спящую Алису. Она уже не была бледной, дышала спокойно. Он положил руку на её ноги поверх одеяла и закрыл на секунду глаза.

«Над головой голос Алисы и ему эхом вторит другой голос, густой как туман, черный как болото, и низкий как из ада, он раздается сверху, снизу, окутывая страхом, затягивает в себя. Алекс пытался вырваться, но утопал в этом тумане все больше, а голос Алисы звенел над головой, и второй тяжелый повторял за ней слова:

Вот и всё. Вдох — выдох,

Откройте на секунду небеса,

Темнота. Вдох — выдох,

Поднесите свет свечи к глазам,

Не должна быть любовь такой,

Невзаимной, жестокой и злой,

Мне бы неба кусочек — Вооон тот,

Что синеет меж туч журавлиных,

Улетает, меня в даль зовет,

Как лететь на сожженных крыльях?

Нестерпимо так сердце болит,

Будто режут ножом по живому,

Пусть душа молча криком кричит,

Никто плач её слышать не должен.

Небо тоже не плачет дождем,

У нас с небом закончились слезы,

Мы жалеем лишь только о том,

Что растаять туманом не можем.

Свет зажгите в закрытых глазах,

Вы подуйте в них верой в мечту,

Как убрать застоявшийся страх,

От засматриваний в темноту?

Свет зажгите на сердце моем,

Как уйти от последнего сна?

Вдох — Вливается жизнь ручьём,

Выдох — К вечности сделан шаг.

Голос Алисы становился тише и тише, а последние слова произнес второй голос переходя на хриплый тяжелый шепот. Тут что-то белое мелькнуло перед глазами Алекса, и упало рядом с ним. С усилием он повернул голову, серый туман немного рассеялся, и он увидел, что вместо Алисы лежит огромная белая птица, крылом закрывая голову. Крыло её вздрагивало, будто она пытается взлететь. В голове мелькнул вопрос — «Что это?» Голос тяжелый, так же шепотом прошептал — «Это любовь, она умирает. Сгорает.» Птица ещё несколько раз судорожно взмахнула крылом и застыла неподвижно. Подумал — «Под ней Алиса, она её задавит,» и он схватил за перья птицу, попытался стянуть с дивана. Но тело птицы было холодным и уже окоченело, перья выскальзывали из рук. Он, сделав усилие, рывком сдернул тело на пол, оно упало с глухим стуком, но под ним никого не было. Он посмотрел на пол, очертание птицы тая превращались в силуэт девушки, сквозь пелену он пытался разглядеть её, но видел только её стеклянные желтые глаза, равнодушно смотревшие на него. Мелькнула черная тень, кто-то схватил девушку и понес. Она лежала на руках у кого-то в черном длинном плаще и накинутом на голову капюшоне, из-за его спины были видны с одной стороны ноги, с другой, голова и длинные волосы, развевающиеся на ветру. Понимая, что это уносят Алису, он побежал за ними, но его ноги опутывала высокая густая трава, и он с трудом их вырывая, пытался бежать следом. Дышать было тяжело, воздух стал густой, и он, задыхаясь, раздвигал его руками. Вдруг он оказался на берегу круглого озеро, необычного белого цвета. Горячий туман поднимался над ним. А над озером возвышалась скала, черная в потеках от белой озерной воды. Он опять спросил — «Что это?» Ему ответил тот же голос — «Это озеро невест. Оно из соли их невыплаканных слез.» Он увидел, как Алису заносят на вершину, и тот, кто её нес, положил тело на край скалы и исчез. С трудом, задыхаясь, он забрался туда и ему осталось сделать до неё всего несколько шагов, но тут перед ним появился силуэт женщины, смутно напоминая кого-то:

— Оставь в покое мою Василису. — Призрак, преградив ему дорогу, сверкал ярко-синими глазами на морщинистом, старческом лице, — Хотя поздно, косу ты ей заплел. Береги её.

Алекс протянул руку, чтобы оттолкнуть призрак и вдруг увидел, как Алиса стала медленно стекать со скалы вниз. Он собрал все свои силы, прыгнул и схватив за руку, потянул к себе.»

Открыл глаза. В руках крепко прижимая к груди он держал одеяло. Сердце бешено колотилось, замирало и снова билось в груди колоколом. Дышать было тяжело как в этом сне, никак не получалось вздохнуть полной грудью. В глазах потемнело, голова раскалывалась. Немного придя в себя, он увидел, что Алисы рядом нет. Он испытал радость от того, что она проснулась, и в тоже время страх, как он будет смотреть в её глаза после ссоры. Постарался успокоиться, поднялся и вышел из комнаты. На кухне рядом друг с другом сидели Света с Алисой. Света наклонившись, что-то спрашивала у неё, то отвечала односложно, опустив голову. При появлении Алекса Света повернулась к нему, тревожно оглядывая брата, а Алиса опустила голову еще ниже. Она была одета в теплый голубой халат, на ногах тапочки, обеими руками держала перед собой, поставив на колени, кружку с чаем. Он подошел к Алисе, присел перед ней, положил свои руки поверх её рук и пытаясь заглянуть в глаза, спросил:

— Как ты, милая? Тебе получше?

Она подняла голову, посмотрела в его глаза равнодушным взглядом, потом повернулась к Свете:

— Я пойду, полежу немного, — Поднялась, обошла Алекса и медленно ушла в комнату.

Он сел на пол, подтянул колени к груди. Спросил у сестры:

— Света, как она? Что говорит?

— Нормально, только слабость, она не ела столько дней, надо её бульоном поить, я ей витамины поставила. Ну а что говорит? Да ничего. Про тебя ни слова. Про болезнь её поговорили. Это у неё с детства. Я такого не встречала. Но мы с ней ещё поговорим об этом. Ты чего такой? Серый весь?

— Что ты мне дала?

— Снотворное, хотела, чтобы ты поспал немного.

— Поспал, кошмар приснился, до сих пор перед глазами стоит, и этот голос, такой жуткий, даже страшно стало. Света, голова раскалывается, дай таблетку. — Он поднялся с пола и пересел за стол, — Света, что мне делать, как прощение у неё просить? Что мне ей сказать?

— По-моему, братец ты уже наговорился, много чего лишнего сказал, твои слова никто слушать не будет. Делами нужно доказывать свою любовь.

— Делами? Какими, что сделать, посоветуй, пожалуйста.

— Это ты уж сам думай. Я тебе в этом деле не советчик. Тебе лучше знать, что и как сделать, чтобы она тебя простила. Хотя сомневаюсь, она девчонка умная, вряд ли захочет после такого остаться с тобой.

— Ты думаешь она меня разлюбила? — Он посмотрел на Свету, но вдруг перевел взгляд на портрет бабушки Алисы, — Вот её я видел во сне, она мне сказала — «Оставь Василису,» а потом что-то про косу.