С того мгновения, как карета остановилась, все делалось с большой помпой. Лакеи в напудренных париках приблизились, чтобы открыть дверцу. Ола очень осторожно вышла из кареты и минуту стояла не шевелясь, пока леди Кэдуик проверяла, все ли в порядке.

После этого они, войдя во дворец, пустились в долгий путь по лестнице, устланной малиновой дорожкой, потом через несколько широких коридоров, пока не оказались в комнате, которую она в компании с герцогом впервые увидела всего несколько дней назад, когда он рассказывал ей о представлении.

Они подошли к двери в комнату, где, как он говорил, дебютантки дожидались своей очереди, и леди Кэдуик провела Олу внутрь.

Как только она переступила порог, ее ждало сильное потрясение.

В комнате находился герцог, он смотрел на дверь с почти болезненным вниманием.

Поначалу девушке показалось, что он почему-то ее не видит, но потом его взгляд сосредоточился на ее лице.

– Я вас не узнал, – смущаясь, произнес Джон. – Вы изумительно выглядите… ваше высочество.

Как бы раньше ее обрадовал его восхищенный взгляд! Каким бы счастьем для Олы стал восторг, охвативший его, когда он увидел ее, красивую как никогда!

Но не сейчас.

Между ними зияла пропасть.

– Доброе утро, герцог, – учтиво произнесла она. – Как видите, я играю свою роль. Не желаете ли вы что-нибудь посоветовать мне? Я ведь понимаю, что вы осведомлены в таких вопросах.

– Если хотите, можете на меня злиться, – вздохнул Джон, – только не забывайте из-за этого о деле. Через пару минут прибудет посол Олтеницы. Он все знает и ради своей страны хочет нам помочь. Он будет всеми силами содействовать вам.

Она наклонила голову, но чрезвычайно осторожно, чтобы страусиные перья, безумно раскачивавшиеся от каждого движения, не съехали в сторону.

Герцог в придворном костюме с белыми бриджами и протокольной саблей тоже показался ей настоящим красавцем. Она не сомневалась, что мужчина просто не может выглядеть привлекательнее.

Он покинул комнату, но очень быстро вернулся с тощим человеком средних лет с озабоченным лицом, которого представил Оле как посла Олтеницы. Посол отвесил Оле глубокий, почтительный поклон.

– Ваше высочество, – произнес он громко, чтобы все услышали и вполголоса добавил: – Я глубоко признателен вам за все, что вы делаете для нашей несчастной страны.

– Я рада помочь и сделаю все, что в моих силах, – вежливо ответила она.

– Тогда не наденете ли вы вот это?

Он открыл небольшую шкатулку, в которой лежал осыпанный бриллиантами орден.

– Это Большой орден Олтеницы, высшей степени. Он есть у всех четырех принцесс, и я надеюсь, вы примете его вместе с нашей благодарностью.

Ола улыбкой выразила согласие, леди Кэдуик приколола орден к ее платью, и этим образ принцессы был завершен. После чего в комнате началось движение, настало время всем занимать свои места.

– Вы пойдете третьей, – сообщил герцог Оле. – Не бойтесь.

– Я не боюсь, – спокойно ответила она.

– Я и не думаю, что вы боитесь, – сказал он, и его голос потеплел. – Окажись вы у самого логова льва, вы и то не сдались бы.

Ола слабо улыбнулась.

– Бывают логова и похуже этого, – напомнила она ему.

Он, кивнув, сжал на секунду ее руку, после чего увел посла, оставив дебютанток с их попечительницами готовиться к одному из самых важных событий в собственной жизни.

Ола попыталась сосредоточиться на том, что ей предстоит делать, но почему-то ей ничего не шло в голову, кроме прикосновения Джона.

А потом пришла ее очередь. Двустворчатые двери распахнулись, явив взору девушки полный людей тронный зал. Вместе с Олой леди Кэдуик двинулась вперед и вручила карточку распорядителю, который громким голосом объявил:

– Ее королевское высочество принцесса Ола из Олтеницы.

Показалось ли ей, или по залу действительно прошелестел удивленный ропот?

Ола двинулась вперед к дальнему концу помещения, где в ожидании застыла королева, и вдруг у нее словно глаза открылись, она совершенно ясно увидела всех, кто ее окружал, в том числе и герцога с послом, которые стояли возле трона и наблюдали за девушкой, не сводя с нее глаз.

Медленно, осторожно она шла вперед, пока не оказалась в том самом месте, где ей нужно было делать реверанс. Но церемониальный реверанс это не обычный поклон. Дебютантке нужно согнуть колени, практически касаясь ими пола, и оставаться в таком положении почти минуту. После этого она, поднявшись, направляется к королеве. Остальные дебютантки целовали королеве руку, но для Олы как «представительницы королевского рода» было сделано исключение. Вместо этого Виктория наклонилась к ней и поцеловала ее в лоб.

Она почти незаметно улыбнулась и шепнула:

– Молодец.

Теперь настала самая трудная часть. Ола поднялась, завела руку за спину, чтобы приподнять шлейф, и стала медленно отходить назад по темно-красному ковру, пока двери снова не поглотили ее.

Наконец она смогла облегченно вздохнуть.

– Вы прекрасно справились, – довольным голосом произнесла леди Кэдуик.

Прежде чем Ола успела уйти, в комнату вошел посол и снова поблагодарил девушку.

– Весьма признателен, – сказал он. – Вы были очень убедительны и даже поразили кое-кого.

– Надеюсь, я хоть чем-то помогла, – ответила Ола. – Из вашей страны есть новости?

Он, грустно покачав головой, сказал:

– Жду встречи с вами завтра.

– Завтра? – удивилась Ола.

– Завтра вечером здесь, в Букингемском дворце, состоится торжественный обед с приглашенными членами монарших родов, а также иностранных послов, – пояснил герцог. – После будет бал.

– Если вы придете, это очень поможет, – сказал посол. – Мой друг герцог Камборн будет сопровождать вас, поэтому вам нечего бояться. Он о вас позаботится.

– Да, – блеклым голосом промолвила Ола. – Я знаю, что он обо мне позаботится.

Герцог отвел девушку в сторону.

– Возвращайтесь в гостиницу, – сказал он, – и поешьте. Сегодня днем мы с вами совершим прогулку в карете. Важно, чтобы вас видели на людях. Пожалуйста, будьте готовы к трем часам.

– А Грета? Меня же должна сопровождать фрейлина.

– Не думаю, что…

– Она не хочет оставаться в гостинице одна. После того, что случилось в прошлый раз, Грета напугана.

– Но ведь сейчас она там не одна?

– Нет, с ней горничная леди Кэдуик. Мне бы очень хотелось, чтобы Грета поехала со мной.

Герцог, посмотрев на нее печальными глазами, сказал:

– В этом нет необходимости, Ола.