Однако предстоящий брак с Элоизой и семейные обязательства заставили его уйти от Сэди. В его семье никогда не приняли бы англичанку. Кроме того, мать Антонио откровенно говорила, как сильно она любит Элоизу, а его отец всегда стремился к объединению двух старинных миланских семей. О браке по расчету родители Антонио и Элоизы договорились уже тогда, когда их дети были совсем маленькими.

Мужчины начали играть в бильярд, когда в комнату вошел Себастьян.

– Господа! – произнес он. – Мы должны выпить за ваш успех. И за мой проигрыш.

Антонио отпил виски, отмечая его купаж.

– Ты откупорил бутылку очень дорогого виски, Себастьян, – сказал он.

– Это потому, что, хотя я проиграл пари, а вы все думаете, будто его выиграли, на самом деле выиграл я. – Себастьян говорил радостно, но Антонио услышал серьезные нотки в его тоне.

– Тебе придется расстаться с половиной твоего состояния, – вмешался Алехандро.

Ставрос стоически молчал, смакуя марочное виски.

– Но я не смог бы отдать половину моего состояния, если бы вы, ребята, не спасли меня в Гималаях. Я не смог бы вложить деньги в создание международной поисково-спасательной группы. Но важнее всего: вы все нашли то, что я хотел, чтобы вы нашли.

– Я нашел сына, – произнес Антонио не задумываясь и заметил, как пристально на него смотрит Ставрос. Антонио не сводил глаз с Себастьяна. Он хотел убедиться, что тот знал о существовании Лео.

– Ах, это был бонус. – Себастьян смаковал коллекционное виски. – Но не то, что я хотел тебе доказать.

– Какова же была цель пари? – резко спросил Антонио.

Себастьян задумчиво на него посмотрел и сделал еще один глоток виски, а затем поставил бокал и обошел бильярдный стол, оценивая расположение шаров, словно поглощенный игрой.

– Если ты спрашиваешь меня об этом, значит, ты так и не понял, что должен был понять, Антонио, – ответил Себастьян.

Алехандро посмотрел на Антонио через комнату, и на мгновение Антонио показалось, будто он видит то же замешательство в глазах своего друга, что чувствовал сам. Но как такое может быть, если Алехандро и Сесили любят друг друга? Именно брак Антонио и Сэди был заключен по расчету.

Антонио расхотелось играть в бильярд со своими друзьями. Он думал о Сэди и о том, как она говорила, что их брак не настоящий и заключен только ради сына.

– Я ни в чем не сознался, – пошутил Антонио, допил виски и снова наполнил бокал. – Ты проиграл пари, Себастьян. Наши испытания закончились.

Сэди ушла с коктейля Моники вскоре после того, как мужчины отправились в бильярдную. У нее кружилась голова. Она так устала, что едва соображала. Ситуацию усугубляло то, что Антонио продолжал играть роль любовника, когда присоединился к ней в спальне, а потом изображал влюбленного на вечеринке. Возможно, он хотел ей доказать, что она будет принадлежать ему, если он этого захочет. Что он снова разбудит в ней страсть, которая поглотила их во время медового месяца. Он словно бросал ей вызов, заявляя, что она не сможет ему противостоять.

Кроме того, она скучала по Лео. Она не чувствовала такой тоски во время медового месяца. Она знала тогда, что мальчик недалеко от нее и доволен своей няней. Хотя она не сомневалась, что он доволен и сейчас, он все-таки находился слишком далеко от нее.

Замок на двери спальни щелкнул. Сэди откинула волосы от лица и посмотрела в зеркало, в котором увидела Антонио. Их глаза встретились в зеркале. В воздухе чувствовалось сексуальное влечение, которое она пыталась побороть.

– Я думала, ты по-прежнему играешь в бильярд, – сказала она, стараясь сделать так, чтобы ее голос звучал беспечно и буднично, несмотря на страстное желание, которое она почувствовала, как только Антонио вошел в спальню.

– Я ушел пораньше. Сразу после того, как подали портвейн. – Он прошелся по комнате и остановился рядом с Сэди, сидящей за туалетным столиком. Пристально глядя в ее глаза в зеркале, он положил руки ей на плечи, и она пожалела, что на ней только тонкая шелковистая ночная рубашка, которую она надела после душа.

– Почему? – спросила она с дразнящей хрипотцой в голосе, не решаясь повернуться и посмотреть ему прямо в глаза. – Ты не хотел выпить портвейн?

– Несмотря на все твои претензии к нашему браку, я знаю, что ты хочешь меня. – Он стал нежно массировать ее плечи, превращая это невинное действие в нечто пьянящее и эротическое.

Сэди перестала ему сопротивляться, она действительно хотела его. Каждой клеточкой тела она желала человека, которого любила, и стремилась испытать блаженство еще один раз.

– Об этом мы не договаривались, – произнесла она страстным шепотом.

– К черту наши договоры. Времена изменились. – Он перестал массировать ее плечи, и она повернулась к нему лицом. От желания у нее тут же перехватило дыхание.

– Изменения? – Она смогла произнести только одно слово, очень стараясь понять то, что сказал Антонио. Ее тело изнемогало от желания. Как она может так сильно хотеть мужчину, который не любит ее?

«Ты хочешь его, потому что ты любишь его. И ты всегда будешь ему принадлежать».

– Наш медовый месяц все изменил, Сэди. Ты не можешь это отрицать. Теперь мы муж и жена по-настоящему. – Она посмотрела на него, и, как только снова почувствовала сомнения, он взял ее за руку. – Ты моя жена, и я хочу, чтобы ты была сегодня ночью в моей кровати.

Она собиралась сказать ему, что не может этого сделать, потому что он не любит ее. Она не могла жить с ним, проводить блаженные ночи в его объятиях, как во время их медового месяца, зная, что скоро их брак распадется, как распался его брак с Элоизой. В его первом браке по расчету тоже было полно секретов.

– Антонио… – Она попыталась сказать ему, что не может так жить и притворяться дальше. Даже ради Лео.

Он взял ее за руки и потянул вверх. Она встала, и он, обняв ее, поцеловал в губы.

– Не сопротивляйся мне, Сэди, – прошептал он у ее рта. – Давай сегодня насладимся друг другом.

Она не желала обнимать его руками за шею, не хотела запускать пальцы в его волосы и отвечать на его поцелуй, а также прижиматься к нему. Его руки ласкали ее тело через тонкий шелк ночной рубашки, и Сэди понимала, что больше не может с ним бороться. Она страстно хотела Антонио.

Он шагнул назад, держа Сэди за руку, и повел ее к широкой кровати. Где-то вдалеке послышался всплеск, словно кто-то прыгнул в соседний открытый бассейн.

– Что это было? – тихо спросила она, когда он отпустил ее руку и потянулся к бретелям ее ночной рубашки.

– Понятия не имею, – произнес он хриплым и глубоким голосом. Его глаза были полны желания. – Я хочу тебя, Сэди, немедленно.

Ей не удалось ответить, потому что он припал к ее губам в пьянящем поцелуе, и из ее головы снова вылетели все мысли. Сегодня она в последний раз позволит себе любить Антонио ди Марчелло.