– Самолет готов, сэр.

Харвуд сказал:

– Хорошо работает «Эксетер». Удачи вам, парни. Удачи нам всем.

Вудхаус скомандовал:

– Приготовиться к катапультированию самолета!

Платформа катапульты располагалась в корме в очень неудобном положении. Левин и Керни уже находились на местах. Двигатель работал. С равными интервалами звенел колокольчик, орудия производили очередной выстрел, сотрясая корпус корабля и окутывая его оранжево-коричневыми облаками едкого дыма. Вудхаус старался подойти как можно ближе к противнику, и все орудия были наведены на него, в результате кормовая башня вела огонь так близко к платформе катапульты, что летчиков слепили вспышки и они ощущали жар, выделяющийся при взрыве кордита. Существовала немаленькая вероятность, что, взлетев, самолет окажется сбитым собственным орудием. Но Дранки Левину было наплевать. Он весело помахал рукой офицеру, ответственному за работу катапульты, и заорал, стараясь перекричать шум двигателя:

– Выбросишь нас между залпами! Приготовься!

Монк прокричал в ответ:

– У вас будет только двенадцать секунд!

Керни наклонился вперед и коснулся плеча Левина.

– С шестидюймовым снарядом на хвосте придется оперативно поворачиваться!

Взлет получился весьма зрелищным. Самолет был окутан облаком дыма. Свистел ветер. Ревел двигатель самолета. Грохотали орудия. Левин дал сигнал. Последовала вспышка, удар механизма катапульты, и самолет выбросило в воздух. Левин сразу сделал крутой вираж. У него не было времени набрать высоту – через несколько секунд последует очередной выстрел кормовой башни. Он почти скользнул на крыло, потом выровнял машину и начал набирать высоту. Самолет взял курс на «Графа Шпее», и вскоре поле сражения оказалось под ним.

Четыре корабля находились на большом расстоянии друг от друга, но «Эксетер» быстро приближался к противнику. Он успел удалиться на несколько миль от двух других крейсеров, набиравших скорость севернее. На этой стадии «Аякс» и «Ахиллес» еще не сконцентрировали свою огневую мощь. По сигналу тревоги оба крейсера стали действовать независимо. Их орудия вели огонь с максимальным углом возвышения быстро и точно. Противник отвечал не менее точно. Его зенитки открыли огонь по Левину, который был уже достаточно близко, чтобы к своему изрядному неудовольствию заметить, что на линкоре имеется два истребителя, один из которых готовится катапультироваться. Не имея даже пистолета для самозащиты, Левин чувствовал себя голым, словно Икар. Он внимательно взглянул на истребитель, который вот-вот взлетит, и, как человек, встретивший на горной тропинке медведя гризли, решил, что в такой ситуации очень пригодилось бы что угодно, пусть даже сложенная газета.

Как раз в это время снаряд одного из крейсеров попал, причем угодил очень удачно – в платформу катапульты. Истребитель был поврежден. Левин доложил об удаче на флагманский корабль и перевел дух. К этому времени зенитные орудия карманного линкора уже успели пристреляться, и он набрал высоту. Оглянувшись вокруг в поисках укрытия, он обнаружил тонкий облачный слой на высоте примерно 3000 футов. И Левин стал кружить несколькими футами ниже, готовый при первых признаках опасности нырнуть в спасительные облака. И пусть это укрытие столь же надежное, как прозрачная ночная рубашка для женщины, которой угрожает насильник, все равно за облаками как-то спокойнее.

Сверху Левину было хорошо видно, что немцы всерьез обеспокоены тактикой Харвуда. Лангсдорфу пришлось рассредоточить огонь по разным противникам, которые, хотя и были намного слабее, отвечали очень точно. Очевидно, командир оценил ситуацию и принял решение, потому что Левин увидел, как линкор изменил курс, а все башни повернулись в одном направлении. Теперь орудия главного калибра были направлены на «Эксетер». Левин тут же доложил об этом на флагманский корабль.

Стоя на мостике «Аякса», Свонстон доложил:

– Противник меняет курс и направляется к нам, сэр.

В ответ Харвуд воскликнул:

– Это нас вполне устраивает!

Но секундой позже Вудхаус получил сообщение от летчика, что главной целью стал «Эксетер». Выражение лица Харвуда изменилось.

– Проницательный, черт, – пробормотал он. – Мы не можем этого допустить. Меняем курс и все орудия на противника! Необходимо хотя бы частично отвлечь его внимание от «Эксетера».

– Поворачивайте, штурман, – спокойно сказал Вудхаус.

И немедленно последовал приказ:

– Право на борт двадцать.

И Харвуд, и Вудхаус встревоженно следили за «Эксетером». Сигнальщик доложил:

– «Ахиллес» следует за нами, сэр.

Прошло десять минут после начала сражения, и «Аякс» и «Ахиллес», как это предварительно планировалось Харвудом, теперь концентрировали огонь на противнике. Концентрация огня означает, что два корабля или более действуют как один. Один артиллерист отдает все необходимые приказы, передает расстояния, углы наводки и сигналы открыть огонь кораблям сопровождения, которые, соответственно, эти приказы выполняют, в свою очередь сообщая необходимые данные на главный корабль. Все артиллеристы предпочитают управлять огнем собственного корабля и лютой ненавистью ненавидят концентрацию, однако она увеличивает число попаданий и предотвращает путаницу. Мы услышим больше о концентрации от Уошбурна, артиллеристского офицера «Ахиллеса».

Грохот стоял ужасный. Оба маленьких крейсера изо всех сил старались отвлечь внимание немцев от «Эксетера». Впередсмотрящий доложил:

– Вижу попадание в носовую часть «Эксетера». Много дыма.

Почти сразу же после этого он сообщил о большом взрыве и резком повороте влево раненого корабля. Харвуд застонал. Если командиру «Графа Шпее» хватило ума сконцентрировать огонь на одном из крейсеров, не обращая внимания на остальные, он вполне может уничтожить их по очереди благодаря превосходству своего вооружения. Сквозь шум послышался испуганный голос Свонстона, кричавший:

– «Эксетер» полностью скрылся в дыму и пламени, сэр!

Вудхаус проскрипел сквозь зубы:

– Последнее попадание было очень близко к мостику и носовой башне.

Офицер-артиллерист доложил через переговорную трубу:

– Наблюдатель с воздуха докладывает, что немец разворачивает одну башню на нас, сэр.

Харвуд с облегчением вздохнул. Спустя полминуты снаряд разорвался в неприятной близости от «Аякса». Вудхаус, продолжавший наблюдать за «Эксетером», неожиданно позабыл о привычной сдержанности и радостно завопил:

– Боже правый, они снова открыли огонь! Две башни целы! Молодец, Хуки!

Наблюдатели левого борта в один голос сообщили:

– Противник меняет курс.

Харвуд сказал:

– Насколько я вижу, он тоже начинает дымить. Хороший признак.

Взорвался еще один снаряд, и Вудхаус доложил: