, а какие у тебя планы сегодня после занятий? — спросил у меня Андрей, а я заметил быстро кинутый благодарный взгляд со стороны его сестры.

— К сожалению, Андрей, я сегодня занят и уеду сразу же после занятий.

— Что ж, тогда в кафе пойдём без тебя. — он сделал вид, что расстроен, не забывая подглядывать на сестру и её подружку.

— Это очень печально! — заявила Инга. — А в субботу и воскресенье мы не учимся, и это замечательно! Алексей, может быть куда-нибудь сходим в выходные? — Наталья с Андреем кивнули, поддерживаю подружку.

— Я не против! Запишите мой телефон.

Мы обменялись телефонами и вернулись в аудитории на последнюю лекцию.

* * *

Заходить домой я не стал, Прохор уже ждал меня в подземные гараже. Уже по дороге в Ясенево я вспомнил, что не взял с собой совершенно ничего из одежды.

— Прохор, слушай, я ведь совсем не подумал, наверно надо было с собой одежду и обувь взять!

— Не переживай, тебе там все выдадут! И смокинг с бабочкой, и туфли лакированные, и автомат! — усмехнулся он.

— Тогда ладно. — успокоился я.

Проехав зелёные ворота, мы остановились на стоянке, на который нас ждал ротмистр Смолов. Поздоровавшись, он повёл меня в здание, Прохор же остался ждать меня в машине.

— Запоминайте дорогу, Алексей Александрович, — обратился ко мне Смолов, — Теперь вам часто придётся здесь бывать. И вот ещё что. — он протянул мне пластиковую карточку. — Это пропуск на территорию базы, Прохор Белобородов в списки на въезд включён.

После того, как я разглядел ничем не примечательный пропуск, за исключением того, что в его «шапке» жирными буквами располагалась грозная надпись «Отдельный Корпус Жандармов» с обязательным гербом, мы на лифте спустились на минус второй этаж, где, как я понял, находилась раздевалка «волкодавов», оружейка, а также тир. Проведя краткую экскурсию, ротмистр подвёл меня к шкафчику, на котором уже была табличка с моей фамилией.

— У вас ведь пятьдесят второй размер, Алексей Александрович? Мы не ошиблись?

— Всё правильно, Виктор Борисович.

— Тогда одевайте комок, а обувь со шлемом сейчас подберем. — Смолов удалился в соседнее помещение.

Пока я переодевался в камуфляж, ротмистр вернулся.

— Держите. — и протянул мне берцы.

С размером обуви сотрудники Корпуса угадали тоже, сорок четвёртый был именно моим. В соседнем помещении ротмистр выдал мне балаклаву, перчатки и подобрал тактический шлем. Уже на улице, когда мы направились в сторону полигона, Смолов поинтересовался у меня:

— Алексей Александрович, как у вас огневой подготовкой?

— В рамках школьной программы, да ещё и с Прохором иногда в имении стреляли…

— Хорошо, когда после занятий на полигоне будет тир.

На подходе к полигону ротмистр скомандовал:

— Курсант Пожарский, одеть балаклаву и шлем. — что я и сделал.

Фактически, надев балаклаву и шлем, которые до этого нёс в руках, я, честно говоря, почувствовал себя каким-то былинным героем. И ничего, что у меня не было с собой никакого оружия, ни ножа, ни пистолета, про автомат я вообще не говорю. Дело всё в том, что я сам по себе был оружием, а камуфляж, берцы и тактический шлем лишь напомнили мне про это. Теперь я прекрасно понимал своих старших родственников, которые практически всю жизнь отдавали службе в армии — уверен, и они чувствовали всё тоже самое, что и я, стремясь находиться рядом с близкими по духу людьми, становясь частичкой этой мощи, которая даже по отдельности делала людей сильнее. Я как-то даже подтянулся, ещё сильнее расправил плечи, мои руки непроизвольно сжались в кулаки, а походка стала увереннее.