Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Иди… — вздохнул Главный Аврор, поняв, что происходит.
Надо сказать, что первыми все поняли русские, Дурмстранг просто повторил за ними, кто-то успел запустить чарами в «мертвого» героя, но на этом все и закончилось. Оставшиеся за столами еще долго не могли пошевелиться, а Филиус Флитвик просто молился гоблинским богам, благодаря их за то, что ничем не задел воина-целителя, встречавшегося еще реже, чем просто целители, подтвержденные магией.
В Азкабане, взглянув на ворох появившихся оповещений, тяжело вздыхал комендант тюрьмы. Куда деть столько заключенных, уже полностью забивших камеры нижнего уровня, он не представлял. Кроме того, половина из них были несовершеннолетними даже теоретически, что добавляло динамики в жизни коменданта.
— Укка, — позвал он заместителя со странным именем. — Сходи в безмагичку, пересчитай хотя бы.
— Это камеры, в которые помещает сама магия? — удивился родившийся где-то сильно раскосый представитель охраны тюрьмы. — А что там?
— Нападение на целителя, — вздохнул комендант. — Массовое!
— Ого… — Укка отправился в направлении камер на самом нижнем уровне. Из этих камер выхода не было, с заключенными можно было только общаться, вот только увиденного охранник совсем не ожидал — школьники Хогвартса, среди них легко узнаваемые Уизли и, наконец, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор.
Председатель Визенгамота, напавший на целителя, в голове Укки укладывался очень плохо, отчего охранник еще несколько раз помотал головой, чтобы прогнать остатки тумана, спровоцированного похмельным синдромом. Но перед ним на полу камеры действительно сидел горько плачущий Дамблдор. К такому Укку ни Академия, ни жизнь не готовили.
***
С самого утра Василия что-то беспокоило, но сформулировать, что происходит, он не мог. Своим предчувствиям, впрочем, старлей доверял, поэтому снарядил еще обойм к своему «основному» автомату. Гермиона с тревогой посмотрела на юношу, глазами спрашивая, что случилось.
— Ощущение такое, странное, — объяснил Василий. — Как перед боем. Ты все помнишь?
— Если ты пропадешь — поднимать тревогу и не паниковать, — кивнула девушка, отчаянно не желая, чтобы ее Гарри пропадал. — Я… я постараюсь…
— Ладно, пока суд да дело, давай повторим эти глаголы… — вздохнул старлей, пытаясь прогнать видение сопок, огрызающихся огнем, вставшее перед глазами.
— Давай! — обрадовалась Гермиона, доставая учебник. Алек в это время докладывал начальству о том, что маги могут лечить многие болезни, но не хотят. С объяснением того, почему не хотят. Об излечении девочки в хосписе уже было известно, поэтому генерал, племянница которого умерла от рака, был готов к свершениям, правильно понимая доведенную до него информацию.
На этот раз даже во время учебы, старлей просто закинул автомат за спину, не снимая его, ощущение боя становилось все сильнее, поэтому Василий был напряжен. Как отреагирует Гермиона на его отсутствие, несмотря ни на какие обещания, старлей себе представлял. Карту прохода запомнил, а насчет каминов его проинструктировала девушка, поэтому в этом отношении можно было быть спокойным.
— Вот вы где, — хмыкнул Алекс, заходя в комнату. — Учитесь? Это правильно! — заявил он, отмечая и напряжение коллеги, и оружие.
— Да предчувствие у меня, — хмыкнул «пинцет», привычно поправляя рукой оружие. — Так что будем ждать развития событий.
— А я тебе документы принес, — улыбнулся капитан, протягивая небольшую книжку и закатанную в пластик карточку. — Тут у нас твой особый статус, принадлежность к УСО, ну и информация о выполнении особого задания. Любой полицейский обязан помочь.
— Любой полицейский, увидев пацана в форме и с автоматом… — задумчиво протянул товарищ старший лейтенант. — Спасибо! А что по нашим делам?
— Если будет тревога, то будет, а если нет — как королева решит, — пожал Алекс плечами, подтверждая размышления Василия.
— Главное, помнить, что магия мне не страшна, — напомнил «пинцет». — В случае нападения на целителя, нападающий отправляется в Азкабан автоматически, все понят?
— Я помню, — всхлипнула Гермиона, вцепляясь в Василия обеими руками.
Алекс отлично понимал, что этих двоих разлучать совсем нельзя, ибо последствия могут быть критическими. Что делать в случае подобных последствий, капитан просто не представлял себе, зато понимал этот пацан, объяснивший в свое время что и как надо будет делать, если что.
— Я тут еще кое-что прочитал, — задумчиво сообщил Василий, почесав затылок. — Целитель может вносить людей в блок-лист.
— И тогда? — не понял капитан, не сумев сопоставить понятия.
— Тогда эти люди вызвать целителя не смогут, — объяснил товарищ старший лейтенант, совсем недавно блокировавший всех, кого знал сам и кого смогла вспомнить Гермиона. Связь, возникшая между ними, позволяла делать такие вещи, правда, владеть ею они оба пока только учились.
— Хорошая новость, — хмыкнул Алекс, думая о том, что на вокзал послать людей все-таки, будет нужно. Ибо как полицейский отреагирует на вооруженного подростка только что из боя, капитан не знал. Проблема была только в том, что неясно было, когда именно произойдет ожидаемое.
— Я что-то чувствую, — медленно произнесла девушка, на что моментально среагировал Василий, перекинув автомат вперед.
— Не бес… — успел сказать он, перед тем как исчез.
В следующее мгновение Гермиона отчаянно завизжала, Алекс бросился наружу, буквально волоча девушку за собой и через буквально десять минут помещения военной базы управления специальных операций заполнил гулкий тревожный звук сирены боевой тревоги. Сигнал о нападении на базу ушел наверх, а специальная группа уже бежала к броневикам, с целю выезда в сторону вокзала. В то, что пацан справится, Алекс верил.
Гермиона кричала, будто от боли, так, что ее едва сумели успокоить. Только вколов седативное средство дочери, миссис Грейнджер сумела хоть как-то утихомирить впавшую в панику девушку. Время разговоров прошло, наступало время нелегких решений. Ее Величество получила доклад о нападении магов через полчаса после того, как база поднялась по тревоге.
***
Оказавшись в каком-то большом помещении, сходу им не идентифицированном, Василий воткнул очередь в потолок, сразу же матерно высказавшись. Суть речи сводилась к недовольству товарищем старшим лейтенантом сложившейся ситуацией. Услышав русский мат, некоторые сидящие, видимо, школьники, порскнули под столы, а Василий, оскалившись, поинтересовался у оставшихся:
— Ну что, басмачи, потанцуем? — и принялся медленно отходить, постреливая так, чтобы не задеть выглядевших детьми.
— Стойте Поттер! — закричал кто-то, в следующее мгновение исчезнув.
— Взять
