То одни, то другие прохожие останавливались у его дома и громко восхищались необыкновенным розовым кустом. Звездочёт просыпался, выходил на улицу, иногда долго выжидая, пока уйдут люди, останавливался около клумбы и смотрел на розы. Раз эта клумба разбита перед его домом, размышлял он, значит, цветы посажены для него. Он почувствовал в своём сердце благодарность к той, которая ухаживала за цветами. Звездочёт часто видел её силуэт в окно, когда вечером она приходила поливать розовый куст, а он готовился к ночным наблюдениям, но старался не думать о ней, чтобы не отвлекаться от своих занятий.

Однажды вечером он тихо вышел из дома, чтобы проветрить отчего-то плохо соображающую сегодня голову, и увидел у клумбы соседскую девушку. Не зная, о чём с ней говорить, Звездочёт неожиданно спросил:

– А почему – розы?

– Есть одно старинное предание, – отвечала не растерявшаяся девушка (она часто мысленно беседовала с любимым и не удивилась его обращению к ней), – что кровь, пролитая Спасителем на кресте, попала на землю. И в том месте проросла необыкновенная, цвета алой крови роза… Прекраснейшая из роз!

Звездочёт не пошёл прогуливаться, а остался у клумбы, рядом с розовощёкой от молодости и от работы соседкой. Он стал рассматривать розы и обратил внимание на одну, идеально красивую. Ему показалось, что это звезда, прочертившая прошлой ночью стремительную линию на тёмно-фиолетовом небосводе и спустившаяся на землю, чтобы сделать кого-то счастливым. Ведь небо и земля одинаково необходимы человеческому сердцу.

Сердце Звездочёта, как эта роза-звезда, вдруг открылось для жизни и радостно отозвалось на любовь девушки. Он почувствовал, что кровь, пролитая на Кресте, была пролита и для того, чтобы окропить каменистую почву его сердца, пробудить его для любви.

Звездочёта всегда притягивала бездонность неба, влекли загадочным мерцанием звёзды, интересовали громоздкие формулы, которые описывали небесные тела и их движение. А сейчас он словно сам поднялся на небо, но ему не нужны были ни сияющие звёзды, ни якобы влияющие на судьбу созвездия, ни убегающие вдаль галактики. Ему вдруг открылась загадочная бездонность земной жизни, управляемой Тем, Кто приходил на Землю пролить Свою кровь и Чьё пришествие возвестила Вифлеемская звезда.

1

Жил-был король. Он правил королевством тридцать лет и три года и изрядно устал от королевской жизни. За своё долгое правление он совершил множество походов и разбил тьму неприятельских войск. Все обитатели дворца относились к королю одинаково: боялись попадаться ему на глаза, когда он был раздражён, и крутились подле, если пребывал в хорошем расположении духа по случаю очередной блистательной победы. Тогда ликованию в дворцовых залах не было конца, и даже простолюдины попадали за королевский стол и пили-ели вместе с вельможами.

Но жил во дворце один человек, который относился к королю по-своему. Этим человеком была кухарка, которая двадцать лет бессменно готовила ему еду, не спрашивая никого про его вкусы или аппетит, и грозный правитель всегда оставался доволен, будто именно эти яства он и хотел.

Жила кухарка в крохотной, похожей на вытянутый бельевой шкаф каморке и, казалось, всегда была занята только королевским обедом. Её многие любили за доброту и отзывчивость, но никто не мог сказать с уверенностью, чем она живёт, кроме своей службы королю, и что у неё на сердце.

2

Жила-была кухарка короля. Когда-то была она юной девушкой и даже не предполагала, что почти всю жизнь проведёт в королевском дворце. Жила она вместе с рано постаревшим отцом, который промышлял заготовкой дров и называл свою дочь «моя маленькая Эль». Их домик, больше напоминавший охотничью сторожку, находился в двух верстах от ближайшей ко дворцу деревни в долине у реки.

Эльза целые дни проводила в лугах и знала окружающий лес, как родное жильё. Она собирала ягоды и цветы, плела венки. Но больше всего ей нравились бескрайняя синева неба и мягкий зеленый ковёр с узором из сочно-фиолетовых крокусов, тёмные молчаливые ели и рябины с густо-красными гроздьями.

Она одинаково хорошо чувствовала себя и под лучами палящего солнца, и под каплями осеннего дождя. Но однажды…

Крепко сложённый юный всадник в широкополой шляпе выехал на опушку и осмотрелся. Перед ним расстилались цветущие альпийские луга, которые справа окаймлялись извилистой кромкой леса, а слева вдали прорастали вершинами белоснежных гор. Свита осталась в лесу, откуда изредка доносились звуки охотничьих рожков. Юноша не пожалел, что отбился от охотников, у него не было желания стрелять. Он замер – величественные горы вдали приковали его взор.

– А у меня сегодня день ангела, – вдруг услышал он тонкий голосок.

Совсем юное создание, почти девочка, смотрела на него снизу вверх радостными глазами.

– Ну… тогда дарю тебе всё это! – сделал широкий жест всадник.

И красота, которой только что любовалась девушка, вошла в её сердце как подарок, действительно предназначенный только ей.

Тысячи цветов отражали небо, и в каждом по-своему чувствовалась рука Создателя. Ну откуда, в самом деле, могло возникнуть такое диво!..

Юноша совсем забыл про охоту и чувствовал себя частью природы, которую составляли, дополняя друг друга, и убегающий в низину луг, и густо напоённый травами воздух, и причудливая кромка леса, и далёкие горы, и, конечно, эта радостная девушка.

Вдруг все звуки разом стихли. Все шорохи замерли. Они очутились среди глубокой тишины, обступившей их со всех сторон. Неслышно стояли чудо-дерева, не смея шелохнуть ни единым листиком; молчали небесные птицы; в траве не было ни движения, ни стрёкота… Тихий белый свет струился отовсюду, заполняя пространство и души.

Девушка и юный охотник заворожённо застыли, вбирая в себя всю глубину и пронзительность момента.

– Как хорошо! – прошептала девушка. – Такое ощущение, будто мир только что сотворён.

– И будто нет ещё на земле других людей, – также тихо проговорил юноша.

Чистота и безмятежность царили в природе, неизъяснимая целостность жизни наполняла чуткие сердца.

Невозможно было сказать, сколько они так простояли: один миг или целую вечность. Они словно выпали из времени и из потока жизни. Единение душ и сердечный мир не были достижением человеческих усилий. Это было единение всего Божьего творения…

Но вот тишину нарушил отдалённый звук рожка. Охотник вскочил на коня и в одно мгновение скрылся в глубине леса.

* * *

Эльза и раньше ощущала, что всё окружающее благолепие создано для неё. Но теперь она твёрдо знала: все эти мириады прекрасных цветов, все былинки бесконечного луга, медовый аромат согретого солнечным светом воздуха и даже сам этот лучезарный свет принадлежат ей. Принадлежат по праву. Потому что это подарок… самого принца – ведь этот благородный охотник несомненно должен быть принцем!..