На выходе из офиса я столкнулась с Максимом. Не видела его уже сто лет. Пару раз пересекались мельком, но не общались, было стыдно смотреть ему в глаза, раздевавшие меня при каждом удобном случае. Слишком много он знал о моей прошлой жизни. Слишком нехорошая дрожь пробирала тело, при его приближении. Слишком откровенными были сны с его участием.

Короче, я его игнорировала, что не скажешь о самом брюнете, стремившемся перехватить мой взгляд в кафе, в коридоре или на собраниях — везде, где мы могли пересечься.

Но сегодня что-то изменилось: парень был напряжен и почти не поднимал головы от телефона, который держал в руке. Я уже было выдохнула с облегчением, понадеявшись, что удастся проскользнуть мимо него незамеченной, но…

— Куда-то собралась?

Даже не поднял головы, так и продолжал стоять, пялясь в телефон.

— Аа…по делам.

— Пошли, подвезу, — он развернулся в сторону выхода, убирая сотовый в карман короткого пальто.

— Я как-нибудь сама, не надо, спасибо, — интересно, он заметил, как я прибавила шаг, направляясь к выходу?

— Лика.

Одно слово. Всего одно грёбаное слово заставила меня вздохнуть и принять неизбежное. Максим никогда не спрашивал моего разрешения, он просто констатировал факт. Пошли. Подвезу. Начальник херов.

Выйдя на свежий осенний воздух, я плотнее укуталась в шарф, прячась от холодных порывов ветра, бросавших в лицо крупу мелких капель дождя. Теперь ясно, почему Сергеич отправил за анализами меня. Ему не хотелось выходить на улицу в такой холод. Козел.

Макс уверенно двинулся в сторону черного внедорожника, припаркованного около самого входа — на местах для важных шишек.

Указав взглядом на пассажирское, он помог мне усесться, затем занял место водителя.

— Куда? — короткий взгляд в мою сторону заставил поёжиться. В машине было тепло, просто эти грёбаные мурашки.

— На Володарку. Недалеко от главпочтамта, — стянула шарф и расстегнула верхние пуговички пальто. Замерла, осознав, что Макс так и не сдвинулся с места, не завел машину. Вообще ничего не сделал.

Парень пялился на меня, как волк на белого и пушистого зайчика, и я сразу пожалела, что согласилась на его предложение. Ну как согласилась? Не воспротивилась.

— Едем? — пересохшие губы с трудом выдали единственное слово.

Брюнет стряхнул наваждение, кивнул и завел машину.

Ехали в молчании, лишь изредка обмениваясь общими фразами. Я не переставала удивляться: Максим бывает таким разным. Иногда бесит блядской убежденностью в своей неотразимости, когда в офисе подмигивает мне во время общего собрания. Иногда заставляет напрячься от простого прикосновения к моему плечу, обратившись с каким-нибудь вопросом. А сейчас вот вызывает желание развалиться на пассажирском, подогнуть под себя ноги и блаженно улыбаться, потягивая кофе навынос, мягко поглаживая его бедро, обтянутое тканью брюк. И ловя его мимолетные улыбки, обещающие приятное завершение встречи. Где-нибудь в постели.

— Номер дома?

Что на меня нашло? Порылась в памяти, вспоминая адрес на бланке, который дал начальник.

— 64.

Парень нахмурился, но промолчал. Припарковавшись около четырехэтажного здания, он повернулся ко мне и в упор взглянул в моё покрасневшее лицо. Чуть приподнял брови.

Зачем тебе сюда?

— Смирнов попросил забрать его анализы, — сглотнув, попыталась оправдаться.

Облегчение, отразившееся на его лице, сменилось озорной улыбкой.

— Я подожду.

Взявшись за ручку двери, я собралась уже покинуть салон, но парень заставил вновь взглянуть на него, обратившись ко мне по имени.

Я и так была на грани. Срыва. Желание вцепиться в его нижнюю губу зубами, а потом зализать укус, граничило с желанием выпрыгнуть из машины на ходу, чтобы не допустить срыва башни окончательно. И вот сейчас его этот взгляд. Я не выдержала…

Впившись в губы Лики я понял, что пропал. Блядь. Что она со мной делает?

Хотелось кричать от счастья и при этом ловить каждый её стон своим ртом, как тогда в сауне. Вместо этого я обхватил её лицо ладонями и потерся губами об её сладкий рот. Девушка смело ответила на мою ласку, поглаживая языком мой язык, заставляя остатки здравого смысла покинуть мою беспокойную башку.

Я притянул её к себе на колени, чуть приспустив пальто с её плеч. Она не сопротивлялась, скорее не мешала моей попытке расстегнуть пуговицы белой блузки одной рукой. Вторая лежала на её щеке, притягивая ближе такие вкусные, необходимые сейчас губы.

Миниатюрные пальчики погладили мою грудь через тонкую преграду хлопка, оставив на коже в тех местах ожоги. Я вынул заколку из её волос и те рассыпались по плечам, усиливая сводивший с ума запах ванили.

Справившись с застежками, развел полы блузки в стороны одной рукой и обхватил соблазнительную грудь через белое кружево. Лика рвано выдохнула мне в губы, и это заставило опустить руки к её талии и с силой вдавить в себя её бедра, чтобы хоть как то унять ноющую боль в готовом взорваться стояке. Я говорил, что у меня не было никого уже несколько недель? Всё дело в работе, уговаривал я себя, но что-то подсказывало, что не только в ней, но еще и в кошачьих глазках, затуманенных похотью прямо сейчас.

Кошечка почувствовала свидетельство моего желания сквозь ткань юбки. Обожаю этот предмет одежды, можно беспрепятственно сделать вот так.

Лика в голос застонала, когда мои пальцы сдвинули край трусиков и прошлись по влажной плоти, имитируя мой язык, завидующий сейчас руке.

— Макс… — она не подрасчитала и вместо серьезного, строгого взгляда я наткнулся на мольбу в этих кошачьих глазах.

Вошел двумя пальцами, срывая новый стон с её сладких губ. Большой палец, тем временем, едва касаясь, поглаживал клитор, заставляя меня проклинать все на свете, за то, что начал это на парковке. Средь бела дня.

Нельзя. Не время. И не место. Но отпускать мою малышку не хотелось. Боялся, что больше не смогу держать в руках её разгоряченное тело. Боялся, что она не позволит. Когда узнает…

Отогнав дурные отрезвляющие мысли, помог ей расположиться поудобнее — перекинуть ногу через мои колени, оседлав меня сверху. Юбка безвозвратно задралась, позволяя обхватить её попку, скорее оголенную, чем прикрытую тканью кружева.

Лике сорвало башню. Именно так я понял, что это случится прямо здесь. И сейчас. Когда она ловко расстегнула ремень и молнию брюк, высвободив мой член, я резко втянул воздух, опасаясь, что больше сделать это не удастся. Кислород куда-то пропал. А оставшийся был горячее кипятка, обжигая легкие, заставляя сердце стучать с бешенной скоростью.

В последний раз сделал попытку успокоиться и не кончить прямо в нежную руку, сводящую с ума робкими поглаживаниями вдоль ствола.