– Вадюша. Милый мой. Ты сам себя обманывай, если хочешь, конечно. А меня не надо. Воробей я стреляный, да и время дорого… Одним словом, хоть и омерзительно мне до глубины души, что наши – а в данном конкретном случае мои – знания и умения начинают работать на шпиков и жандармов, но всю приблуду для прослушки зальчика во дворце у Владимира Александровича я вчера закончил. И на работоспособность проверил.

Но извини, дорогой, это не жучок с ноготок из нашего времени, а пока что вон тот ящик, бухта проводов, здоровенный аккумулятор, слуховая трубка и еще до кучи кой-чего по мелочи. Вариант скрытой установки всего этого великолепия я проработал, как ты и просил, с использованием печных коммуникаций и указанной тобой комнаты на плане первого этажа. Ежели этот ваш печник дворцовый у полицейских свой человек, то замечательно. Но вот сидеть и записывать на бумажку все, что услышит, его помощник будет вручную.

– Спасибо, дядя Фрид! Спасибище!!

– Пожалуйста. Не обляпайся, – рассмеялся Фридлендер-Лейков, неторопливо раскуривая толстенькую ароматную гавану. – Кстати, а за сигары тебе огроменное спасибо. Хороши, хотя с непривычки даже дурманили слегка… Натаскивать тебя, как работать с этим всем, будем завтра. И никого другого не нужно. Когда все освоишь, учи сам кого захочешь. Но меня во всякие ваши полицейские штучки не впутывай, пожалуйста. Я за это дело взялся не из-за того, что согласен с тобой в том, что при Николае у России шансов больше, чем при ком-нибудь из его дядюшек. Да, оба они – фрукты те еще. И попади на трон – наворочали бы тут таких дел… Только нам эти их фортеля не пришлось бы увидеть в любом случае… Нет. Я это сделал исключительно потому, что не хочу по твоей милости закончить свое бренное земное существование где-нибудь в подвале с раздробленными костяшками и утюгом на пузе. Тебе такого тоже не желаю.

– Договорились. И извини за напряг, пожалуйста. А по поводу войны… Конечно, надо постараться ее не допустить. Но ведь ты и сам понимаешь, что ее заказчики и организаторы не в Питере сидят. Втянут нас в нее при любом раскладе.

– Нас? Ты что, не навоевался еще, Вадюш? По-моему, вы всей троицей совсем не о том думаете, если откровенно. Ну ладно этот наш Нельсон новоявленный с его дружком-мясником: первый, понятно, одержим корабельными стрелялками, а второй – такая вещица в себе, что на трезвую голову лучше и не думать о том, что ему после конца нынешней разборки с япошками в голову может втемяшиться. Кстати, если он большой войнушки реально не хочет, то может тупо Вильгельма грохнуть да сербского царька вместе с сыночком. Уберите из пробирки катализатор, и всего-то делов. Как раз и будет ему работенка по профилю…

Но скажи мне, ты-то куда полез? Зачем? Кто тебя заставляет в политику эту гребаную соваться? Пойми: ты здесь никто и звать тебя никак. Фаворитами как становятся, так из них и вылетают. На помойку. В лучшем случае… Здесь ты не князь, не граф, не барон. А без этой мантиссы перед фамилией политика – не твое. Тебя используют до поры до времени. Пока не поймут, что до конца отжали полезную инфу и идеи. А рулить все равно будет… сам знаешь кто. Это тебе не Франция или Штаты, где только то, из чего у тебя бонусы сделаны, или то, чего на самом деле стоит твое серое вещество, все определяет.

Я ведь не зря тебе третий месяц талдычу, что нужно пользоваться моментом и, пока протекция есть, отстраивать свои бизнесы. В дело наши мозги и знания нужно вкладывать. В дело! Патенты получать, и не только российские, конечно. Соломку стелить. Чтобы не держать все яйца в одной корзине в надежде на пожизненное гособеспечение.

А то, не ровен час, встанет Ники разок не с той ноги, или даже не он сам, а женушка его, чего от этой психопатки ждать в любой момент можно, и полетишь ты из дворца, как лопнувший воздушный шарик. И мы все вслед за тобой. Но это в том случае только, если пожелают благородство проявить. Могут ведь и по-сталински: нет человека – нет проблемы. Не забыв порасспросить перед этим с пристрастием. На предмет, а не запамятовали ли мы чего интересненького или, может, утаить решили…

– Родину не выбирают, дядя Фрид. И «она нам нравится, хоть и не красавица». А с царицей, кстати, не так уж плохо все. Пока вполне адекватно себя держит, без срывов. Поскольку уверена, что Алексея мы вытащим…

– Ну да. Опять двадцать пять! Родиной зовет себя государство, когда желает с тебя что-то поиметь. А государство – это машина принуждения. И по жизни оно только к сволочи доверчиво, ну а к нам, грешным, все больше «тра-ля-ля». Так, что ли, у Шевчука твоего любимого было?.. Вадик… Это все – уже игры для взрослых, понимаешь?..

Ладно, давай до завтра, пожалуй. О вреде идеализма и юношеского максимализма для здоровья и благосостояния потом поболтаем, если от дядюшек царевых отобьемся малой кровью. А я пока пошел «туда, где ждет меня страшная рожа труда». Список так называемых добрых дел имени Петровича отрабатывать за меня кто будет? Пушкин? То дальнюю связь ему подавай, то внутрикорабельную сеть на электретах…

– Не понял… Чья рожа?

– Это Бродский, Вадюш. Бродский… Ты не читал, наверное…

* * *

Добравшись к вечеру до письменного стола, Вадим долго не мог заставить себя засесть за очередной отчет для Петровича. Из головы упрямо не выходил разговор с Фридлендером. Безусловно, Василий был прав. Дядя Фрид убежденно не разделяет ни их взглядов на дальнейшую жизнь в этом мире, ни патриотического порыва поменять все к лучшему для России. Причем России имперской, о которой он никогда не слышал от ассистента отца ничего хорошего. Зато фраза, оброненная как-то за ужином, когда праздновали папин день рождения, запомнилась: «И что ты нашел хорошего в этом своем ”броненосном периоде”? Мезозойский он для России. Рудимент средневековья с беспробудно тупым, зажравшимся и хамоватым дворянством на хозяйстве. И войну эту бездарно продули потому, что и пароходы твои любимые были дерьмо, и власть, да и народишко – скотинка серая. Эх ты, романтик…»

Конечно, друг и деловой партнер его отца не был по жизни ни махровым либерастом, инстинктивно презирающим свою страну, ни примитивным бытовым эгоистом. К. т. н. Фридлендер был рафинированным интеллектуалом-эгоцентриком. Что вообще-то вполне типично и объяснимо для представителей его народа. Евреи,