Министерство внутренних дел утверждало, что упрощение документации и сокращение на постоянной основе полицейских требований к иностранцам должно подождать, пока не будут разработаны новое постановление о паспортах и другие тесно связанные с реформами законы, требовавшиеся для освобождения крепостных. Однако Александр II не желал ждать так долго. Он подгонял осуществлявших данный план чиновников, издав 7 июня 1860 года важный закон, существенно облегчивший требования к паспортам и полицейский надзор и даровавший ряд новых прав иностранцам, в особенности зарубежным купцам, проживающим в России[173]. Этим законом прямо отменялся декрет от 1 января 1807 года, введший ряд ограничений на въезд иностранцев и новые требования к регистрации и осуществлению полицейского надзора над иностранными резидентами[174]. Закон 1860 года провозгласил принцип, согласно которому «пребывающим в России иностранцам по торговле, земледелию и промышленности дарованы такие же права, какими пользуются русские подданные»[175]. Одним из важнейших принципов, установленных новым декретом, стала возможность для иностранцев приобретать земельную собственность[176]. Сам язык декрета от 7 июня 1860 года ясно свидетельствует о мотивах, лежавших в основании этих реформ:

Новое отношение к иммиграции быстро проникло во все ветви власти. Даже подготовленный в 1861 году ежегодный доклад службы, ответственной за пограничный контроль и надзор за иностранцами, демонстрировал разрыв с традиционно негативным отношением к иммиграции. На основании опыта этого года, принесшего новый наплыв иностранцев, в докладе сообщалось, что «не видно, чтобы проживающие в России иностранцы обнаруживали неприязненные чувства к избранному ими второму отечеству. Напротив того, бóльшая их часть весьма довольна дарованными им разными облегчениями и льготами и благодарна за попечение правительства»[178]. Опасались главным образом прибытия поляков и либералов, но, согласно отчету, они в основном были людьми без определенных занятий и потому их несложно было отличить от полезного большинства[179].

Ряд других мер делал для иностранцев более доступными и удобными путешествия и торговлю на территории России. Например, в 1861 году новые правила разрешили торговым судам входить в порты Архангельска и Онеги, причем свободный вход позволялся без требуемой ранее проверки паспортов. Введенные в 1860 году временные правила о паспортах иностранцев позволили последним дважды въезжать в империю по визе, выданной российским консулом за рубежом (тем самым все российские визы стали двойными). Царский декрет 1861 года не только упразднил старые запреты на въезд иностранцев в империю на Дальнем Востоке, но также создал для них на тихоокеанском побережье городá с беспошлинной торговлей[180].

Вместе с тем прежнее отношение представителей бюрократии к иностранцам не изменилось в одночасье, о чем свидетельствует особый циркуляр полицейского департамента «О недопущении медленности по делам иностранцев». В циркуляре отмечалось, что иностранные апелляции по делам о наследстве и другим делам часто «продолжаются несколько лет от медленности распоряжений низших присутственных мест» и что в свете новой политики, направленной на привлечение иностранцев к участию в российской экономике, такие задержки более неприемлемы[181].

Местные крестьяне и чиновники встречали иностранцев без всякого энтузиазма, а иногда даже проявляли прямую враждебность. Например, жители Воронежа связывали участившиеся пожары с недавним прибытием в губернию 160 наемных сельскохозяйственных рабочих, большинство из которых не нашли постоянной работы. Отзываясь на сопротивление местных жителей, Министерство иностранных дел согласилось депортировать этих иностранцев из страны – но только если депортации не нарушат международных правил и соглашений со странами, куда следовало депортировать приехавших[182]. Создается впечатление, что в конце концов бóльшая часть приказов о депортации была отменена. На ранних стадиях новая открытость являлась политикой, навязываемой сверху.

Освобождение крестьян также оказало прямое влияние на положение иностранцев. До 1861 года одним из ключевых ограничений прав и экономической деятельности иностранцев в России был запрет не только на владение сельскохозяйственными и домашними крепостными работниками и ремесленниками, но и на аренду или наем таких лиц. После 1861 года иностранные аристократы и торговцы смогли нанимать рабочих, являвшихся российскими подданными, вследствие чего конкурентоспособность иностранцев в России – в сравнении с положением российских торговцев, фабрикантов и знати – внезапно повысилась. Более того, решение, объявленное одновременно с декретом об освобождении, то есть 19 февраля 1861 года, открыло для землевладельцев возможность сдавать землю иностранцам на тридцатишестилетний срок. В последующие десятилетия это стало важным стимулом для иммиграции[183]. Подобные меры как поощряли иммиграцию, так и создавали для ненатурализованных иностранцев возможность войти в российскую экономическую элиту и благоденствовать.