к нему, легла рядом с другом, и дала волю слезам. Сдерживать их не было сил.

   Тигран гладил золотые кудряшки девушки перебинтованной рукой и целовал в макушку. О боги, сколько испытаний приходится на долю этой женщины, а она же, в сущности, простая слабая девушка, нежная и ранимая. Она горько плакала, прижимаясь к нему, и видеть это было невыносимо больно.

   - Я хочу домой, - сквозь слёзы прошептала она. - Хочу увидеть мужа и сына.

   - Всё хорошо малышка. Скоро мы будем дома, - ответил Тигран и утешающе гладил Лину, а она аккуратно легла ему на плечо, требуя объятий.

   - Всё, больше никаких сражений... не хочу... - шептала она, а Тигран улыбался этим словам. Он их слышал уже не раз, но Лина очень быстро успокаивается, и всегда с новой силой рвётся в бой. Она была воином, и не могла жить без этого.

   - Тигр...

   - Я тут малышка.

   - Я убила её... - очень тихо произнесла Лина.

   - Кого? - не понял Тигран.

   - Мильто.

   - Мильто?

   - Да. Она была в Риме... любовницей Авреола. И я убила их обоих, - тихо сказала она, и Тигран перестал дышать, услышав эту новость. - Я никогда не получала удовольствие от убийства, это работа, не более... но не в этот раз. Я душила эту суку, видела, как из неё уходит жизнь и наслаждалась этим...

   Лина поднялась и посмотрела на друга перепуганными глазами.

   - Я стала чудовищем.

   - Нет, нет... - поспешил заверить девушку Тигран. - Ты никогда не станешь чудовищем.

   Он обнял её и притянул к себе, желая утешить, а она покорно легла рядом и обняла широкую грудь.

   - Ты хороший тигр.

Глава 4  

   Спустя четыре дня

   Лина стояла на палубе корабля и смотрела на приближающийся берег Афин. А рядом был Главк, который явно что-то желал, но боялся хоть слово сказать. За всё время, проведённое на корабле, Лина даже не смотрела в его сторону, и была очень холодна.

   - Я не скажу Максимилиану, что ты едва не убил меня. И никто из нас не скажет, - не оборачиваясь произнесла она.

   - Спасибо, - поклонился мужчина и с облегчением вздохнул. Он уже был готов принять наказание за свой проступок.

   - Главк, я всё понимаю, мы плыли на военном римском корабле, - вдруг неожиданно повернулась Лина к мужчине и очень серьёзно посмотрела на него. - Но я два раза возвращалась в наш лагерь от римлян ночью и с римским плащом на плечах, и один раз из персидского плена. Понимаешь меня? Я въехала в македонский лагерь, одетая как персидский солдат, приближённый к царю, и никто на меня не нападал. Ты был первым.

   - Лина, прости меня. После того, как на Афины напали год назад, Агатон запретил подпускать римские корабли к греческим берегам. Будь то военные, или торговые.

   - Я всё понимаю Главк. У тебя есть плащ генерала?

   - Нет, откуда? - пожал он плечами. - Зачем тебе?

   - Ну не могу же я ехать по городу в римской тоге, - сказала она, и посмотрела на Главка как на слабоумного. - Может послать кого-нибудь за одеждой? И Максимилиана предупредить заодно.

   - Я уже послал, но об одежде не подумал, - виновато произнёс Главк.

   - Ладно, возьму плащ у мужа.

   Корабль приблизился к берегу, с которого уже слышались портовые звуки, и пристал к длинному причалу, который пах свежим деревом. Лина облегчённо вздохнула и широко улыбнулась. Дома... они вернулись домой. Вдалеке показалась какая-то нехарактерная активность и, приглядевшись, она увидела Максимилиана. Он гордо ехал на своём вороном скакуне, прижимая к себе рукой маленького черноволосого мальчика, и Лина поспешила спуститься с корабля.

   - Максимилиан, зачем ты его на лошадь посадил? - воскликнула она, подбегая к своим мужчинам и снимая Деметрия. - Здравствуй солнышко моё, соскучился?

   Лина прижала к себе сына, а он, несмотря на то, что очень соскучился, совсем не плакал, чем порадовал полководца, а только крепко обнимал свою маму маленькими ручками и хвастался своим новым плащом. Таким же, как у папы.

   - Ему нравится кататься на лошади.

   Полководец спешился и подошёл к жене, ожидая своей очереди на объятия.

   - Максимилиан, я так соскучилась, - тихо сказала Лина, прижимаясь к мужу, и с наслаждением вдохнула аромат сандалового дерева, ставший ей уже родным. - Дай мне свой плащ.

   Максимилиан сначала нахмурился, услышав странную и совершенно неожиданную просьбу жены, но увидев, как Лина спешно снимала с себя римскую тогу, понял зачем он ей был нужен.

   - Ты прибыла на греческом корабле? - с сомнением спросил он, снимая с себя красный плащ генерала.

   - Да, мы с Главком случайно встретились.

   - Тигран?

   - Его сейчас принесут. Нам нужна телега.

   - Принесут? Лина говори ясней, - начал злиться Максимилиан.

   - Куда уж ясней? Тигр не может сам ходить... - произнесла Лина и робко улыбнулась.

   Но полководец не стал дожидаться окончания фразы, а быстро поднялся на борт корабля. Двое солдат в это время выносили раненного генерала на палубу, но увидев царя, замерли на месте.

   - О боги, брат... - подошёл он к нему и подал знак положить носилки.

   - Всё не так страшно как кажется Макс, - улыбнулся он и даже хлопнул друга по плечу перебинтованной рукой.

   Но Максимилиан не разделял его энтузиазма, а смотрел на перебинтованные ноги, руки, повязку на глазу и страшный ожёг на щеке. Казалось, что на его теле не было живого места и от этого сердце больно защемило.

   - Максимилиан! - услышал он голос жены. - Вы где там потерялись?

   Полководец поднялся с палубы и кивнул солдатам, приказывая взять носилки. Лина освободила его из римского плена и как-то умудрилась привести обратно в Афины... в таком