— Ты стала такая красивая… — вырвались у него совсем не те слова, что надо, и Трисса не преминула этим воспользоваться.

— Да? А раньше была уродиной? — она расхохоталась. — Я думала, ты спросишь — как я здесь оказалась.

Словно не замечая его смущения, девушка принялась рассказывать историю, оказавшуюся простой и удивительной одновременно. Строго говоря, она не приходилась ему кузиной, но так было проще — не станешь же в разговоре всякий раз полностью перечислять все степени родства, ведь её отец, Пейтон Локк, был двоюродным братом Хеллери! Когда-то давно именно Пейтон привозил из южных земель цветы для Эвеллы и прочие удивительные редкости; когда-то давно он был богат — но всё потерял в один день, как и остальные пересмешники.

— Мы приехали к леди Хеллери, отец хотел обсудить с ней что-то важное, — сообщила Трисса. — Прибыли, значит, и оказались как раз в нужном месте, в нужное время. Слышал бы ты, как они из-за тебя спорили…

— Очень мило, — проворчал Хаген. Он попытался встать и с немалым удивлением понял, что едва может двигаться — боль, как выяснилось, никуда не ушла, а просто затаилась на время. А ещё он понял, оглядевшись по сторонам, что находится не дома — значит, спор окончился не в пользу Пейтона. — Ты лучше скажи, мы в гостинице?

— Ну да, — раздалось в ответ. — Хеллери наотрез отказалась принимать тебя обратно — дескать, раз уж тебе так хочется пожить на воле, она не станет препятствовать… так и сказала — на воле, представляешь? И тогда мой отец заявил, что не останется ночевать под крышей Хеллери, раз та совсем выжила из ума и сама разрушает то немногое, что ещё удалось сохранить. Мы отправились искать тебя, и нашли…

Всё сложилось очень странным образом. Хаген вовсе не хотел стать причиной ссоры между двумя старейшими членами клана, но, с другой стороны, они и раньше не очень-то жаловали друг друга. Если Пейтон хотел поговорить со своей кузиной без околичностей — что ж, он получил для этого отменный повод. Легкомысленное отношение Триссы к случившемуся ничуть не удивило Хагена, но вот кое-что другое встревожило его не на шутку.

Пейтон Локк обладал деловой хваткой и ничего не делал просто так.

Значит, он потребует заплатить за услугу?

Хаген погрузился в невеселые раздумья и уже не слышал, о чем щебетала Трисса…

* * *

Наутро после памятного ужина у Лайры Арлини «Невеста» тяжело заворочалась у причала, чуть было не разнеся его в щепки, и матросы повскакивали с коек, встревоженные. Крейн спустился на нижнюю палубу и просидел там довольно долго, а потом собрал команду и сказал, что фрегат настроен изменить что-то в трюме, поэтому отдых придется отложить. Начавшееся после этого, больше всего напоминало уборку в доме, где много лет никто не жил: матросы таскали из трюмов припасы, рундуки, бухты троса и прочее имущество, а фрегат скрипел, кряхтел и раскачивался. Около полудня, когда кипучая деятельность несколько подутихла, на причале появился Арлини. Король Окраинных земель долго стоял поодаль, наблюдая за «Невестой ветра» и её командой, как будто у него не нашлось других, более важных дел, а потом Крейн наконец-то соизволил его заметить.

— О-о, Ваше Величество! — Магус приветственно помахал другу рукой. — Чем обязаны?

Арлини, истолковав жест как приглашение, взбежал по сходням на борт, оценивающе оглядел палубу и творившийся на ней беспорядок и лишь потом ответил:

— Да так, пришел посмотреть, как вы тут устроились. Вижу, всё в порядке?

— В полном! — заверил Крейн. Хаген, исподволь наблюдавший за разговором, вдруг почувствовал, что капитан ведет себя очень настороженно, словно ждет подвоха. — Как видишь, без дела не сидим.

— Превосходно, — кивнул Арлини. — Тогда ты не будешь против, если я ненадолго украду у тебя целительницу?

Вопрос застал Крейна врасплох: в его глазах мелькнули искры, а улыбка превратилась в гримасу. Лайра терпеливо ждал, и Феникс взял себя в руки.

— А почему ты спрашиваешь меня? — сказал он ровным голосом. — Вот она идет, пусть сама и решает…

Он отступил на шаг, сложив руки на груди. Эсме подошла к двум капитанам; последовал обмен любезностями, после чего Лайра пригласил её на берег. Целительница удивленно и растерянно посмотрела на Крейна, словно спрашивая разрешения, но тот лишь плечами пожал.

Она нахмурилась.

— Помилуйте, Эсме! — воскликнул Арлини, предугадав отказ, готовый вот-вот прозвучать. — Я просто хотел показать вам город, и ничего кроме! Меня не надо бояться.

Эсме, окончательно растерявшись, кивнула — и улыбка Арлини сделалась хищной. Так могла бы улыбаться мурена, опутывая очередную несчастную жертву кольцами своего тела, но если бы у мурены была хоть малая толика того сияющего обаяния, которое излучал король Окраины, добыча шла бы к ней в пасть добровольно. Целительница даже опомниться не успела, как Лайра подхватил её под руку и увел на причал. Вскоре они уже шли по набережной; Лайра что-то рассказывал, увлеченно размахивая руками, а Эсме внимала ему. Лицо наблюдавшего за ними Крейна мрачнело на глазах, а потом он, обернувшись к матросам, рявкнул:

— Что встали?! За работу!..

К исходу дня команда валилась с ног от усталости, но Крейн нехотя позволил им отдыхать лишь после того, как Джа-Джинни осторожно заметил — дескать, «Невесте» не нужно завтра отправляться в море, и незачем гонять матросов. Крылан заботился не о себе, поскольку он-то как раз бездельничал весь день — пользы в таком труде от человека-птицы было бы немного. «Кстати, ещё кое-что, — сказал Джа-Джинни, когда полумертвые от изнеможения „работники“ разбрелись кто куда. — Раз уж вы с „Невестой“ затеяли переделку трюмов, не мешало бы отпустить Умберто на волю. А то она ещё переварит его ненароком…» Крейн пробормотал что-то насчет отвратительной дисциплины и махнул рукой; увидев это, Хаген ретировался на берег — встречаться с помощником капитана он не хотел и подозревал, что это желание взаимно.

Наскоро перекусив в таверне, он прошелся вдоль берега и, возвращаясь обратно, застал любопытную сцену: Лайра и Эсме прощались у борта «Невесты», а Крейн наблюдал за ними сверху, устроившись на носу фрегата, где обычно сидел Джа-Джинни. Целительница выглядела веселой и отдохнувшей; по всей видимости, прогулка в компании Его Величества пришлась ей по нраву.

Лайре, судя по довольному выражению лица, тоже.

«Не моё это дело, — сказал себе пересмешник, но лишь слепой мог не заметить, как смотрел на смеющуюся парочку капитан. — Совершенно не моё…»

Когда последний луч солнца растворился в чернильной темноте, «Невеста» угомонилась, но спокойствие продлилось недолго: где-то заполночь в недрах корабля раздался оглушительный треск, а потом палуба заходила ходуном, как во время сильного шторма. Моряки, привычные к качке, не обратили на это внимания, а вот Хаген, раз проснувшись, опять уснуть не смог — и поднялся из кубрика на верхнюю палубу, где можно было хоть свежим воздухом подышать.

Вахтенные, увлеченные игрой в карты, пересмешника едва ли заметили. Джа-Джинни не было, он где-то летал. Магус подошел к борту, коснулся планшира — и с удивлением осознал, что фрегату… плохо. Разум «Невесты ветра» был затуманен болью, и она больше не пыталась завладеть сознанием нового матроса. Изумленный и растерянный, Хаген сделал то, о чем ещё несколько дней назад едва ли отважился бы подумать: он потянулся к «Невесте» и осторожно предложил ей свою помощь.