Бурденко, его коллеги-врачи, присутствовавшая здесь же будущая спутница всей моей жизни Ираида Павловна Мозговая старались как-то меня утешить, поддержать мой моральный дух. Под конец нашей встречи Бурденко мне сказал: «Прошу вас, не допустите оплошности, не подайте даже виду, что с вашей супругой так плохо. Если она это почувствует, ее может это окончательно убить». Мне было тяжело неимоверно, хотелось забыться, уйти от этого тяжелого кошмара и надвигающейся трагедии.

Так уж устроена жизнь: какое бы личное горе ни постигло человека, он обязан держаться, работать — исполнять свой долг перед страной, перед Родиной, думать о перспективах, тем более в такое тревожное время.

Гитлер уже захватил Париж, Варшаву, Прагу, был взят прицел на СССР. ЦК ВКП(б), правительство, И. В. Сталин прикладывают все усилия, чтобы избежать войны. Но фашистская Германия, поощряемая политикой Мюнхена[23], капиталом США, Англии, жаждала «жизненных просторов». Наши предупреждения Лиге Наций[24]об опасности не принимались во внимание. Франция, Польша, Чехословакия были оккупированы Гитлером. А Италия, Румыния, Венгрия, Финляндия и Испания были военными союзниками фашистской Германии. В такой военной и политической обстановке нам приходилось быстро решать вопросы перестройки всей промышленности на военный лад. Работать приходилось буквально дни и ночи.

Днем за работой как-то отодвигалось мое горе, но по ночам меня мучило безнадежное состояние Любы, судьба моих детей. «За что, по какому праву, — думал я, — судьба так жестоко расправляется с молодой женщиной, матерью двоих малолетних детей?» И грех сказать, я иногда смотрел на стариков и думал, зачем они живут, а молодое, нужное жизни гибнет.

Мы, партийные работники, тем более имеющие отношение к оборонной промышленности, видели многое и знали неплохо обстановку. Но, конечно, от Гитлера такого коварного вероломства все же не ждали. Все пакты, договора стали просто пустой бумагой. На страну свалилась большая беда — 22 июня 1941 года началась война.

Она началась в то прекрасное время, когда на Украине от вечерней до утренней зари всего пять часов и зори почти не гаснут. Все находится в особой красоте и силе, расцветают луга и дубравы, наливает колос пшеница, ветер несет пьянящие запахи скошенных трав. В такую именно пору чарующей ночи вражеские бомбы, снаряды, мины падали на советскую землю. С первых часов войны Украина стала ареной жестоких, смертельных боев. Гитлеровские группы армий «Юг» в составе 57 дивизий, 13 бригад, 1300 самолетов были нацелены на украинскую землю.

От Баренцева до Черного моря протянулся фронт длиной в три тысячи километров, и на всем протяжении развернулась грандиозная, ожесточенная битва, подобной которой еще не знала история. Выступление по радио В. М. Молотова[25]в первый день войны, а затем и обращение к советскому народу И. В. Сталина 3 июля несколько подбодрили, вселяли какую-то уверенность. Но на фронтах дела складывались очень тяжело. Минск был взят гитлеровцами в первые же недели войны, Смоленск — меньше чем через месяц после начала войны. Сама Москва оказалась в большой опасности. Враг вышел на ближние подступы к Ленинграду и начался обстрел города из тяжелых орудий. На южном направлении гитлеровцы рвались к Киеву, Харькову, Днепропетровску, Донбассу, чтобы за счет этих районов усилить еще больше свой военно-экономический потенциал.

Многие из партийного и советского актива были призваны в армию или ушли добровольно. Меня же, как занимающегося оборонной промышленностью и опекающего сооружение оборонительных рубежей под Харьковом, в армию не призывали и не принимали как добровольца.

10 июля 1941 года первые танковые и механизированные части гитлеровцев вышли на ближние подступы к Киеву. Сложилась явная угроза столице республики. И все же гитлеровцам с ходу взять Киев не удалось. Героическая оборона Киева продолжалась почти два с половиной месяца. Под Киевом гитлеровцы потеряли около 100 тысяч солдат и офицеров, было разгромлено около 10 вражеских дивизий, уничтожено много военной техники. И все же нам пришлось оставлять город. Не всем частям Красной армии, ополченцам, советско-партийному активу удалось выйти из окружения. Они еще долго с боями про рывались на восток, многие погибли в неравных боях, многие примкнули к партизанским отрядам и дрались в тылу врага.