Вовсе нет, — поспешила пояснить Салли. Мне принадлежит доля акций в семейном предприятии, но главный держатель все-таки Майлз. Он же унаследовал усадьбу и капитал. — Старушка замолчала, подбирая слова. — Видите ли, Линда сочла весьма удобным переложить ведение хозяйства, и воспитание Дика на мои плечи, и я ужасно сожалею, что попалась в эту ловушку. Иногда я задумываюсь: может, их брак сложился бы удачнее, если бы с самого начала молодые оказались предоставлены самим себе? — Салли смущенно заморгала. — Ох, извините, что-то я не то ляпнула.

Все в порядке, — заверила ее Карен. — Можете говорить со мной свободно и откровенно, я в истерику впадать не стану. Но если вы пытаетесь объяснить мне, что нам с Майлзом самостоятельность пойдет только на пользу… просто не знаю, что и ответить.

Никогда не прощу себе, если история повторится, и снова по моей вине, — проговорила Салли. — С другой стороны, близнецы — тяжкое бремя…

Облегчу ли я вам выбор, если скажу, что, вероятно, вы и в самом деле правы, и нам с Майлзом разумнее пожить одним? — улыбнулась Карен, видя ее колебания.

На этот раз Салли вздохнула с явным облегчением.

Вы ведь меня понимаете, правда, Карен? Я вернусь, как только понадоблюсь, только позовите, и уж конечно помогу с малышами.

Салли, для меня вы навсегда останетесь неотъемлемой частью этого дома. Навсегда, слышите!

— Спасибо… — Старушка смущенно заморгала и высморкалась в платочек. — Понимаете, мне уже шестьдесят пять, а ведь я всю жизнь мечтала попутешествовать! Ну, то есть я, конечно, поездила немало, но всякий раз приходилось возвращаться точно в срок. А теперь я могу всерьез заняться моим хобби — изучением бабочек.

Так займитесь на здоровье! — порадовалась за новую родственницу Карен. — Только дайте мне недельку разобраться, что к чему. Вести хозяйство наверняка не сложнее, чем руководить адвокатской практикой, правда?

Вы просто прелесть! — просияла Салли, снова смахивая с глаз непрошеные слезы. — И пусть мысли о Линде вас не тревожат. Возможно, она и раскрасавица каких свет не видывал, однако я искренне обрадовалась, когда Майлз дал ей от ворот поворот.

Тебе вовсе незачем уезжать, — нахмурился Майлз, узнав за ланчем о намерении тети.

С Карен мы договорились, — ответила Салли.

Да, договорились, — подтвердила та. — Я уверена, что, поучившись неделю под чутким руководством Салли, смогу столь же успешно исполнять обязанности… э-э-э… хранительницы домашнего очага.

Майлз собрался было возразить, но, подметив живой интерес в глазах Дика, предпочел сменить тему. И принялся расспрашивать тетю, о ее дальнейших планах. И только вечером он потребовал у Карен более подробных объяснений.

Молодая женщина расчесывала волосы перед зеркалом, готовясь ложиться спать. Повернувшись лицом к мужу, она коротко и ясно рассказала, почему Салли решила уехать.

Ясно, — кивнул он. И задумчиво прибавил: — У меня в голове не укладывается, как ты справишься с домом, и я отнюдь не уверен, что Салли, в самом деле, хочет нас покинуть.

Но, Майлз…

Карен замолчала и внимательно пригляделась к мужу. Тот стоял, опираясь рукой о каминную полку. Он и не думал раздеваться, хотя Карен уже переоделась в ночную рубашку и набросила поверх серебристый халат. Молодая женщина догадалась, что сегодня снова ляжет спать одна. А еще почувствовала, что муж в прескверном настроении и виной тому она сама. Ей редко доводилось видеть владельца усадьбы раздраженным или недовольным, однако она безошибочно распознала симптомы. Вот тебе и прелести семейной жизни…

Знаешь, Майлз, я вовсе не так бестолкова, как тебе, кажется, — вызывающе сказала Карен.

По-моему, тебе не грех вспомнить о том, что ты на пятом месяце беременности и носишь двойню, к тому же хочешь продолжать работать, да и интересы Дика надо бы учитывать!

Ну, хорошо, разберемся с каждым из пунктов в обратном порядке, — раздраженно фыркнула Карен. — Самое главное в жизни Дика — это ты. Разумеется, отъезд Салли его огорчит,

но мальчик вполне определенно дал понять, что меня он вытерпит, пока усадьба и ты всецело принадлежат ему.

Карен…

Нет, дай мне докончить. И если я стану, вести себя осмотрительно, так что мальчик почувствует себя в безопасности, поймет, что его ценят и к мнению его прислушиваются, а вовсе не пытаются улестить, окружая показной любовью, если он убедится, что я не собираюсь встать между ним и тобой, с Диком все будет в порядке.

Это звучит точно цитата из популярной брошюрки «Как обращаться с пасынками и падчерицами». Однако самые благие намерения не всегда осуществимы.

Выходит, ты предполагаешь, что я испытываю неприязнь к Дику или он — ко мне, — парировала она.

Человек не всегда осознает собственные чувства.

Я отлично знаю, что к Дику я искренне привязалась и у мальчика нет и не будет повода затаить на меня зуб. Второй вопрос: двойня и пятый месяц беременности. Ни то ни другое не скажется на моих умственных способностях; ни то ни другое не превратит меня в инвалида, неспособного вести нормальную жизнь. Но раз уж ты потрудился мне напомнить, что какое-то время я буду медлительной и неповоротливой, я найму кого-то в помощники. Все очень просто.

А ключевой аргумент ты пропустила. Работа! Несколько недель назад ты уверяла меня,

что карьера для тебя главное и роль матери-одиночки тебе подходит как нельзя лучше.

Карен задохнулась от возмущения: и у него хватает совести бросать ей в лицо слова, сказанные Бог весть когда! Молодая женщина отшвырнула расческу и вскочила на ноги. Глаза ее метали молнии.

Ах ты, мерзавец! — процедила она сквозь зубы. — Слушай меня внимательно. Я знала, на что иду, и готова принять последствия. Недаром говорится: как постелешь, так и выспишься. Я стелила, мне и опробовать постель. Короче, я выполню все, что в моих силах, и незачем Салли принимать на себя новое бремя: в няньках я не нуждаюсь!

Некоторое время они испепеляли друг друга взглядами. Затем Майлз молча повернулся и стремительно вышел. Когда он вернулся, жена еще не спала. Впрочем, он отсутствовал не слишком долго.

Майлз притянул Карен к себе, невзирая на ее протесты, и прошептал, уткнувшись лицом ей в волосы:

Прости меня. Для тебя ведение хозяйства и впрямь может оказаться непосильным делом, вот почему решение Салли стало для меня такой неожиданностью.

Карен слегка расслабилась, но промолчала.

Ты все еще не склонна проявить ко мне хоть капельку снисхождения? — Майлз включил ночник и вгляделся в лицо жены. — Ты по-прежнему злишься, но даже ярость тебе к лицу, — прошептал он, ласково взъерошив ей волосы. — Послушай, вчера меня взбесила Линда, а теперь еще вот это! Мне очень жаль. Я все на свете отдал бы, чтобы оградить тебя от ее нападок.

Линда… Раньше при одной мысли о ней я готова была разрыдаться, — проговорила Карен неуверенно. — Но теперь она утратила надо мною всякую власть.