девочку. Если она говорит, что не наденет, то даже все великаны Гребня Мира не заставят ее передумать.

— Слышу «пф!»! — раздался неожиданный окрик из-за двери, сопровождаемый жутким ударом. — Я знаю, что ты здесь, Бренор Боевой Топор, который называет себя королем Мифрил Халла. Открывай сейчас же и встречай лучшего из лучших!

— Ты узнаешь этот голос? — спросил Коббл, и они с Бренором недоуменно переглянулись.

— Открывай же, говорю! — послышался еще один крик, потом резкий удар. Дерево расщепилось под ударом большого шипа, вделанного в железную латную рукавицу, пробившую толстую дверь.

— А, песчаник тебя забери… — последовало приглушенное ругательство.

Бренор и Коббл посмотрели друг на друга, не веря своим ушам.

— Нет! — хором сказали оба, энергично замотав головами.

— Что такое? — нетерпеливо спросила Кэтти-бри.

— Быть этого не может, — ответил Коббл, и девушке показалось, что он от всей души желал, чтобы так оно и было.

Ворчанье за дверью оповестило, что стоявший там наконец-то извлек свой шип.

— Что это? — допытывалась Кэтти-бри, уперев руки в бока.

Дверь распахнулась, и в проеме появился самый необычный из всех дворфов, какого когда-либо видела Кэтти-бри. На каждой руке у него были металлические перчатки без пальцев с шипами — такие же шипы торчали на налокотниках, наколенниках и носках его тяжелых сапог. Изрядно поношенный панцирь (специально сделанный под его короткое, напоминающее бочонок тело) состоял из параллельных горизонтальных ребер, расставленных через полдюйма и охватывавших его корпус от шеи до середины бедра и руки от плеча до предплечья. Серый шлем был без забрала и держался на толстых кожаных завязках, терявшихся под чудовищной черной бородой, а наверху у него блестел еще один шип, почти в половину четырехфутового роста самого дворфа.

— Это, — ответил Бренор, и его голос выражал очевидное презрение, — это берсерк.

— Не просто берсерк, — встрял странный чернобородый дворф, — а Берсерк! Самый свирепый из всех берсерков! — Он пошел к Кэтти-бри и широко улыбнулся, протягивая к ней руки. Его доспехи при каждом шаге скрипели и скрежетали, так что у девушки волоски на шее встали дыбом.

— Тибблдорф Пвент к вашим услугам, моя добрая госпожа! — важно представился он. — Лучший воин Мифрил Халла. А ты, должно быть, та самая Кэтти-бри, о которой я так много слышал в Адбаре. Человеческая дочь Бренора, так мне сказали, хотя я несколько потрясен увидеть хоть одну женщину из Клана Боевого Топора без бороды до пола!

От странного создания шел такой запах, что Кэтти-бри едва не лишилась чувств. Интересно, снимал ли он свой панцирь хоть раз за последние сто лет? — подумала она.

— Я постараюсь ее отрастить, — вслух пообещала она.

— Посмотрим, получится ли, посмотрим, — ухал Тибблдорф, ковыляя к Бренору, и от скрежета его доспехов у Кэтти-бри сводило челюсти. — Мой король! — заорал Тибблдорф. Он отвесил поклон, едва не раскроив Бренору нос непомерно длинным острым шипом на шлеме.

— Что, Девять Проклятых Кругов, ты здесь делаешь? — спросил у него Бренор.

— Живой, между прочим, — добавил Коббл, беспомощно пожав плечами в ответ на недоуменный взгляд Бренора.

— Я думал, ты погиб, когда дракон Мерцающий Мрак занял нижние залы, — продолжал Бренор.

— Его дыхание несло смерть! — воскликнул Тибблдорф.

Кто бы говорил, подумала Кэтти-бри, но промолчала.

Пвент продолжал вопить, сильно размахивая руками и описывая ими круги, ни на что конкретно не глядя, словно вспоминая сцены из далекого прошлого.

— Смертоносное дыхание. Кромешная тьма окутала меня и высосала силу из моих мускулов. Но я выкарабкался и бежал оттуда! — внезапно вскрикнул Тибблдорф, поворачиваясь к Кэтти-бри и тыча в нее похожим на обрубок пальцем. — Через тайную дверь в нижних туннелях. Даже такие, как этот дракон, не смогли остановить Пвента!

— Мы удерживали залы еще два дня, пока приспешники Мерцающего Мрака не изгнали нас в Долину Хранителя, — вставил Бренор. — И я ничего не слышал о том, чтобы ты вернулся в строй и сражался бок о бок со мной и моим отцом, тогдашним королем Мифрил Халла.

— Прошла неделя, прежде чем сила моя вернулась, и горными переходами я добрался до западной двери, — объяснил Пвент. — Но к тому времени залы были заняты врагами. Чуть позже я узнал, — продолжал Пвент, проводя по своей невозможно густой бороде шипом на перчатке, — что кое-кто из молодых дворфов вместе с тобой ушел на запад. Многие говорили, что вы работаете в рудниках Мирабара, но, когда я добрался туда, никто о вас не слышал.

— Двести лет! — прогремел Бренор в лицо Пвенту. — Ты двести лет искал нас, а мы даже не подозревали, что ты жив!

— Я вернулся на восток, — с готовностью пояснил Пвент. — И жил — и неплохо жил, между прочим, по большей части был наемником, — в Сандабаре и у короля Харбромма из Цитадели Адбар. Именно там три недели назад — я, знаешь ли, уезжал на юг на некоторое время — я впервые услышал о твоем возвращении, узнал, что Боевые Топоры снова овладели чертогом своих предков! И вот я здесь, мой король! — промолвил он, падая на колено. — Укажи мне твоих врагов. — Он самодовольно подмигнул Кэтти-бри к ткнул грязным коротким пальцем в сторону шипа на шлеме.

— Рвешься в бой? — спросил Бренор несколько насмешливо.

— Как всегда, — ответил Тибблдорф.

— Я вызову тебе сопровождающих, — сказал Бренор, — помоешься и поешь.

— Я поем, — ответил Пвент. — А мытье и провожатые мне ни к чему. Я знаю эти старые залы не хуже тебя, Бренор Боевой Топор. Даже, я бы сказал, лучше, потому что ты был еще безбородым юнцом, когда нас изгнали отсюда. — Протянув руку, он потрепал Бренора по подбородку и тут же ее отдернул. Его смех звучал, как крик ястреба, а доспехи скрежетали, как железо по стеклу, когда он уходил.

— Ничего не скажешь, приятный тип, — заметила Кэтти-бри.

— Пвент жив, — в раздумье произнес Коббл, и Кэтти-бри не поняла, хорошо это или плохо.

— Ты никогда не упоминал о нем, — сказала Кэтти-бри Бренору.

— Поверь мне, девочка, — ответил Бренор, — он не стоил упоминания.

* * *

В изнеможении варвар свалился на свою кровать, мечтая ненадолго забыться. Но наваждение вернулось еще до того, как он успел закрыть глаза. Он резко выпрямился, не желая снова видеть Кэтти-бри в объятиях Дзирта До'Урдена.

Но наваждение возвращалось и возвращалось.

Он видел тысячи тысяч искр, миллионы отраженных огоньков, вихрем уносившихся вниз, увлекая его за собой.

Он воинственно зарычал и попытался встать. Только спустя несколько секунд он понял, что по-прежнему сидит на своей койке и мчится вслед за шлейфом мерцающих огоньков навстречу проклятому наваждению.

Глава девятая

СЛИШКОМ ТОЧНЫЕ УДАРЫ

Гоблины? — спросил