И тут будущая мать снова почувствовала то, чего ждала так долго. На этот раз не легкое, мимолетное касание, но ощутимый толчок, а затем — еще один, и еще. Она накрыла живот ладонью, ощущая движение под пальцами. Все ее существо обратилось внутрь, к новым жизням, что властно пульсировали в ней, и это исполненное глубокого мистического смысла мгновение свело на нет заботы и тревоги. Все — пустяки в сравнении с этим!

Карен обернулась к мужу. Лицо ее было безмятежно и спокойно.

— Все будет хорошо, — тихо заверила она.

Следующим же утром молодые улетели домой.

Майлз оставил джип на стоянке в аэропорту. И по дороге они заехали в офис Карен.

Был субботний вечер, но Эмили работала, не покладая рук. Она встретила подругу с распростертыми объятиями, восклицая, что та великолепно выглядит.

Это твоя заслуга, — сказала Карен Майлзу, когда вдали показались знакомые резные ворота. И вздохнула: — Похоже, у Эмми все под контролем.

Чувствуешь себя отстраненной от дел? — поддразнил ее муж.

Немножко, — призналась Карен.

А я бы воспринял это как комплимент: ты оставила заместительнице столь замечательно отлаженную, превосходно работающую систему, что ей и разобраться труда не составило.

Ты мне льстишь. Говоря о делах, ты, небось, сам думаешь о своих плантациях? — лукаво поинтересовалась она.

Э-э-э… по правде говоря, да.

Благословляю тебя на труды праведные, — улыбнулась Карен. — А мне предстоит распаковывать вещи… и много всего другого.

Майлз оглядел жену с головы до ног, и в глазах у него заплясали чертенята.

Только не бросайся сразу к стиральной машине, ладно?

Смотря по обстоятельствам, милый. — Машина завернула за поворот — и навстречу им вылетел Мерлин. — А где же «абориген»? — удрученно вздохнула Карен.

Не видно. — Майлз слегка нахмурился и притормозил на усыпанной гравием площадке перед домом.

Тут уже стоял еще один автомобиль: серебристый «бьюик» с откидным верхом. Карен видела его в первый раз, Майлз, судя по всему, тоже. А затем на веранду вышли двое — и владелец усадьбы выругался сквозь зубы.

Неужто? — ахнула Карен.

Вот именно. Линда и ее новый дружок.

А вчера вечером… ты знал об их визите? — спросила она.

Разумеется, нет, — мрачно ответил Майлз, выбираясь из машины.

К тому времени из дома вышла Салли: вид у нее был крайне встревоженный. Майлз обошел джип кругом, помог жене выйти, а затем взял ее под руку и повел к веранде.

Здравствуй, Линда. Чему я обязан сим визитом?

Линда неторопливо окинула Карен оценивающим взглядом. Та в свою очередь поступила так же и пришла к неутешительным выводам: бывшая супруга Майлза по-прежнему ослепляла красотой. Платиновые волосы ниспадали на плечи шелковистой волной, огромные, выразительные васильково-синие глаза в обрамлении длинных ресниц казались бездонными, а фигурка в обтягивающих брючках и синей шелковой блузке сделала бы честь любой фотомодели.

— А ты, Майлз, как видно, времени зря не терял, — прозвучал томный, с хрипотцой, голосок. — Надеюсь, ты предупредил свою новую женушку, что собираешься наладить поточное производство детей?..

Линда, — холодно оборвал ее Майлз. — Выкладывай, зачем приехала.

Красавица недобро улыбнулась.

Зачем приехала? Да вот, отдыхали мы тут поблизости, я и подумала: пусть Дик, побудет с нами пару дней! Только возникла небольшая проблема.

Что за проблема? — Голос Майлза был тверже стали.

Ты настраиваешь сына против меня! — В голосе Линды тоже послышались враждебные нотки. — Даже сделал ребенка своей адвокатше, чтобы жениться на ней и удержать Дика при себе. Думаю, Опекунский совет это не одобрит!

Я и не думал восстанавливать мальчика против тебя. Он всегда хотел жить здесь, а ты только рада была от него избавиться…

Расскажите ему, Салли! — приказала Линда.

Старушка тяжело вздохнула.

Дик заперся в комнате, и в знак протеста объявил голодовку. Он наотрез отказывается ехать с Линдой.

Голодовка, правда, длилась не более часа. Едва заслышав голос отца, Дик, отпер дверь и выбежал ему навстречу.

Линда, не принимай это на свой счет, но я твердо решил жить здесь, — объявил он матери. — Эгей, выше нос! Я обещаю ездить к тебе в гости часто-часто! Я ведь твой сынок, а ты моя мамочка. И так будет всегда!

В глазах Линды вспыхнула такая ярость, что Карен поневоле поежилась, точно от холода. Но, следовало отдать должное бывшей миссис Диксон, она весело рассмеялась и обняла сына.

Все это время спутник Линды оторопело наблюдал за происходящим. Наконец, опомнившись, он протянул руку хозяину дома и представился как Ирвин Крайг.

Ростом гость заметно уступал Майлзу. Он был коренастый, крепкого сложения, с залысинами на лбу, разодетый роскошно, едва ли не вызывающе. Итальянские ботинки ручной работы, светлые брюки и темно-зеленая шелковая рубашка от известного кутюрье. Каждая деталь туалета подчеркивала финансовый статус владельца: на шее тускло поблескивала массивная золотая цепь, золотые часы на запястье стоили никак не меньше нескольких тысяч. В руках мистер Крайг рассеянно крутил золотой брелок.

Но, несмотря на разительное несходство между двумя мужчинами, Карен почувствовала к гостю нечто вроде приязни. Возможно, потому, что контраст между суровой красотой Майлза, одетого в брюки цвета хаки и клетчатую рубашку, и аляповатым великолепием Ирвина давал ей явное преимущество перед Линдой Диксон.

Тем временем Салли постаралась сгладить неловкость, пригласив всех к столу: настало время выпить по чашечке чаю.

Поначалу Линда обиженно отмалчивалась. Зато Ирвин из кожи вон лез, демонстрируя перлы красноречия Майлзу и Карен. Обнаружив, что осталась в меньшинстве, красавица постепенно оттаяла, хотя взгляд ее, обращенный к Карен, леденил не хуже арктических ветров.

Что до самой Карен, она ощущала себя Алисой на чаепитии у Болванщика, однако оливковую ветвь мира, протянутую Ирвином, приняла охотно: именно тогда гость и показался ей очень даже милым. А также весьма прагматичным, из тех, что твердо стоят на земле. Он явно был незлым и обладал чувством юмора. Однако, и Карен отчетливо это поняла, вить веревки из него Линде не удастся, несмотря на то что Ирвин, со всей очевидностью, души в невесте не чаял. Гость радостно сообщил, что впервые решился принять на себя бремя брачных уз и с нетерпением ждет того дня, когда обзаведется наследниками.

Вижу, братики и сестрички на меня со всех сторон посыпятся, — заметил Дик, нимало не смущенный предостерегающим взглядом отца.

Знаете, — обратился Ирвин к соседке, — я недооценил малыша. Линда говорила мне, что мальчик очень смышлен для своих лет, но я счел это обычным материнским тщеславием. Пареньку только восемь с хвостиком!