– Девушка, могу подвезти.

– Не надо, – отвечала Наташа, продолжая шагать.

Автомобиль медленно ехал рядом с ней.

– Дождь же идет.

– Ну и что?

– Мокро.

– Не сахарная, не растаю.

– Сахарная, не сахарная, а у меня сухо, музыка. Садись, – дверца приоткрылась.

Наташа чуть ускорила шаг.

– Да ты чего? Я же без обид.

– Знаю я вас… Приставать начнешь.

– А тебе этого не хочется? – искренне изумился мужчина.

– Расхотелось.

– Почему?

– Посмотрела на твои золотые зубы и все желание пропало.

– А мы свет выключим, – ничуть не обидевшись, ухмыльнулся владелец автомобиля.

– Дурак ты, – вполне миролюбиво отвечала Наташа, – если бы я хотела с тобой трахаться, то села бы сразу. А так – проваливай!

– Шкура, – также миролюбиво ответил ей водитель, захлопывая дверцу, и нажал на педаль газа.

Машина, задними колесами разбрызгивая грязную воду, пронеслась по луже, обдав девушку целым каскадом брызг. Наташа еле успела прикрыться зонтиком, спасая от грязи лицо и куртку.

– Козел! – прокричала она вслед водителю, с омерзением чувствуя, как грязная вода пропитывает ее колготки и стекает в туфли.

Небо уже не казалось ей таким празднично-веселым, как прежде, на лице появилась обида.

«Не дадут ни повеселиться, ни отдохнуть. То ОМОН, то козел с золотыми зубами… Хоть плачь».

Единственное, что утешало Наташу, так это записная книжка в руках, обещавшая еще одну встречу с человеком, который в общем-то ей понравился и чьи приставания не были ей противны.

– Андрей, – произнесла она про себя и тут же добавила, – Борис.

Она ощутила, что сама не желая того, вторглась в чужую жизнь, зацепила ее своей, пусть самым краешком, но сильно. Так же, как краешком цепляет бритва – шрам и до смерти может не сойти.

«И Андрей сейчас думает о ней, когда объясняет в милиции, каким образом к нему попала женская сумочка с документами. А какой-нибудь идиот, дежуривший в участке, пытается представить это происшествие как кражу. Но в конце-концов все утрясется, Андрей дозвонится до кого-нибудь из высокопоставленных знакомых или просто даст взятку. Но лучше всего, если она первой дозвонится до него», – мысли в ее голове соседствовали с картинками, яркими и немного карикатурными.

Ей никогда не приходилось бывать в милицейском участке, но сразу же вспомнились кадры из фильмов, сценки передач. Их населили уже знакомые девушке Андрей и Александр, люди в мундирах…

Наташа любила помечтать. После участка она уже представляла себе более приятные вещи, которые касались, вернее, могли коснуться ее – следующую встречу в этом же баре. Она уже представила себе, каким именно образом выведает у брата Андрея, живущего в Москве, женат Андрей или нет. На все у нее существовала своя особая технология. Она любили составлять проекты.

– Я, конечно, позвоню ему, вашему брату, но знаете, – произнесет она, – нехорошо получится, если трубку поднимет жена.

Вот тут-то неизвестный ей Борис и выложит то, что ее интересует.

Она и предполагать не могла, в какие дебри попадет благодаря сегодняшнему вечеру. Она и думать не могла, какая история заварилась у нее на глазах, и она должна бога молить лишь за то, что ее не забрали люди в камуфляже вместе с Андреем и Александром. Да и откуда ей было знать об этом?

Она хоть и запомнила номер джипа, но даже не задумалась, почему это вдруг питерский ОМОН стал разъезжать на джипах с частными номерами.

А объяснение этому существовало и довольно простое.

И Александр Чесноков, и Андрей Рублев, как и Наташа, не сразу сообразили, что произошло. Ни тому, ни другому никогда раньше не приходилось попадать в милицию, а тем более быть задержанными ОМОНом. Поэтому кое-какие нестыковки в поведении людей в военной форме не сразу дошли до их сознания. К тому же срабатывал комплекс вины, усвоенный еще с советских времен: если ты выпил, значит, уже виноват и качать свои права бесполезно.

Их бесцеремонно затолкали на заднее сиденье джипа – такое широкое, что на нем свободно поместилось четыре человека. Двое в камуфляже и масках устроились по бокам, охраняя банкиров. В салоне негромко звучала музыка, как и в большинстве машин в наше время – с криминально-романтическим оттенком. Но самым удивительным было то, что на переднем сиденье, рядом с шофером, устроился человек в сером плаще, тот самый, у которого в баре тоже проверяли документы, как и у всех других посетителей. , – . ,и Мелькнуло за окном испуганное лицо Наташи. Человек в плаще ей что-то ответил, но мысли в голове Андрея Рублева путались, как от выпитого, так и от досады, поэтому что именно тот ответил, он не разобрал.

Джип отъехал. Люди в масках хранили молчание, человек в плаще пока не оборачивался.

Шофер упрямо смотрел вперед на дорогу. Казалось, что об Андрее и Александре напрочь забыли, потеряли к ним всякий интерес. Но стоило Рублеву открыть рот и сказать:

– Так что произошло? За кого вы нас принимаете?

Как тут же в ответ ему прозвучало короткое:

– Заткнись!

– Да?

– Да, хрен тебе в глаз.

К тому же самым обидным было то, что сказал это не человек в полувоенной форме, а в сугубо штатском, неприятного покроя плаще.

– Куда едем? – отозвался тогда Александр Чесноков. И тут же вспомнил, что свои плащи они забыли в гардеробе. – Эй, а шмотки-то наши в баре!

– Не пропадут, – коротко ответил человек в плаще и, обернувшись, весело сверкнул глазами.

– Да?

– Да, хер тебе в глаз, так сказать, сексуально-оптический трах.

Внутренне убранство джипа мало напоминало машину, на которой могут разъезжать омоновцы: дорогие чехлы, фирменные коврики под ногами. На приборной панели стояла безвкусная, сверкающая поддельными драгоценными камнями корона. Как минимум, императорская.

– Вы что победитель конкурса «Королева красоты» в Петербурге? – рассмеялся Александр Чесноков, глядя на побитое оспой лицо человека в плаще.

– Дурак ты, дурак, – покачал тот головой и тут же добавил. – На счет шмоток не беспокойся, пошлю кого-нибудь, заберут.

– Нет, уж лучше я сам.

– Сиди.

– Когда выпустят, – добавил Александр и тут же спросил. – Мы же не надолго?

– Посмотрим.

– А поточнее.

– Не твое дело, сколько по делу надо, столько и продержим.