Преследуя и уничтожая пиратов, Рюйтер в конце концов добрался и до главного их гнезда – Алжира. Оставшись с эскадрой на рейде, он послал в порт наиболее быстроходный корабль. Внезапно и дерзко войдя в гавань, капитан так же стремительно ее покинул, прежде чем кто-то что-нибудь успел понять. В порту оказалось семь крупных кораблей, еще столько же стояло на внутреннем рейде. К вечеру следующего дня Рюйтер подошел к Алжиру на дистанцию пушечного выстрела и велел, обманывая противника, над своей эскадрой английские флаги. Однако алжирцы на эту хитрость не поддались, и с береговых фортов прозвучал предупредительный залп. Втягиваться в кровопролитное сражение в намерение Рюйтера не входило, и он предпочел оставить Алжир в покое. Подняв паруса, вице-адмирал с попутным ветром пошел к Малаге, захватив по пути большую турецкую барку под командой испанца-ренегата. Настоящее свое имя тот скрывал, именуя себя просто Ибрагимом. За плечами Ибрагима были многочисленные убийства в Испании, в том числе и собственного отца, затем бегство от суда в Алжир, принятие мусульманства, немало захваченных торговых судов и более двух сотен похищенных людей, за которых он вымогал у родственников деньги. В тот же день Рюйтер распорядился повесить испанца на рее. У самой барки прорубили днище и пустили на дно. Вскоре голландской эскадрой был обнаружен и после непродолжительного преследования потоплен еще один большой пиратский корабль. При этом удалось спасти два десятка пленных христиан. Пройдясь вдоль африканского берега и уничтожив еще несколько пиратских лайб, Рюйтер бросил якорь на рейде Сале. К местным правителям он послал депутатов для заключения торгового договора между городом и Голландией. Пока продолжались переговоры, корабли Рюйтера непрерывно бороздили местные воды, топя и сжигая разбойничьи суда. В виду того, что салейцы с подписанием бумаг не торопились, вице-адмирал предпринял еще один впечатляющий рейд, на этот раз к стенам приморской крепости-порта Арциллы, неподалеку от Гибралтарского пролива. Последний аргумент Рюйтера окончательно склонил чашу весов в его сторону, и договор был немедленно заключен. Главная задача экспедиции была, таким образом, выполнена.

К этому времени на эскадре стал ощущаться острый недостаток боеприпасов, и Рюйтер был вынужден повернуть на Кадикс, где его ждали уже присланные из Голландии транспорты. Пополнив припасы, вице-адмирал тотчас берет под охрану новый, груженный огромным количеством серебра, торговый конвой, результат многолетней торговли Голландии с Испанией. Запас серебра был столь велик, что доставка его в Голландию была важна чрезвычайно. При этом не без оснований были опасения, что найдутся желающие покуситься на чужое добро. Так оно на деле и оказалось.

На переходе морем эскадра Рюйтера внезапно встретилась с эскадрой британского адмирала Вильяма Вилтгорна, который спешил к Кадиксу в надежде поживиться грабежом голландского серебра. Дело в том, что, несмотря на мир, англичане, по-прежнему, вызывающе грабили и захватывали в море всех подряд под видом принудительного осмотра всех без исключения судов, право на которое они сами себе присвоили. То было самое настоящее пиратство, возведенное в ранг государственной политики! Однако на сей раз, у гордых сыновей Туманного Альбиона ничего не вышло. Узнав, что торговый конвой эскортирует не кто иной, как сам Рюйтер, Вилтгорн, не взирая на примерное равенство в силах, предпочел от захвата серебра уклониться и вежливо поприветствовав издали голландского вице-адмирала, растворился за горизонтом.

Адмирал Де Рюйтер, Художник Hendrik_Berckman

2 мая 1656 года к всеобщему ликованию и караван и эскадра, салютуя всеми пушками, вошли в Тексель. Адмиралтейский совет объявил Рюйтеру за Средиземноморскую кампанию и успешную проводку столь важного каравана свое совершенное удовольствие, что считалось тогда одной из самых больших наград государства. А по всей Голландии Рюйтера отныне стали именовать не иначе, как Серебряным Адмиралом.

Тем временем до Соединенных провинций докатилось эхо далекой польско-шведской войны. Воинственный король Швеции Карл Густав повсеместно громил своими вымуштрованными полками кичливую и бестолковую шляхту. На Балтике и в окрестных землях расправляло плечи молодое и агрессивное шведское королевство. Аппетиты шведов простирались уже на Пруссию и Данию. В Амстердаме встревожились не на шутку. Победы шведов грозили для голландцев потерей столь прибыльного для них балтийского рынка. Этого Амстердам потерпеть, естественно, не мог. Карла Густава следовало проучить, а потому ответный ход последовал незамедлительно. В голландских портах стали срочно вооружать военный флот в двадцать пять вымпелов. Начальство над ним и поручили Рюйтеру, как самому популярному из отечественных флотоводцев. Его присутствие сулило успех, а успех на Балтике был очень и очень необходим. Нельзя сказать, что новое назначение Рюйтера обрадовало. Он еще не успел, как следует отдохнуть после своей средиземноморской эпопеи, как теперь предстоял поход в стылые и холодные балтийские воды. Но приказ, есть приказ и Рюйтер, восприняв его как неизбежное, принялся готовить свои корабли.

На исходе мая 1656 года он покинул порт Вли, а 8 июля уже стоял на якорях близь Зундского пролива. Съехав шлюпкой на берег, вице-адмирал отправился в Копенгаген, чтобы на месте посоветоваться с голландскими послами о своих дальнейших действиях. Послы рисовали обстановку в самых мрачных тонах: шведы напирают по всем пунктам и датчане вот-вот примут все их условия, после чего балтийские двери перед голландскими купцами закроются навсегда.

– Что мне следует предпринять? – вопросил послов озадаченный ходом дел вице-адмирал.

– Надо, по возможности, обострить ситуацию и, вынудив датчан вступить в драку со своим воинственным соседом, помочь одержать им хотя бы одну небольшую победу! – сказали ему.

– Все предельно ясно! – отвечал Рюйтер и тут же убыл к своему флоту.

К этому времени к Зунду подтянулась и задержавшаяся вооружением эскадра лейтенанта-адмирала Опдама. Теперь флот голландцев представлял собой уже достаточно внушительную силу в сорок два боевых корабля. Подняв флаг, Рюйтер привел флот в Данциг. Жители вольного торгового города встречали голландцев с распростертыми объятьями, ведь те были близки им не только единым торговым духом, но, что значительно важнее, туго стянутым узлом взаимовыгодных торговых интересов. А поэтому подходящий флот приветствовали пушками всех замков, местные рыцари и купеческие депутаты незамедлительно прибыли на борт к Рюйтеру и величали его не иначе, как своим избавителем от алчных шведов.

Голландцы стояли в Данциге до октября месяца, не зная проблем с продуктами и водой, заботу о которых город полностью взял на себя. Присутствие большого и боеготового флота во главе с известным предводителем отрезвили Стокгольм, и на Данциг никто более уже не посягал. Вскоре последовало заключение мирного договора между шведами и поляками, в котором все права и привилегии балтийских торговых портов были полностью подтверждены. «Статус-кво» Соединенных провинций в северных водах было восстановлено. После этого голландский флот вернулся на родину, выдержав в пути жестокий шторм.