Анну обдало холодом. Она прослушала запись снова, потом еще и еще, с каждым разом убеждаясь, что расслышала все верно.

«Хочешь, чтобы и тебя порезали, как твоего дружка?»

Анна облизнула губы. Вряд ли Сикерт знал о Ленгтоне. А если знал, то откуда? Загадка… Она прослушивала запись снова и снова, и с каждым разом ей становилось все страшнее.

Какая тут связь? Может, Сикерт участвовал в нападении на Ленгтона? Но даже если и участвовал, откуда он знал об их с Джимми отношениях?

Анна приняла душ, чтобы успокоиться, вернулась в комнату и прослушала запись целиком, от начала до конца. Она набрала номер Льюиса, но его мобильник переключился на голосовую почту. Анна попросила его срочно перезвонить. Затем она позвонила Баролли, но и у него сработал автоответчик. Анна оставила ему такое же сообщение.

Спать она легла почти в полночь. Ей не ответили ни Баролли, ни Льюис. После беспокойной ночи Анна поднялась рано, поехала в участок, набрала свой доклад на компьютере и распечатала его. Она никак не могла отделаться от тошнотворного чувства страха: если тут нет никакой связи, то какое же это дьявольское совпадение! Может, Мерфи услышал что-то о ней и Ленгтоне, пока сидел в участке? Ерунда! Анна понимала, что здесь еще разбираться и разбираться, а сделать это можно будет, только поговорив с Ленгтоном о том, как на него напали.

Старший детектив-инспектор Джон Шелдон сидел у себя в кабинете, накручивал листок фольги на указательный палец, после чего тщательно разглаживал его ногтем на столе. Перед ним лежал ее отчет. Анна принесла с собой диктофон и спросила, не хочет ли он прослушать запись.

— Нет. — Шелдон побарабанил пальцем по ее отчету. — Во-первых, это незаконно, и вы прекрасно это понимаете. Во-вторых, этот адвокат Гриффитс — настоящий говнюк, он будет упирать на то, что доказательства получены незаконным путем, только ничего у него не выйдет! Мерфи сядет за убийство, у нас доказательств сколько угодно плюс его собственное признание в убийстве Ирэн Фелпс. Обвинению без разницы, на чем мы его подловили — взяли фотку у сестры или еще как-то. У прокуратуры проблем не будет.

— Но ведь Гейл признала, что сама отдала мне эту фотографию.

— Вот к этому я и веду. — Он встал и поддернул брюки. — Мне не нравится, Тревис, что вы укатили себе, как будто так и надо, и разговаривали с этой сучкой без свидетелей, без поддержки, так просто. Удивительно непрофессионально! Вас же могли ранить! Я понимаю, вы работали с Ленгтоном и переняли от него кое-какие лихие приемчики, но со мной такие номера не проходят! Мы ведь не случайно работаем в бригаде, это называется «защита», Тревис!

— Да, я все понимаю, извините.

— Вот и правильно, что извиняетесь. Я отвечаю за вас, за всю бригаду, и я не допущу, чтобы хоть один…

— Я прошу прощения. Этого больше не повторится.

— Не перебивайте меня. Если бы там случилось что-нибудь серьезное, вся наша работа по этому делу пошла бы коту под хвост! Я категорически против такого поведения!

— Я все понимаю, — повторила она, — и прошу поверить, что такого больше не повторится. Я просто вышла из себя от того, как бессовестно она меня оболгала.

— Ваши эмоции тут ни при чем! Мне нужны офицеры, которые собирают и накапливают информацию. А как действовать дальше — это уж мне решать.

— Да, я знаю, сэр.

— Так что прошу вас в будущем не допускать ничего подобного.

Анна щелкнула клавишей диктофона:

— И все же, сэр, будьте добры, прослушайте конец записи. Он волнует меня больше всего. Друг Гейл Сикерт угрожает. Он говорит…

Тут шеф перебил Анну:

— Я прочел ваш отчет. Мы обсудим его все вместе, с бригадой, на совещании. Можете идти.

Анна терпеливо просидела все совещание — Шелдон говорил о дате судебного слушания, о том, как адвокат Мерфи пытается мутить воду. Шелдон ни секунды не сомневался, что следствие закончится судом без проволочек, — слишком уж очевидны улики против Мерфи. Более того, признания Мерфи записаны на пленку; учитывая тюремное прошлое обвиняемого, Шелдон не предвидел серьезных неприятностей со стороны защиты. После этого он заговорил об отчете Анны:

— Как все вы прекрасно знаете, я не люблю, когда офицеры не ставят меня в известность о своих планах и действиях. Детектив-инспектор Тревис высказывает обеспокоенность в связи с содержанием последней части записи. Друг… или сожитель Гейл — называйте как хотите, — вернувшись домой, застал там инспектора Тревис. Из записи следует, что Сикерт ей угрожает.

Шелдон кивнул Анне, чтобы она включила диктофон. Все внимательно прослушали пленку, потом Шелдон прокрутил запись еще раз.

— Возможно, это пустые слова, но здесь слышно: «Хочешь, чтобы и тебя порезали, как твоего дружка?»

Все тихо зашептались. Шелдон посмотрел на Анну:

— Мы все прекрасно знаем о нападении на старшего детектива-инспектора Ленгтона. Теперь нам нужно обсудить, каким образом, находясь в заключении, Мерфи и Вернон Крамер смогли узнать о нападении. — Шелдон помолчал немного и продолжил: — Возможно, угроза никак не связана с Ленгтоном. Тем не менее он сказал «как твоего дружка», то есть вполне вероятно, что Сикерт мог знать об отношениях Ленгтона с детективом-инспектором Тревис.

Участники совещания смущенно переглянулись: до этого момента мало кто догадывался об их связи.

Брендон поднял руку:

— О нападении на Ленгтона очень много писали в прессе.

— Да, нам это известно, — отрывисто ответил Шелдон.

— Так, может, Сикерт и Мерфи услышали или прочитали об этом?

— Нет! — вмешалась Анна. — Ни обо мне, ни о наших отношениях нигде не было ни единого слова.

Шелдон вздохнул:

— Получается, что приятель Гейл вдруг ни с того ни с сего начинает угрожать и при этом случайно ссылается на Ленгтона. А что мы, собственно, знаем об этом Сикерте, кроме того, что он живет с сестрой Мерфи? Как его зовут хотя бы?

Оказалось, никто ничего не знает — в ходе расследования им никто не поинтересовался.

— Тогда я предлагаю разузнать о Сикерте как можно больше и, если нужно, доставить его сюда для допроса. Это, пожалуй, все, что можно сейчас сделать.

На этом совещание закончилось. Хотя Гейл говорила, что фамилия ее Сикерт и иногда называла Сикерта своим мужем, полицейские не нашли никакого свидетельства о браке. Они проверили адрес, по которому проживала Гейл, но установили только, что земельный участок арендован на имя Дональда Саммерса, ее предыдущего мужа. Выяснилось также, что в связи с постоянными угрозами брата Гейл была предоставлена защита и служба социальной поддержки полтора года назад помогла ей переехать из муниципального жилья в Хэкни в одноэтажный дом.

Двое детей Гейл, мальчик Кит и девочка Шерон, шести и семи лет, рождены были от разных отцов, в свидетельстве о рождении малышки Тины вместо имени отца стоял прочерк. Гейл находилась под наблюдением службы социальной поддержки, а двое старших детей были внесены в список группы риска, потому что Гейл не раз обвиняла Мерфи в покушении на растление. В местной школе подтвердили, что знают этих детей. Учителя сказали, что дети не раз пропускали занятия, но причиной бывали самые обыкновенные простуда и кашель. Все отмечали их неряшливую одежду, но никто не заметил признаков плохого питания. Оказалось, что Гейл начала просить называть ее Сикерт, после того как ее бросил муж, Дональд Саммерс. Полиция, однако, не имела никаких сведений о Сикерте, фамилию которого теперь взяла Гейл, его описание было известно лишь со слов Анны. К полудню было решено доставить Сикерта на допрос по обвинению в угрозах офицеру полиции.