Иногда кажется, что ислам вообще решает все проблемы развития. Но это заблуждение. Ислам «спасает» имперскую модель на определенных этапах. Но сама эта модель в итоге тупиковая.

И это определяет слабые стороны ислама. Эта цивилизация почти неспособна к стимуляции научно–технического прогресса. И максимум на что годна в данном направлении, это к организации догоняющей модернизации.

Здесь нам необходимо сразу же разъяснить свою позицию для русского политизированного читателя. Автор отнюдь не поклонник ислама. И единобожных семитских религий вообще.

У нас, русских, есть свои Боги. И главный из них – Первый Кузнец Земли, Сварог, подаривший миру железо.

Кроме того, являясь убежденными прогрессистами, мы не можем восхищаться религиозной моделью, не имеющей никаких цивилизационных перспектив.

И, разумеется, мы понимаем все те угрозы для русского народа, которые исходят из регионов, исповедующих ислам.

Но, в этой ситуации тем более необходимо объективно оценивать потенциал возможного противника. И просто преступно из соображений примитивной агитации не видеть сильных сторон этого противника. А у ислама как раз есть сильные стороны. Это опора на народную самоорганизацию.

Что мы и констатируем в нашем исследовании. И если арийцы хотят превзойти исламские народы в борьбе за свою землю, то при построении арийских религиозных систем, необходимо создать еще более сильную структуру народной самоорганизации. Только и всего.

Мы понимаем, что в настоящем разделе наши рассуждения носят поверхностный характер. Но в рамках нашего жанра мы не можем утяжелять изложение. А затрагиваемые вопросы таковы, что если относиться к ним с должным вниманием, то их корректное изложение заняло бы объем, больший, чем вся наша книга.

Многое было бы более понятным читателю, если бы он ознакомился с нашей книгой «Свои и чужие». Впрочем, и там затронуты не все вопросы по данной проблеме, упомянутые здесь.

Итак, ислам предлагал свой компромисс в вопросе сохранения имперских структур. А вступающая в модернизацию Европа свой. И проявлением этого компромисса было усиление и развитие католической церкви. Католицизм, ставший основой европейской цивилизации – это идейное и религиозное обоснование попытки примирить имперские структуры и прогресс.

В результате имперские структуры были сильно ослаблены. Католическая церковь вела свою паству по пути, закончившемся в итоге построением современных национальных государств, реализовавших НТР.

И опять для русского политизированного читателя. Автор не поклонник католицизма. Но это не отменяет необходимости объективно оценивать его сильные стороны. А эти сильные стороны как раз и состоят в том, что католическая церковь была на равных с государственной бюрократией. В отличие от православия, которое всегда было не более, чем лакеем любого государственного механизма.

И именно эта «биполярность» власти в католическом мире в итоге и дала возможность для цивилизационного маневра. А в остальном христианские попы любого толка друг друга стоят.

Но в развитии сложных систем на переломных этапах эволюции зачастую бывают важны очень малые различия в тех или иных факторах. И эта самая малость и дала католическому миру, и миру протестантскому, возникшему внутри католицизма, пойти по пути построения национальных государств.

А современное национальное государство, как мы неоднократно писали, так же похоже на империю, как выдрессированная собака на бешеного волка.

Но вот кто хотел бы сохранить бешеного волка имперской государственности любой ценой, так это византийское православие. Никакого компромисса с народом, никакого компромисса с прогрессом. Только голое оболванивание и устрашение. Откровенное лакейство перед любой властью. Плюс многовековой опыт самых подлейших интриг.

Именно этот опыт подсказывает византийской верхушке, в том числе верхушке церковной, решение — в конфликте исламского и католического мира стать на сторону ислама. Император Исаак вступает в тайный союз с властителем Востока Саладином и препятствует продвижению крестоносцев во время третьего крестового похода.

Заметим, это был не временный тактический маневр, а стратегический выбор. Представление о некоторой степени общности православия и ислама после этого долго бытовала в сознании населения Византии. Именно этим, кстати, некоторые исследователи объясняют столь вялое участие православного населения Константинополя в защите своего города от турецкого штурма в 1453 году. Оно воспринимало этот штурм как «разборку между своими».

Более того, определенные тенденции сближения византийского православия и ислама позволили известнейшему историку и мыслителю А. Дж. Тойнби утверждать, что после взятия Константинополя турки поначалу пытались даже объединить православие и ислам в единую религию (А. Дж. Тойнби «Постижение истории», перевод с английского М.: АЙРИС ПРЕСС, 2002 – 238 с.).

Разумеется, официозное православие эти утверждения не приемлет. Однако не на пустом же месте уже в наши дни возникли идейные построения иных деятелей, группирующихся вокруг газеты «Завтра» о православно–мусульманском единстве?

Нет дыма без огня, господа. И во всем этом «что–то есть».

Но посмотрим на подобные тенденции не из нашего благополучного далека, а глазами людей тех лет. Если отбросить частности, крестоносцы с боями продвигаются в Палестину, где христиане терпят поражения, и единоверцы с тоской и нетерпением ждут подкрепления с Запада.

А в самой Палестине идет война на уничтожение. Победители (с той и другой стороны) зачастую истребляют население противника. Не буду приводить здесь все примеры подобного рода. Упомяну лишь поголовное уничтожение христианского населения Яффы мамелюками во времена восьмого крестового похода.

И вот в такой обстановке «христианский» Константинополь поддерживает мусульман в борьбе с крестоносцами. Есть от чего впасть в ярость. Ведь это удар в спину, неожиданный от тех, кого считают «братьями по вере». Именно это подлое предательство и стало причиной последовавшего резкого охлаждения между католиками и православными. До сих пор это охлаждение носило довольно отвлеченный, «теоретический» характер. А теперь стало реальным.

Именно это двуличие Византии и побудило европейцев в четвертом крестовом походе разгромить ее, взять Константинополь и организовать на землях западной части империи т.н. Латинскую империю.

Это произошло в 1204 году.

Можно резонно задать вопрос, почему же Русь, согласно официальной версии бывшая тогда православной, обладая таким могучим потенциалом, не вступилась за Византию?

Может быть потому, что не была к тому времени православной?

5. А была ли Русь православной. Еще раз об организаторах кампании.

Сразу успокоим впечатлительного читателя. Разумеется, была. Конечно, была. В том то и дело, что была. И позиции православной церкви были на Руси весьма прочны.

Но … недостаточно прочны. Во всяком случае, недостаточно прочны, чтобы поднять Русь на помощь Византии. С некоторой натяжкой можно даже назвать тогдашнюю Русь чуть ли не светским государством с очень широкой веротерпимостью.