Проснулась я от неприветливого толчка в бок. Надо мной стояла хмурая Эфира. Я быстро огляделась: мы находились в той самой избушке в деревне оборотней, куда нас поселили вчера вечером.

– Что это было?! – требовательно спросила она, не давая мне времени прийти в себя и проснуться окончательно.

Не спеша я потерла глаза, восстанавливая в памяти, как рассыпанную мозаику, последние события.

– Как мы здесь очутились? – спросила, стараясь потянуть время.

– Этот… в капюшоне, князь ваш человеческий, вроде как открыл портал сюда.

Мордау, вспомнила я.

– И долго мы были в отключке?

– Весь день.

Могла бы и сама догадаться: за окном было уже темно, и в комнате царил полумрак. Я не спешила с ответом на вопрос, понимая, что конкретно ее интересует в первую очередь.

– Сетсей, наверное, в бешенстве? Мы уже должны быть на полпути к гномам.

Переживания Сетсея ее явно не беспокоили. Эфира нагнулась к моему лицу ближе и повторила:

– Тебе придется объяснить!

Я тяжело вздохнула, прислушиваясь к своим ощущениям: магия на месте, сосуд полон, сил – хоть прямо сейчас бегом до гномов отправляйся. Я была в порядке, и, судя по орку, она тоже.

– Точно не знаю, – боясь, что кто-то услышит, быстро прошептала я. Хотя что услышит-то? Сама не могу объяснить, какого демона произошло.

Орк посмотрела на меня с прищуром, явно не веря.

– Свяжи нас веревкой и расскажи все, что знаешь, – потребовала она.

– Зачем веревкой?

Орк не ответила, лишь требовательно протянула руку.

– Постой, вот как в пещере нунга ты поняла, что я соврала?

Я вспомнила свое удивление, когда Эфира с легкостью догадалась, что на самом деле я не слышала ее криков о помощи, когда она тонула в болоте.

Орк кивнула, и я нехотя нарисовала из рун лассо. Привычная синяя веревка тут же нас связала.

– А почему я не чувствую, когда врешь ты?

– Вероятно, ты не способна видеть через турею, – быстро ответила Эфира.

– Турею? – переспросила я.

– Шаманское зрение, впадина третьего глаза, – перечисляла она, но я продолжала смотреть, не понимая, о чем речь.

– Умение, похожее на то, как маги жизни видят энергию жизненной силы или маги смерти чувствуют потустороннее, не живое. Твоя веревка помогает мне разглядеть тебя. – Она замолчала, подбирая слово. – Тер-ресуг, с орочьего «видеть душу ближе».

Хотелось спросить, что она там видит в моей душе, но осеклась на первом же слоге, понимая, какой ответ могу услышать. На самом деле я не хочу знать, что в моей душе увидела ее «глазная впадина».

– Я жду, голубоглазака, – напомнила о своем вопросе Эфира.

Я призадумалась, с чего начать.

– Не знаю, как это объяснить, я усилила твою магию за счет своей, вот и все, что мне известно. Я чувствую силу других магов с детства. Возможно, причина в этом.

– Ты арканник, – не спросила, а утвердительно произнесла орк, – женские особи-арканники – нечастое явление.

Я кивнула, пытаясь проследить за ее мыслью, но пока не понимала, к чему она клонит.

– А что говорит твой учитель?

– Сетсей? – удивилась я.

– Нет, учитель магии – наставник.

В мыслях возникли образы учителей: Велад, рина Перва, Тарая. Последнее лицо вообще вызывало смешанные чувства. Нет, ни один из них не знает об этом, только… Он.

Эфира скользнула взглядом над моей головой, будто во что-то всматриваясь.

– Никто не знает о моей способности, – отрезала я.

Не хотелось продолжать этот разговор. Эфира снова прищурилась. Да, я вру, и, похоже, она и правда это чувствует.

– Никто не знает, кроме Него, но Его нет.

Мой голос дрогнул, и орк вновь уставилась куда-то над моей макушкой. Это вывело меня, и я развязала веревку.

В дверь постучали. Как обычно, Сетсею пришлось пригнуться: даже в домах оборотней не хватало высоты потолка, чтобы ящер мог выпрямиться в полный рост.

– Как Ифи? – спросила я, отворачиваясь от Эфиры и давая понять, что разговор окончен.

– Будет хорош-шо. Как ты? – Он посмотрел на Эфиру и исправился: – Как вы?

– Где мое оружие? – вопросом на вопрос ответила орк.

Драгон посмотрел в угол, где валялась сваленная гора наших мокрых плащей вперемешку с обувью. Эфира начала копаться в одежде, вытащила из-под нее свой клинок, бережно осмотрела и сунула за пояс. Затем подняла длинный меч, который ей перед битвой дал Сетсей, и вопросительно посмотрела на него.

– Он теперь твой, – ответил ей драгон.

Невероятно! Похоже, в их отношениях заметное потепление, а всего-то и нужно было рядышком покромсать портальных тварей.

– Чувствую себя хорошо, – перебивая их, я приподнялась и села в кровати. – Прости, что из-за меня вышла задержка. Завтра с самого утра сможем отправиться к гномам.

– Да, об этом, – Сетсей сделал паузу. – Похоже, княс-сь С-самогеты хочет идти с-с нами. Он и его отряд прилетели с-сюда говорить с-с нами.

– Зачем ему это надо? – напряглась я.

Эфира тоже нахмурилась, дожидаясь ответа.

– Он с-сказал, что уже был у гномов, но они не пожелали с-с ним говорить.

Эфира цокнула языком и улыбнулась, словно поддерживая маленький народец в их решении.

– С-сильный маг лиш-шним не будет.

Я кивнула, и драгон вышел, позволяя мне одеться. Поднявшись с кровати, я начала собирать разбросанную по комнате одежду, еще раз отметив, что чувствую себя просто прекрасно.

– Мордау назвал тебя злючкой, вы знакомы? – спросила я у Эфиры, вспомнив этот немаловажный факт.

– В четырехдневную войну дрались вместе. Сильный маг, но с длинным языком.

– Ты ему доверяешь?

– Он хорошо убивает.

Удивившись, я сжала губы и попыталась сдержать улыбку. Вероятно, услышать такое от орка – ценный комплимент.

– Я не совсем об этом спрашивала. Что говорит о нем твоя турея?

Орк уставилась на меня.

– Это не так работает, но он мне помог, когда я попросила, хотя мог этого не делать.

Отряхивая изрядно испачканную одежду, я задумалась, доверяю ли Мору сама? Сегодня он спас Ифи и собственноручно разделался с порталом в деревне дворфов. Что ни говори, а замечание Эфиры точно: он хорошо убивает, и убивает исключительно наших врагов. Но я ему не доверяю и не знаю, чего от него ожидать. Как он тут вообще оказался? Не поверю, что случайно.