– Значит, сын генерала Мухина сотрудничал с «Глорией»? – Удивлению начальника МУРа не было предела.

– Именно так! – ответил Денис.

– Вот это да-а… – протянул Вячеслав. – Так что же мы сидим? Надо срочно позвонить Турецкому! – И, набирая номер, он сказал племяннику: – Договоришься с ним о встрече и расскажешь все, что рассказал мне!

– Значит, ты все-таки поедешь? – спросила Татьяна.

Редникову это уже начало надоедать.

– Да, – ответил он. – Я же сказал!

Они стояли в коридоре. Герман был уже одет, и ему оставалось только надеть ботинки.

– Тогда я с тобой! – неожиданно произнесла девушка.

– Ни в коем случае! – замахал руками Редников. – Вдруг это опасно?

– Ну и что?

– Нет! – отрезал Герман. – Сиди дома!

Таня покорно замолчала. Редников обулся и уже собрался выходить, как она вдруг сказала:

– Я буду тебя ждать…

Герман приблизился к ней и поцеловал. Потом взял лежащую на трюмо папку и прочел вслух указанный на обложке адрес:

– «Улица Неглинная, дом семь. Охранное предприятие „Глория“. Директор – Денис Грязнов».

– Подожди! – воскликнула вдруг девушка. – Сегодня ведь воскресенье!

– Действительно… – пробормотал Редников.

– Как это мы забыли? – обрадованно посмотрела она на Германа, и в ее глазах появилась надежда.

– Ты знаешь, – сказал он, – тут еще телефон есть… Этот мужчина его сбоку приписал… Позвонить, что ли?

– А может, не надо? – жалобно произнесла девушка.

– Надо! – твердо посмотрел на нее Редников и, сняв трубку стоявшего здесь же, на трюмо, аппарата, набрал номер.

Повисла мертвая пауза. Таня, кусая губы, смотрела на Германа.

– Алло, – сказал он наконец. – Это «Глория»? Вы сегодня работаете? А-а, ясно…

– Ну что? – спросила девушка, едва он положил трубку.

– Они работают ежедневно, включая выходные и праздники.

– Вот ведь… – расстроенно проговорила Таня.

– Ну ладно, мне пора… – засобирался Редников.

Девушка вздохнула:

– Я боюсь…

– Жди! – сказал Редников и, улыбнувшись на прощанье, вышел из квартиры.

Оперы Жуков и Папалаев зашли в люблинское отделение милиции, изложили дежурному суть дела, и он тут же направил их в третий кабинет:

– Там следователь!

Он имел в виду следователя следственного отдела ГУВД. Как известно, в системе МВД имеется свой Следственный комитет, следователи которого дислоцируются по региональным отделам внутренних дел.

Капитаны поднялись на второй этаж и раскрыли обитую дерматином дверь с прибитой на уровне глаз пластмассовой «трешкой».

За обшарпанным столом сидел молодой следователь.

– Привет, мы из МУРа, – начал Жуков и за минуту объяснил, что ему надо.

– А ребята как раз там, – сказал следователь, – на месте происшествия. Опрашивают свидетелей. Хотите – езжайте к ним.

– Хотим, – заявил Папалаев, и, выяснив точный адрес, оперы снова отправились вниз.

– Шумни-ка своим по рации, что мы сейчас подъедем! – подходя к двери, бросил дежурному Жуков.

Тот надавил на кнопку на пульте и закричал в укрепленный перед ним микрофон:

– Сто восьмой! Сто восьмой!

– Сто восьмой слушает! – донеслось из динамика.

– К вам сейчас приедут из городского управления розыска. Встретьте!

– Понял!

Капитаны вышли на улицу и сели в свою служебную «шестерку».

– Хорошо, Денис, я подъеду в «Глорию»! – сказал Турецкий и положил трубку.

Только что племянник Грязнова позвонил ему и сообщил, что у него есть важная информация, касающаяся деятельности убитого Сергея Мухина.

Денис предупредил «важняка», что может немного задержаться, но Александр все-таки решил ехать в агентство сразу и подождать директора на месте. Быстро надев висящий на спинке кресла пиджак, Турецкий вышел из кабинета.

Как только Герман, махнув в последний раз стоявшей на балконе Татьяне, завернул за угол дома, его решимость сразу сошла на нет. Там, при Тане, Редников был героем, а оставшись наедине с собой, он снова превратился в боязливого человечка, шарахающегося от каждой тени.

«Может, мне все-таки ее выкинуть, эту папку? – подкралась гаденькая мысль. – Таня все равно не узнает…»

И вдруг он отчетливо понял, что не сделает этого. Потому что сказанные им час назад слова о необходимости доказать нечто важное самому себе были абсолютно искренними.

«Мне надо отвезти эти документы…» – с тоской подумал он.

Елки– палки, как же ему было страшно!

Он решил, что ехать нужно наземным транспортом, а не на метро, чтобы ничто не напоминало ему об ужасном вчерашнем событии, связанном с получением им папки.

«Сяду на троллейбус или автобус, доеду до Киевского вокзала, потом пересяду еще на что-нибудь и доберусь до Неглинной!» – подумал Герман.

Такой выбор маршрута требовал больших по сравнению с метро затрат времени, зато сберегал и без того расшатанные редниковские нервы.

«Да, – решил он. – Именно так я и поступлю!» И, стараясь унять дрожь в коленках, Герман направился прямиком к автобусной остановке.

Жуков и Папалаев въехали во двор как раз через ту арку, возле которой вчера и было совершено нападение на их друга Олега.

– Когда поймаем этих уродов, я им бошки в другую сторону выверну! – сказал Жуков.

Папалаев промолчал, но по взгляду его было понятно, что он вряд ли является противником изложенного коллегой плана поведения в отношении граждан, проломивших Олегу голову.

– О, нас уже встречают! – довольно произнес Жуков. – Вон смотри, у подъезда!

И «шаха» плавно подъехала к трем стоявшим неподалеку мужикам, по внешнему виду которых нельзя было уверенно утверждать оперы это или бандиты.

– Лейтенант Гаврюшин! – представился один из них, решая дилемму в пользу первого предположения. – Вы, что ли, из МУРа?

– Мы, – ответил в окно Папалаев, и они с Жуковым вылезли из машины.

Обе стороны показали друг другу удостоверения.

– Ну и чего вы узнали? – спросил Папалаев.

– Узнали пока мало… – сказал Гаврюшин. – Зато кое-чего нашли! Во, смотри! – И он расстегнул здоровенную кожаную барсетку, которую держал в руке, и достал из нее два завернутых в тряпку пистолета.