Мать ответила:

– Ну да, но когда ребенок похож на тебя, как бы не забыть, что он – не ты. Гораздо лучше получать такое напоминание каждый раз, как на него поглядишь.

– Не думаю, что мне понадобится напоминание, – возразил он.

– Помню, как-то в старших классах ты позвонил девочке и сказал: «Это Сами Язда́н». Меня это поразило: мой такой американский сын. Отчасти мне было приятно. Отчасти грустно.

– Да, я хотел быть как все! – откликнулся он. – Я был недостаточно американцем. По крайней мере, для них. Для ребят из школы.

Она снова помахала рукой и сказала:

– Не в этом дело. Ты просто боишься, что не сможешь полюбить этого ребенка. Но ты его полюбишь. Обещаю.

Какое из материнских утверждений показалось ему более самонадеянным: что она знает его подлинные мысли или что она способна предсказывать его чувства? Но разумеется, она оказалась права и в том и в другом. В последние недели перед прибытием Сьюзен ему чуть ли не ежедневно снились кошмары: то привезли монстра, то гигантскую ящерицу, то, однажды, нормального с виду ребенка, но с ужасными вертикальными зрачками, как у козы, а Зиба ничего не подозревает и гневается, когда Сами пытается ее предостеречь. Но, едва увидев тонкие ломкие волосики Сьюзен, ее тревожное, сморщенное личико, вовсе не красивое, что бы там ни воображала Зиба, Сами почувствовал, как что-то в нем поддалось, обрушилось, и родилось яростное желание защитить малышку. И если это еще не было любовью, то очень скоро ею стало. Сьюзен теперь была усладой его жизни. Невероятно очаровательная, забавная, завораживающая и да – в итоге красивая, о чем он даже немного сожалел, потому что именно ее некрасивость тогда сразу ухватила его за сердце. Щеки округлились, но губы остались поджатыми, словно девочка все время что-то такое серьезное обдумывала, а волосы тем временем отросли, и их удалось соединить в два похожих на кисточки хвостика, по одному над каждым ухом.

Когда Сами сидел с дочкой в кругу родственников, она доверчиво прижималась к его груди и время от времени похлопывала отца по запястью или изворачивалась, чтобы взглянуть ему в лицо, ее дыхание сладко отдавало дешевым виноградным напитком, к которому она пристрастилась.

Женщины пустились обсуждать надежды тетушки Азры на иммиграцию – есть ли у нее хоть малейший шанс получит гринкарту, – и Сами пришлось разгадывать переведенные на фарси термины: «Али говорит, что мне понадобится…» (что-то, что-то еще, еще что-то). Потом вернулись со двора мужчины, окутанные почти видимой глазу дымкой табака и пекла, и женщины прервались, чтобы объявить о нехватке томатной пасты. Мужчины очень обрадовались. «Я пойду! Я пойду!» – сразу же заявили все трое. Они обожали американские супермаркеты.

«Сами, ты идешь?» – окликнули его по-английски, и он понимал, что придется, хотя жаль расставаться с женской болтовней, которая как раз в тот момент, когда нашлись ключи от машины, перекинулась на убежденность Зибы в том, что Битси предпочитает жилище Мариам дому, где они сейчас сидят. Атуса, старшая невестка, упрекнула Зибу в мнительности: «Предпочесть маленький старомодный домик ханум этому большому, прекрасному, современному, со всеми новыми штучками? Ты просто нервничаешь, Зибаджан. Переживаешь из-за будущего праздника».

Сами нехотя посадил Сьюзен подле ее малолетних родственников и вышел вслед за другими мужчинами.

– Всех поздравляю с днем Прибытия! – провозгласила Битси. – Ведь правда, погода идеальная для праздника. Мы привезли видео. И пропановую зажигалку для свечей, ради безопасности – не стоит давать девочкам спички. И фотографии прошлогоднего праздника привезли, можем устроить выставку.

Она поцеловала Сами в щеку, торопливо обняла Зибу, за ней по пятам на некотором расстоянии следовал Брэд с огромными пакетами из магазина. Завершала процессию Джин-Хо, она медленно шествовала по дорожке к дому, таращась на свои сандалии – на вид слишком большие и слишком жесткие, верный признак только что купленной обуви. (Ага: на этот раз, значит, обошлись без корейских костюмов.) Сами всегда немного тревожил тот факт, что Джин-Хо выше Сьюзен и лучше набирает вес. Страх проиграть в неведомом соревновании овладевал им каждый раз при виде нее.

– Я все думала насчет песни, – говорила Битси Зибе. – Меня по-настоящему «Они едут из-за гор» никогда не устраивала.

Тем временем на подъездной дорожке у задней двери остановился автомобиль, из него выглянул отец Битси и начал выбираться наружу очень медленно, словно смертельно уставший человек. Наверное, его с трудом уговорили принять участие в празднике.

После смерти Конни Битси таскала отца на все сборища, но он там ни с кем почти не разговаривал, крупная седая голова его поникла.

– Привет, Дэйв! – окликнул гостя Сами. Дэйв поднял руку, уронил ее и покорно двинулся к дому по дорожке.

– Знаете песню «Такую девчонку ждал я всегда»? – продолжала Битси. – Она вполне годится, разве что ее трудно будет исполнить, – что скажете? А еще «Битлз». «Там я увидел впервые». Мне пришло в голову: если заранее отрепетировать с детьми… О, добрый день, миссис Хакими! С днем Прибытия!

Миссис Хакими облачилась в черный шелк с цветочками, а ее муж надел костюм, но хлынувшие следом за ними из дома родственники нарядились менее формально, особенно тетушка Азра – ее коротенький топ и тугие вязаные штанишки капри, обрисовывавшие каждую складку тела, были бы уместнее на аэробике.

– Как дела, как дела? – забормотали родственники дружно, только и слышалось: «Дела, дела».

Они выстроились на парадном крыльце по двое-трое на каждой ступеньке, так что добраться до дверей оказалось непросто. Пока гости протискивались, подъехала еще одна машина – Эйб и Джанин с их тремя девочками. Сразу следом явилась Мариам, а когда она доставала с заднего сиденья гигантскую коробку с печеньем, еще одна машина втиснулась во двор, послышался тревожный скрежет дисков о бордюр. «Господи Иисусе», – выдохнул Мак. Он сидел спереди на пассажирском, а за рулем – Линвуд. Видимо, Линвуд только что получил ученические права. Лора сидела сзади. Она вышла из машины и двинулась к дому, не оглядываясь, в то время как Мак разразился длинной иеремиадой о стоимости новых колесных дисков.

– Где Стефани? – спросила Битси.

Лора скривилась:

– В лагере мажореток.

Сами застыл, ожидая реакции Битси. Неделю назад она закатила истерику по телефону, потому что родители Брэда уехали в круиз, – они же прекрасно понимали, что пропустят день Прибытия. «Круиз! Только послушайте! – кричала она Зибе. – Когда их единственная внучка отмечает вторую годовщину приезда в страну».

Но теперь она сказала лишь:

– О, как жаль! – небрежно, тихим и отстраненным тоном. Возможно, даже почувствовала облегчение. В прошлый раз на совместной вечеринке Стефани разрисовала малышкам ногти жутким синим цветом – «электрик».

Три девочки Эйба прямиком направились к Джин-Хо и Сьюзен. Это послужило сигналом и для племянниц Зибы отлепиться от старших и присоединиться к мелкоте.