связаны с культурой и наукой: педагогический институт, гидромелиоративный техникум, школы, библиотеки, кинотеатры, музыкально-драматический театр…

Дом атеиста

Хива впервые упоминается как город, входивший в состав Хорезма, в сочинениях арабских географов X века. По археологическим данным, Хива существовала в VI―VIII веках… Каждая улица, каждое здание рассказывают о большом мастерстве резчиков по дереву, ганчу, о мастерстве художников-самородков…

Из истории Хорезма

Огромный зеленый купол увенчан позолоченным шаром. Стены покрыты изразцами.

Это центральное здание, в котором находится усыпальница хивинских ханов. К нему примыкают две пристройки.

— Шесть с половиной веков сюда шли на поклон верующие, — говорил старый мастер.

В одной из пристроек находится голубое, из расписных изразцов надгробие Пахлава́на Махму́да, поэта-вольнодумца. Еще несколько веков назад он писал стихи, в которых высмеивал духовенство. Некоторые из этих рубаи — четверостиший — сохранились и по сегодняшний день.

Вот как, например, он писал о муллах, совершивших хадж — паломничество к святым местам:

Не верь мулле, который вернулся с хаджа,

Потому что он сам давно отрекся от аллаха.

Если до хаджа он был просто змеей,

То из Мекки вернулся драконом.

— И такого поэта назвали после смерти святым? — удивился Усман.

— Э, юноша! — воскликнул старик. — Ради денег муллы всё могут сделать.

Мастер рассказал любопытную историю.

Махмуд был сыном шубника. Он и сам вначале занимался этим ремеслом. И мастерская его находилась на месте нынешнего мавзолея.

Человек исключительной силы, поэт вскоре прославился и как борец. В народе его прозвали Пахлаван Махмуд — богатырь Махмуд. Хивинский хан приблизил непобедимого борца и острослова ко дворцу.

Пахлаван Махмуд, пользуясь этим, стал помогать бедным. Простые люди увидели в нем защитника, полюбили его. После смерти поэта на могилу стали приходить бедняки, отдавая дань уважения светлой памяти Махмуда.

Духовенство не преминуло воспользоваться все возрастающим паломничеством. Объявило могилу святой и имело от этого немалый доход.

Немного позже здесь был возведен богатый мавзолей. Он и сейчас поражает своими уникальными надгробиями, дверями, инкрустированными костью, расписными изразцами.

— Сейчас здесь Дом атеиста, — сказал старый мастер. — И это справедливо. Ведь атеистом был и сам Пахлаван Махмуд.

Мавзолей знаменитого поэта — только один из памятников старины, которыми богата Хива.

В центре города высится огромный дворец Таш-хаули́ — «Каменный двор», обнесенный снаружи высокой зубчатой стеной.

Руками необыкновенных мастеров строился этот дворец. На высоту двух этажей поднимаются резные деревянные колонны. Их поддерживают мраморные основания, тоже украшенные резьбой.

Искусная резьба украшает медные и деревянные решетки, двери, стены. Жилые комнаты отделаны хорезмским орнаментом по голубым, белым и бирюзовым изразцам.

Несколько тысяч рабов строили этот дворец. Здесь трудились лучшие зодчие, художники, мастера по обжигу кирпича и изразцам.

На двадцать пять метров устремился ввысь минарет Кольта-минар («Недостроенный минарет»). Диаметр у его основания тринадцать метров.

— Для чего нужен был такой огромный минарет? — спросил Усман.

— О, — усмехнулся старик, — в давние времена правители Бухары и Хивы враждовали между собой. И вот хивинский хан решил построить такой минарет, с которого можно увидеть Бухару. Эмир, узнав об этом, договорился с мастером, что тот после окончания строительства хивинского будет возводить бухарский минарет. Говорят, чтобы мастер не возвел потом такое же сооружение какому-нибудь другому правителю, хан решил обезглавить зодчего.

Но зодчий, узнав об ожидаемой его «награде» от хивинского владыки, сумел вовремя скрыться. А минарет так и остался недостроенным…

Плоды Хорезма

Рассказывают:

На дорогах междуречья Тигра и Евфрата Тимур встретил большой караван.

Купец упал на колени перед великим полководцем.

— Что везешь? Откуда? — спросили у купца.

— Дыни из Хорезма… — не поднимая головы, ответил купец.

— Неужели на базарах Багдада нет своих? — удивился Тимур.

— Дыням Хорезма нет равных! — сказал купец.

— Вези, купец, — разрешил Тимур. — Пусть все знают, что наши дыни лучшие на земле…

Из народных сказаний

Это предание Усман прочитал в здешнем музее и, как истый историк, тотчас внес его в свой блокнот. Пригодится!

После осмотра музея и города они вернулись домой. Было жарко, мучила жажда. Хозяин угостил гостей хорезмскими дынями…

И дед и внук уже были сыты, а хозяин предлагал всё новые и новые сорта.

— А ну-ка вот этот попробуйте: сорт особенный! Таких дынь в других местах вы не встретите.

— И правда, редко встречаются такие ароматные и вкусные дыни, — согласился Кадыр-ата.

Кусок был белоснежным, в виде полумесяца. Прежде чем подать гостю, хозяин ловко прошелся по нему ножом, разрезал мякоть на ровные прямоугольные зубцы. Можно подгибать корку и, покончив с одним зубцом, приниматься за другой.

Почти три тысячи лет совершенствовались хорезмские сорта… В этой работе людям помогали солнце и земля, орошаемая илистыми водами Аму-Дарьи.

— Очень хорошие дыни! — похвалил Усман, как только последний кусочек растаял во рту, словно мороженое. — А как называются они?

— Чарджу́йские! — отвечал хозяин. — По названию железнодорожной станции Чарджо́у. Оттуда наши дыни шли во все концы земли…

Дыни Хорезма стали вывозить в различные города и страны еще с давних времен.

Рассказывают, что тысячу лет назад заключенные в специальные сосуды дыни везли на верблюдах месяцами.

Перевозка стоила очень дорого. Например, чтобы доставить эти плоды в Багдад, требовалось три месяца.

Только хорезмские дыни сохраняются до весны. У каждого хорезмийца можно увидеть подвешенные в плетенках дыни различных цветов, различного вкуса.

Как заметил Усман, в Хорезме очень гордятся своими сортами. А у них, в Ангрене, любят хандаля́к — сочные, скороспелые дыни. Их нельзя долго держать. Как созрели, так нужно есть. Необыкновенно ароматные дыни.

Ферганцы тоже любят хандаляк. Но там выращивают и другие сорта. В Узбекистане их более шестидесяти! И у каждого сорта свой аромат, цвет, вкус.

Например, о дыне бури-калля («волчья голова») говорят, что она может утолить и голод и жажду. Но этот сорт в тридцатые годы почти исчез.

Позже на базарах Узбекистана можно было видеть молодого человека, который ничего не покупал, лишь внимательно присматривался к дыням. Никто не знал, что этот юноша решил возродить знаменитые сорта.

Теперь этот человек — известный селекционер, имеет своих учеников, которые трудятся на опытных участках и в лабораториях Научно-исследовательского института овоще-бахчевых культур и картофеля.

Сотрудники института выводят новые и улучшают старые сорта знаменитых дынь.

— А теперь вот этот пробуйте, — снова протягивает кусок хозяин.

Усман, честно говоря,