Правда состояла в том, что Марте, одновременно, хотелось есть, и не хотелось останавливаться, но для запутывания любой ситуации вполне хватало одного Макса, поэтому она, не вдаваясь в подробности своих внутренне противоречивых ощущений, просто согласилась с подругой.

– Я как-то читал один мистический триллер про придорожное кафе. Американский естественно. – Роберт повернулся и для начала посмотрел, как встречный ветер бесцеремонно лезет под юбку Агнетте. Она придавила подол руками, и выразительно посмотрела на него (Марта и Джоан предусмотрительно поехали в джинсах). – Так, там подавали блюда из проезжающих. Одни проезжающие становились едой для других, следующих за ними, которые, в свою очередь…

– Фу, какая гадость! От тебя разве, что-нибудь хорошее услышишь? – Агнетта ткнула Роберта в плечо, чтобы тот развернулся обратно, но ветер опять предательски всколыхнул лёгкий подол её юбки. – Особенное предпочтение хозяин кафе отдавал молодым девушкам с хорошенькими ножками. – Издевательски добавил Роберт, выравниваясь на сидении.

– Не сомневаюсь, что ты сам мечтаешь когда-нибудь открыть такое кафе. – Агнетта смешно надула губки, взяла под руку Марту и прижалась к ней, ища у неё сочувствия и поддержки.

– А что, очень даже символично. – Отозвался Марк, которого, конечно же, никто не спрашивал. – Круговорот дерьма в природе. Американцы просто не боятся натурализации жестокой бессмысленности человеческого существования.

Даже Джоан слегка удивилась…

– Так, значит, мы никуда не едем? Или едем в никуда? – Похоже, будильник в голове Макса теперь реагировал на местоположение даже не минутной, а секундной стрелки. Он посмотрел в зеркало заднего вида на Марка, делая вид, что его по-прежнему интересуют какие-то вопросы топографии, связанные с их нынешним перемещением в пространстве.

– А это разве, ни одно и то же? – С сомнением спросила Агнетта.

– Анекдот: «Сизиф на вопрос молоденькой корреспондентки «Вечернего Олимпа» ответил, что больше всего в жизни он ценит стабильность».

– Роберт, я вообще-то не тебя спросила, а Макса! – Агнетта снова хлопнула его ладонью по плечу.

– Вы заметили, она так и липнет ко мне! – Роберт на всякий случай подался вперёд к лобовому стеклу. – Бессознательная тактильная привязанность.

– Ты, специально энциклопедический словарь накануне читал? – Агнетта всегда делала вид, что, в действительности, она тяготеет к натурам утончённым, вроде Марка, а грубоватый цинизм Роберта её тяготит.

– А я сам первый спросил, так что это туда. – Макс показал большим пальцем себе за спину, снова весело посмотрев в зеркальце заднего вида.

Джоан, надо сказать, тоже обрадовалась поводу лишний раз открыто взглянуть в сторону Марка. Но тот уже снова ушёл в себя и сосредоточенно буровил своими печальными глазами далёкие холмы на юго-востоке.

– А по мне, уж лучше ехать в никуда, чем никуда не ехать. – Весело всплеснула Марта. – В этом, по-моему, и состоит прелесть всякого нескончаемого дождя, за окном всё постепенном меняется, кроме него самого. Дождь всё идёт и идёт, и он всё такой же. – Она только теперь поняла, чему удивилась Агнетта. Находясь в движущейся по трассе машине, никуда не ехать, действительно, означало ехать в никуда. Но, с нескончаемым дождём всё приобретало совершенно иной смысл.

– Кстати, что мы будем делать если пойдёт не бесконечный, а вполне обычный мокрый дождь? – (Можно подумать, бесконечный – не мокрый).

– Агнетта, ну, какой дождь? – Роберт почти простонал. – Оторвись от своего маникюра и взгляни на небо – ни облачка.

– Это сейчас, а учитывая то, что мы едем в никуда, случиться может вообще всё, что угодно. Вот, если бы мы и, в самом деле, никуда не ехали…

– Значит, ты всё-таки почувствовала разницу? – За эту, умело подогреваемую в них отчаянную беззаботность, друзья и любили находиться в компании с Максом.

– Вы всё выдумываете, мы едем по дороге, а значит рано или поздно упрёмся в море. – Пиво давно закончилось, и Роберт чувствовал, как мир с каждой минутой сужается до ширины, тянущейся впереди синевато-серой асфальтовой полосы с убегающими в прошлое ярко-белыми отрезками.

– А у нас в Австралии по дорогам можно ездить бесконечно. – Вдруг довольно громко заявила Джоан.

На этот раз даже Марк оторвался от своих холмов.

– Ну, да, – смутилась Джоан, – они все закольцованы.

«Она, наверное, была бы не против и Марка закольцевать, как австралийскую дорогу…» – подумала Марта. А ещё Марта вспомнила про кандалы, ведь все знали, что Австралия когда-то была крупнейшей Британской тюрьмой.

– Нет, это не совсем то, что нужно. – Спокойно прокомментировал Макс, шаря рукой под водительским сидением. – Возвращаться никак нельзя. Марта права, в бесконечном дожде нет возврата к прошлому.

– Ыыыыы! – тяжело заныл Роберт.

– Вот, возьми и успокойся, невыносимое чудовище, – Макс протянул Роберту, заныканную под сидением бутылку пива.

Роберт схватил бутылку, мгновенно откупорил её своими крепкими зубами, и застыл, раздумывая, броситься ли Максу на шею, или…

– Даже не думай. – Упредил Макс, заметив краем глаза взволнованную напряжённость его позы.

– Может, высадим этого алкоголика на ближайшей бензоколонке? – Вяло посоветовала Агнетта. – А то он, чего доброго, начнёт пить наш бензин.

– Для начала, я выпью твою кровь, дорогая! – К Роберту возвращались творческие, а с ними и физические силы.

– Да, кто бы сомневался!

Агнетта познакомилась с Робертом в университете. Она сразу поняла, что имеет дело с «ловким парнем», с которыми, как принято говорить, нужно держать ухо востро. Но это ведь так скучно и утомительно – постоянно напрягать свои маленькие аккуратные ушки. Да, и крови в ней действительно было с избытком. Почему бы, иногда, для профилактики не делать кровопускания, как это было модно в XVIII веке – для обновления женского организма полезно. Роберт со своими крепкими острыми зубами, и немного «трансильванской» внешностью и впрямь был похож на обласканного судьбою вампира-любителя, для которого питьё чужой крови являлось не гнетущей жизненно необходимой потребностью, а лёгким изысканным хобби, вроде дайвинга или тенниса. На том и сошлись.

– Ладно, придурки, первое же придорожное кафе будет нашим, обещаю. Мы возьмём его на абордаж! – Пообещал всем Макс.

«Придорожное кафе по дороге в никуда, упирающейся в море» – прямо Луис Буньюэль какой-то. Марту в дороге всегда охватывал какой-то лирический абсурд, и ей это нравилось. «Когда Марк постареет, он будет немного похож на китайца Буньюэля: Бунь – Ю – Эля. А когда Джоан постареет?». Она посмотрела на профиль Марка в шашечку, на бессмысленно теребящую свои пальцы Джоан, уткнувшуюся в колени, и ей снова стало немного грустно и немного весело, как это с ней бывало не раз. «Возможно ли, действительно ехать в никуда, или это только иллюзия? Ты думаешь, что едешь в никуда, а, на самом деле, тебя всё это время куда-то ведёт дорога, она даже немного посмеивается над тобой. И когда ты достигнешь конца… А если свернуть с дороги, ты обязательно рано или поздно вынужден будешь выехать на другую дорогу, которая…».