Всеволод повел корпусом. Броня была прорвана, кожа лишь рассечена — ерунда. Стрельцы стояли в проходе, замерев в ожидании. Они не решались сунуться вперед, впрочем, и второй в маске не мешал.

На сей раз самурай пошел в атаку с грозным рыком сквозь зубы. Всеволод очень старался не упустить тот миг, когда меч врага пойдет в финт, но пропустил. Гридень запоздало послал свой меч наперерез, и вражеская сталь врубилась в нагрудную пластину. Всеволод не почувствовал боли. Он даже занес меч для ответного удара, но вновь получил удар, на этот раз в наплечник. И тот, треснув, согнулся в два лепестка. Гридень пошатнулся, неуклюже взмахнул мечом. Его глаза видели, как самурайский меч взлетает над головой и вот-вот расколет ему череп. Он пожалел, что сейчас так беспомощен, и сердце его сжалось. Стыд… срам… смерть! Всеволод хотел крикнуть, но из глотки вырвался дикий вой. И старший гридень вдруг почувствовал, что уже стоит на четвереньках! А занесенный меч застыл в полете. Сквозь прорези в маске Волк увидел округленные от изумления глаза татя… Напрасно, ох напрасно он позволил себе замереть. В следующее мгновение Волк прыгнул вперед и сбил врага с ног. А затем мощная челюсть сомкнулась на горле, Всеволод ощутил отчего-то приятный привкус крови… вкус победы! Зубы входили в плоть все глубже и глубже, пока черный буси не перестал сучить руками и ногами.

Но радость длилась недолго. Второй тать, придя в себя, вскинул оружие… Гридень в облике зверя почувствовал это спиной. Шерсть, и без того вздыбленная, ощетинилась пуще прежнего. Он разжал челюсть, повернул голову. Вот оно! Ствол смотрел прямо на зверя. Вот сейчас! Прощай, Волк…

За спиной внезапно открылась дверь, и солнечный свет ослепил татя в маске. А в следующую секунду раздались три… четыре выстрела. Волк припал на лапы, прижал уши. Он не поверил своим глазам. Врага практически разорвало пополам.

«Крупняк…» — сквозь наползающий мрак подумал Всеволод. Ему вдруг стало плохо. Конечности дрогнули, подогнулись… Волк жалобно заскулил, попытался подняться, но не вышло.

— Откуда тут волк?! Ах ты… это же…

Старший гридень завалился на бок, упав промеж двух трупов. Воевода Зорян Кнут не успел подхватить своего лучшего гридня…

Единение всех родов, обитающих на Новой Земле, слияние оных в единый несокрушимый кулак, есть наивысшее благо, ведущее к процветанию всего княжества.

…Старые распри и обиды должны быть забыты пред лицом общей угрозы.

Из лекций волхва Кудияра для учащихся старших классов

Большой воевода Святослав Хлудовский в последнее время страдал бессонницей. Это началось несколько месяцев назад, когда он узнал, что срок его пребывания на боевой вахте продлен. Не то чтобы он очень этому огорчился. Военный человек место службы не выбирает, скорее оно выбирает тебя. Но, признаться честно, он очень устал от космической черноты и безмолвия. От одних и тех же лиц и от отсутствия каких-либо изменений.

Не повезло ему, чего уж говорить. По сути, воевода в мирное время пост, конечно, значимый и ответственный, но скучный. Другое дело — его предшественник, командующий Второй армией, воевода Ар Секира, покрыл свое имя немеркнущей славой, отличился в десятке сражений, большую часть из которых выиграл. Только с наступлением затишья воеводу отозвали в Белград, где назначили почетную пенсию. Вот и живет боевой командир где-то у себя в имении под Солнечегорском. А его кресло занял Святослав Хлудовский, оставив любимую жену и взрослых уже детей в княжестве.

Воевода выбрался из постели и, прошлепав босыми ногами по полу, добрался до рабочего кресла. Забравшись в него, он включил персональный терминал и задумался. Годы уже не те. Еще лет пять в строю, а потом спишут, как Секиру, а он, в отличие от прославленного воеводы, еще ни одного сражения не выиграл, да что уж говорить, даже пороху толком не понюхал. Все больше по штабам да кабинетам штаны просиживал, составляя тактические и стратегические планы. Вся война в виде компьютерных файлов перед глазами прошла.

Терминал загрузился и издал приветственный писк. Воевода открыл сводку оперативной информации, поступающей со всех боевых кораблей флотилии, и быстро пролистал ее. Ничего сверхсрочного и чрезвычайного не наблюдалось. Как обычно — рутинное болото. Свернув окно с отчетами, Святослав загрузил последнее видеописьмо из дома.

Он смотрел его уже несколько десятков раз, но никак не мог остановиться. Снова и снова открывал его и напряженно вглядывался в родные, любимые черты лица жены, которая с момента их последней встречи заметно постарела. Прибавилось седины в волосах, морщин возле глаз и три глубоких складки на лбу, когда она начинала хмуриться и нервничать, вот как сейчас.

— Любимый мой, дорогой, единственный… — началось видеописьмо.

Святослав поймал себя на мысли, что за долгие годы, прожитые вместе, это их первое столь серьезное расставание. Когда он мотался по штабам и воинским частям, она все время следовала за ним. А ведь говорил ей отец, что с таким воякой, как Хлудовский, жизнь сладкой не покажется. Прав был старый боярин. Но она не убоялась трудностей. И так и осталась у него единственной и любимой.

Святослав вслушивался в родной голос, который был напоен домом. Постепенно его веки смежились, и воевода так и заснул, сидя в кресле.

Проснулся он от того, что терминал передавал сигнал тревоги. Первую минуту он ничего не мог понять. Перед глазами все еще находился образ его обнаженной жены, и расставаться с ним очень не хотелось, но пришлось.

Воевода бросил взгляд на экран. Сигнал общевойсковой тревоги поступал с малого броненосца «Ярославич», дрейфовавшего возле планеты Лава на самом рубеже с сектором, контролируемым Черными Змеями. «Ярославич», или «борт 17», как он значился в реестре космических сил Второй княжеской армии, и схожий с ним классом броненосец «Строгий» были отправлены несколько дней назад в сопровождение личного посланца князя, старшего гридня Всеволода Волкова. Исполнив свою миссию, они остались на рубеже вражеской системы, взяв ее под контроль.

В раздражении воевода ударил по клавише терминала, открывая отчет.

Ну что у них там могло столь важного случиться! В первый раз за последние несколько месяцев он спокойно уснул, а тут — нате вам, боевая тревога. Когда Святослав Хлудовский увидел отчет, он окаменел.

* * *

Они появились из ниоткуда.

Еще минуту назад следящие камеры и радары броненосца «Ярославич» показывали пустой сектор Пространства, безмолвный и безмятежный. Лишь в отдалении виднелась группировка сил Черных Змеев. Первый летун еще удивился, почему они остались на рубеже, все равно ничего не происходит, а не последовали вслед за ладьей старшего гридня Волкова. Второй летун хотел было высказаться об умственных способностях отцов-командиров и пожаловаться на то, что давно хочет домой, а его не пускают в отпуск. И вот они вынырнули откуда-то сбоку и тут же открыли пулеметный огонь. Пара десятков «шустриков», вражеских истребителей, резко прошли над броненосцем, сбросив по торпеде, которые тут же устремились к «Ярославичу».