прервет меня, когда буду целовать Скитер, я выброшу его зеленую задницу в ближайшую утилизационную трубу», — подумал Крак, поправляя штаны.

***

Следующие четыре дня прошли в танце досады: Фрог и Крак сошлись по обе стороны от Скитер. Все было настолько плохо, что даже Виолетта с восторгом наблюдала за двумя мужчинами.

Фрог взял на себя обязанность быть сопровождающим и защитником Скитер. Если он не был с ней, то следил, чтобы Виолетта находилась рядом. Скитер не могла удержаться от смеха, когда, встав в первое утро, чуть не споткнулась о своего второго пилота, который устроился на полу возле ее двери.

— Ты что, спишь на полу? — удивленно воскликнула она.

— Слежу, чтобы этот похотливый серый ублюдок не спал в твоей кровати, а ты в его, — ворчливо ответил Фрог.

— В кровати Скитер мало места, глупыш, — хихикнула Виолетта. — И она не может спать в его кровати, потому что спит со мной, чтобы я не испугалась.

— Ты только помни об этом, — пробормотал Фрог, схватив свое одеяло и подушку и топая прочь.

Теперь Скитер с сожалением вздыхала, глядя в иллюминатор «Лулу Белль». «Завоеватель» связался с ними и сообщил, что через два часа будет в пределах видимости. Если это недостаточно плохо, то вскоре после этого должны были прибыть «Ворон» и «Галактика». Это означало, что ее время, чтобы выяснить, может ли что-то быть между ней и Краком, вот-вот закончится.

— Что случилось? — глубокий голос спросил у нее за спиной.

Скитер повернулась в капитанском кресле и увидела Крака, стоящего в дверном проеме. Она и не подозревала, насколько мал мостик грузового корабля, пока воин не вошел внутрь. По правде говоря, вокруг кресел капитана и второго пилота было достаточно места для доступа к некоторым приборным панелям, но для нее он заполнил все пространство.

— Я просто подумала, — ответила она, глядя на его смуглое лицо и думая, что с каждым днем он выглядит все сексуальнее. — У нас осталось всего пара часов до приезда твоих друзей. Я стану плакать, когда Виолетта уедет. Было весело, когда она жила со мной рядом. Я буду скучать по ней.

— Ты будешь скучать только по ней? — хриплым голосом спросил Крак, подойдя ближе к ее креслу. — Да?

Скитер откинулась в кресле, облизала губы, когда воин наклонился вперед. Желание пылало в ней, скапливаясь между ног и заставляя ее страдать.

— Нет, — прошептала она.

— Хорошо, — пробормотал Крак, а затем впился губами в ее губы.

Он находился на грани убийства ее проклятого второго пилота. Ему все равно, что мужчина просто ее защищал. Ему все равно, что последние четыре дня и ночи он провел, пытаясь рационально объяснить то, что с ним происходит.

Не было ничего рационального в том голоде, который пылал глубоко внутри него. Его член застыл в вечном состоянии твердости. Даже попытки отключиться, чтобы отдохнуть, не помогали. Он никогда раньше не видел снов, но последние две ночи были наполнены яркими образами мягкой, фигуристой рыжеволосой девушки. Он проснулся весь в поту и дрожащий, не понимая, что происходит, и это смущало и злило его.

Крак проглотил тихий стон, когда она ответила ему. Это что-то затронуло в его душе. Он обхватил ее за талию и приподнял, прижав к себе. Поцеловал ее глубже, желая, нуждаясь в чем-то, чему не мог дать названия. Ему было больно. Так больно, что, как бы он ни старался отключить нервные окончания, у него все равно все болело.

— Что ты делаешь со мной? — грубо спросил он, продолжая осыпать поцелуями ее щеку. — Мне больно. Я не могу это прекратить. Я хочу… мне нужно… — Его голос затих, а зрачки расширились от шока, когда почувствовал, как стройная рука обхватила его.

— Ты мне тоже нужен, — прошептала Скитер, обхватывая пальцами член и поглаживая его твердую длину. — О-о-о, ты так хорош. Пожалуйста, скажи мне, что ты выбросил Фрога в космос, а Виолетта крепко спит.

— Скитер… — тяжело глотал Крак в такт с ее рукой. — Скитер, я… что… это…

— Я хочу попробовать тебя на вкус, — нетерпеливо пробормотала она, потянув за пояс его брюк. — Где Фрог и Виолетта?

— Я… на… камбузе, — прохрипел он, когда передняя часть его брюк наконец расстегнулась под ее настойчивым натиском. — Что ты?.. О, черт! — Он задыхался.

***

Скитер словно горела в огне. С Терри она никогда не переживала такого желания или отчаяния. Сейчас все было совершенно по-другому. Раньше она скорее испытывала любопытство, чем возбуждение. Теперь же чувствовала боль, пульсацию и просто отчаяние.

Она потянула Крака вперед за его член. Ее глаза расширились при виде длинного, толстого члена, зажатого в ее руке. На его закругленной головке виднелась небольшая капля жемчужного сока, а длина пульсировала в ее ладони.

Скитер слизнула языком капельку. Сочетание сладкого и соленого взорвалось на ее языке. Она едва расслышала его объяснение, где находятся Фрог и Виолетта, лишь надеялась, что они будут заняты достаточно надолго, чтобы убедить Крака остаться с ней еще на несколько лет или десятилетий.

«Десятилетия — это хорошо», — подумала она, скользя по нему ртом.

— Я… ты… да-а-а! — глубокий голос Крака эхом отдавался в ее ушах. — Да-а-а, о да.

Каждое слово разжигало в Скитер желание исследовать его дальше. Его руки легко пробежали по плечам, а затем запутались в ее волосах, как будто он боялся, что она остановится.

Ни за что на свете она не остановится. Ее тело пульсировало вместе с его телом. Она раздвинула ноги, чтобы прижаться к его ноге клитором в отчаянной попытке ослабить давление.

— Пожалуйста, — прошептала она, отстраняясь подальше, чтобы дать ему понять, что ей нужно. — О, Крак, пожалуйста. Моя рубашка. Сними ее. Пожалуйста. Мне нужно почувствовать твои руки на себе.

***

Крак мог поклясться, что его глаза закатились, когда она обхватила его горячим ртом. Он слышал, как ученые и охранники шутили о сексе, но у него никогда не было желания его испытать. Для них это стало бы еще одним способом его контролировать.

В тот раз, когда они попробовали, он не отреагировал. Не почувствовал ни удовольствия, ни потребности в прикосновениях женщины. Мысль о том, что другая женщина прикоснется к нему так же, как Скитер, была бы для него отвратительна. К счастью, когда охранники поняли, что он не заинтересован, к его облегчению, они отбросили эту часть своего исследования.

Даже за шесть лет свободы его не влекло ни к одной женщине, за исключением, может быть, Грейси. Она единственная, не считая Анастейшу, не вздрагивала, когда он входил в комнату. Анастейша была… Анастейшей.