Вошел санитар Бирнер.

– Пора смерить температуру, господа, – сказал он.

– Как, снова? – возмутился Кнолле. – Зачем мерить температуру парню со сломанной лодыжкой?

– Таковы правила, – ответил Бирнер. – Давайте, господа, пошевеливайтесь… Вы тоже, унтер-офицер.

– А что будет, если мы потонем? – спросил Бюргер.

– Тогда за вами будет особый уход. Вас поместят в резиновую лодку, а военврач лично сядет за весла, чтобы перевезти вас в резиновой лодке через этот пруд.

– В таком случае мы далеко не уедем.

Санитар Бирнер собрал термометры.

В этот момент все началось. В этот момент плоские шутки моряков внезапно оборвал тревожный звон.

Раз-два-три-четыре-пять – раздавались резкие звонки по всему огромному кораблю.

Короткая пауза.

Раз-два-три-четыре-пять – вновь звучали звонки предупреждения.

И так снова и снова.

Звон пронизывал их самих. Их нервы. Их головы и тела. Забегали глаза. Каждый инстинктивно попытался выпрыгнуть с койки. Санитар забыл записать показания термометров в карточки.

По лазарету пробежал лейтенант-военврач. Смешались крики и стук морских шлюпок о бронированные плиты корпуса корабля.

Воздушная тревога!

Согласно плану «Свордфиши» с «Арк Роял» летели к «Шеффилду», который уже два часа поддерживал радиолокационный контакт с «Бисмарком». (Наблюдатель в «вороньем гнезде» крейсера, первым увидевший германский флагман, получил два фунта стерлингов вознаграждения.) Экипажи самолетов и кораблей общались посредством сигналов. Первый боевой строй «Свордфишей», летевший на большой высоте, достиг цели.

В тот же момент вражеские самолеты опознал наблюдатель «Бисмарка».

– Вижу несколько самолетов противника, – доложил он.

Однако в следующий миг черные точки на горизонте исчезли. Ответственные за объявление воздушной тревоги колебались.

Старшие матросы Ржонка и Юганс находились на верхней палубе. Ржонка обеспечивал работу катапульты, Юганс, занимавший боевой пост в орудийной башне «Д», следил за плавающими минами. Оба услышали сообщение наблюдателя за самолетами одновременно. Они уставились в небо, но ничего не увидели.

– Он бредит! – крикнул Юганс.

– Нет, он увидел чаек, – ответил Ржонка.

Напряжение спало, рассеялось в хохоте. Это были чайки – не самолеты!

Но в тот самый миг «Свордфиши» высоко в облаках формировали боевой строй для решающей атаки на «Бисмарк».

Раздался рев самолетов, летевших в пике.

Прозвучала воздушная тревога.

– Все по местам!

Все бросились к люкам. В несколько секунд их задраили. Это произошло так быстро, так внезапно, что старшего матроса Ржонку оставили на верхней палубе, невольным свидетелем яростной атаки.

Огонь вели все зенитки при поддержке орудий среднего калибра. Несмотря на плотный огонь, бипланы врывались на бреющем полете в пространство между правым и левым бортом. Пять, восемь, десять машин. Одновременно со всех сторон, в тщательно спланированном беспорядке. Все разом.

Старший матрос Бенке вырос рядом с Ржонкой.

– Ступай в укрытие! – крикнул он товарищу. – У меня нет времени спуститься вниз.

«Бисмарк» окружили разрывы снарядов. Мог хотя бы один самолет противника прорваться сквозь завесу зенитного огня? Хватало ли смелости какому-нибудь пилоту лететь сквозь огневой, разрушительный вал? Был ли у него шанс?

Вот первый «Свордфиш» вспыхнул ярким пламенем и взорвался. Горящие обломки рухнули в море. Но за ним летел другой самолет. Совсем близко. На миг показалось, что он повис без движения в воздухе. В эту секунду он сбросил торпеду. Она устремилась к правому борту!

По торпеде стали стрелять. Один выстрел оказался удачным. Она взорвалась, подняв в воздух высокий столб воды.

Англичане прилетали со всех сторон, прорываясь с безумством храбрых сквозь завесу артиллерийского огня.

Ржонка и Бенке поспешили к зенитной пушке главного калибра, зарядили, бросились в укрытие. Они видели, как автоматическая пушка опустошает свою магазинную коробку, заметили, как вспыхнул огнем один из самолетов. Они заменяли раскаленный докрасна ствол орудия именно в то время, когда на корабль с ревом ринулся новый «Свордфиш».

«Боже мой, неужели это никогда не кончится? – думал Ржонка. – Представляю себя среди этих зенитных батарей. Сколько выдержки у этих парней-зенитчиков! Они палят как сумасшедшие. Палят как на Балтике во время учений, когда они целились в макет, который тащил самолет. В случае поражения макета они получали упаковку бутылок с пивом…»

– Действуйте! Побыстрее! – рычал командир.

Торпеды мчались на корабль со всех направлений.

«Бисмарк» совершал зигзаги на полном ходу. Увернулся от трех-четырех скользивших угрей.

Затем летающая машина сделала заход с кормы и послала свой снаряд посреди яростного зенитного огня.

Торпеда шлепнулась в воду и, взрыхлив ее поверхность, понеслась к бронированной обшивке корпуса «Бисмарка».

Стволы пушек обратились на нее. Началась стрельба. Недолет, перелет, промах в одну, другую сторону.

«О боже, цельтесь лучше! Точнее! Будьте спокойнее! Сосредоточьтесь! У вас немало времени. Еще пятнадцать секунд, еще десять. Ради бога, попадите в нее!»

Ржонка стоял на кормовой палубе, в 3–4 метрах от зенитной батареи. Он видел, как мчится торпеда.

– Бежим! – крикнул он Бенке. – Туда, на другую сторону.

Они чуть отбежали в направлении правого борта и упали ничком.

Затем последовал взрыв.

Содрогнулась вся корма. В следующий миг «Бисмарк» развернулся влево по малой дуге, а затем пошел по кругу.

Снаряд угодил в рулевое устройство.

Руль напрочь заклинило.

Нужно было ставить дымовую завесу! Но дымовая установка выведена из строя.

– Не стойте там! – заорал офицер на Ржонку и Бенке. – Выясните, что повреждено.

Дымовая установка располагалась у самого края кормы. Старшие матросы подняли крышку. Трубы погнуты, обшивка покороблена. Бенке спустился в аппарат и направил включенный фонарик в клубок металлических соединений.

– Осторожнее, – напутствовал его Ржонка.

В тот же миг он увидел, как 380-миллиметровое орудие стало совершать круговое движение, пока его ствол не остановился как раз в направлении кормы. Прямо перед собой Ржонка увидел жерло орудия. Он потащил вверх Бенке и отпрыгнул вместе с ним в сторону. Грянул выстрел. Обоих моряков швырнуло взрывной волной на палубу.

«Бисмарк» получил повреждения. Руль застрял в положении почти 20 градусов влево. Гребные винты не могли вести судно. Должно быть, они тоже вышли из строя. «Бисмарк» вертелся по кругу.