— Весьма милостиво со стороны короля, — слегка удивленно заметил Готор.

— Ну-у-у, — объяснил Ренки. — Во-первых, когда произошел мятеж, нынешний герцог Орегаарский еще не родился, как, впрочем, и его отец. А во-вторых, видел бы ты крепости, что стоят на тех тропинках через горы! Почти сто лет герцогство готовилось отбиваться от нас, возводили стены, копили оружие.

— Так чего же тогда так просто сдались?

— Как я понял, — пожал плечами Ренки, — эта подготовка всех уже достала, так как отнюдь не способствовала богатству и процветанию. Да и герцогство, «освободившись» от нас, фактически попало в кабалу к кредонцам, которые продавали им товары даже не втридорога, а по десятикратной цене. Буквально все — начиная с зерна, которое в горах не растет, и заканчивая пушками, в буквальном смысле слова обходившимися орегаарцам на вес золота. Если король, присоединив герцогство к своей короне, обязан заботиться о подданных, защищать их и оберегать, то кредонцы имели полное право выжимать из них все соки. Так что даже потомки былых мятежников уже начинали задумываться, насколько разумно поступили их деды, решившись отколоться от Тооредаана. Мне показалось, что герцог Орегаар даже вздохнул с облегчением, когда его принудили покончить с самостоятельностью и вернуться в лоно королевства. Да и народ… Оказалось, что там живут не сплошь мятежники и преступники, как мы думали. Вполне обычные крестьяне да рудокопы, которые вовсе не грезят ночи напролет суверенностью своего края, зато очень хотят, чтобы их миски и миски их детей всегда были наполнены по самый край. В общем, простые люди. Не без своих странностей, конечно, но где ты видел людей без странностей?

— В принципе этого и следовало ожидать, — рассмеялся Готор, разлил по бокалам очередную порцию вина и торжественно произнес тост: — Ну, за победу! — выпил залпом, зажевал особой рыбкой и спросил уже деловым тоном: — Кстати, что теперь будем делать с нашими пиратами? Наш драгоценный Риишлее тебе об этом ничего не говорил?

— Говорил, но весьма туманно, — немного подумав, ответил Ренки. — Я так понял, что, с одной стороны, он вроде как требует, чтобы мы прекратили всякие набеги на кредонских купцов. А с другой — мне кажется, он хочет, чтобы они продолжались, но уже не от имени Тооредаана, а как бы сами по себе.

— А сам что думаешь? — внимательно глядя на Ренки, спросил Готор.

— Это наши люди, — твердо ответил тот. — И мы не можем их предать, просто уйдя с Литруги, разрушив форт и забрав пушки. В конце концов, в битве у пролива многие из них проявили верность и вправе ожидать от нас того же!

— Что ж, согласен с тобой, — довольно кивнул Готор. — Я тут уже забросил удочку насчет создания Торгового дома. Он будет находиться под покровительством фааркоонских вождей, платить налоги королевству Тооредаан, но располагаться на Литруге. Дгай — довольно разумный мужик, думаю, сообразит, что торговать его соплеменникам куда выгоднее, чем отбиваться от кредонского флота, который придет на остров наводить порядок. Опять же, все корабли, что литругцы захватили за тот год своей охоты, остаются у них. Так что у нашего многомудрого Риишлее всегда под рукой будет козырь на случай обострения отношений с республикой или каким-нибудь другим государством. Можно также предложить ему использовать «литругских купцов» для своих тайных операций. Думаю, стоит ему все это озвучить на ближайшей встрече, он не может не оценить выгоды подобного предложения.

— Но ведь там есть не только литругцы, — счел должным заметить Ренки.

— Те, кто соизволил взять каперский патент, смогут войти в долю, коли проявят умеренность и разумность в своих требованиях. А те, кто предпочитает самостоятельность… Возможно, капитан Дгай не откажется навести среди них порядок, как мне кажется, он и сам несколько недолюбливает этих «дикарей».

— Бывший пират станет воевать с другими пиратами? — с сомнением произнес Ренки.

— В моем мире такое бывало сплошь и рядом, — махнул рукой Готор. — Чаще всего пираты преданы только самим себе.

— А как нынче дела в Фааркооне? — осторожно поинтересовался Ренки, которого, надо признаться, этот вопрос несколько беспокоил. — Ты ведь разговаривал с герцогом Моорееко, он не собирается прикрыть наш проект?

— Напротив! — довольно улыбнулся Готор. — Герцог полагает, что сейчас настал самый подходящий момент, чтобы проводить реформы, и клетка с лабораторными крысами ему еще понадобится. Так что, думаю, ближайшие лет десять с этой стороны нам ничего не угрожает. Да и реформы на флоте и в армии едва ли прекратятся с восстановлением мира. Наверняка через наши учебные роты прогонят еще немало офицеров и капралов, а значит, и с этой стороны тоже все в порядке. Недовольно бурчат разве что купцы, которые снимали сливки с пиратской добычи, потому что теперь им былых барышей не видать. Но с другой стороны — мы открыли для них безопасную торговлю со всем миром! И если они не смогут воспользоваться такими возможностями, значит, паршивые они купцы. Наша хитроумная Одивия, например, уже заложила на своих верфях несколько кораблей «мирного времени», сочетающих скорость и вместительные трюмы за счет почти полного снятия вооружения, а также отправила в Срединное море уже пять или шесть караванов. Первый вышел из Фааркоона, кажется, когда еще возле пролива гремели пушки. Зато она первой успела «отжать» у кредонцев некоторые рынки. Знаешь, эта девица через пару-тройку лет, вероятно, станет одной из самых богатых в королевстве. Дроут, который все еще присматривает за ней, сообщил, что ее дом подвергается настоящей осаде армии потенциальных женихов. Так что настоятельно рекомендую, если у тебя есть какие-то…

— Готор! — рявкнул Ренки. — Вот не хватает мне еще и от тебя выслушивать все это! Я, конечно, весьма ценю достойную Одивию Ваксай. Но…

— Ну и дурак, — спокойно оборвал его Готор. — Такая замечательная девушка!

— Вот сам бы и попробовал набиться в женихи к этому дракону в юбке, — ехидно ухмыльнулся Ренки. — Кстати, и правда… Ты так нахваливаешь ее всякий раз, но сам почему-то предпочитаешь держаться общества дам не столько талантливых и предприимчивых, сколько легкодоступных!

— Так ведь я… — тяжело вздохнул Готор. — У меня, сам знаешь, особый случай. Я еще до сих пор не утратил надежду вернуться домой. Так что заводить серьезные отношения, а уж тем более семью — это будет не совсем правильно.

Настроение как-то резко испортилось. Ренки порой удавалось забыть про иномирность Готора, его возможное исчезновение из жизни Тооредаана и связанный с этим разрыв столь крепкой дружбы, но, тем не менее, все это висело над друзьями тяжким грузом и обрушивалось на их головы подчас в самый неподходящий момент. Они немного помолчали, думая каждый о своем, потом Готор сходил в винный погреб и принес еще один кувшинчик, разлил вино по чашам и молча опустошил свою.

— Кстати, — заметил Ренки, последовав его примеру, — мы ведь, помнится, обещали нашим пиратам поиски клада. И ты говорил, что под это дело можно поискать и Амулет.

— Угу, — прожевав кусок сыра, ответил Готор. — Кое-какие наметки у меня уже есть. Да тут еще и наш почтеннейший профессор нарыл кое-что. Осталось только отпроситься у короля, герцога, твоей дамы Тииры и Риишлее на поиски. Вот только не знаю, под каким соусом все это им преподнести. Боюсь, из-за этой гвоздики в петлице мы взлетели слишком высоко, чтобы иметь возможность действовать, как простые незаметные оу…