Когда я сказала, что мне неприятно об этом рассказывать, она извинилась. Но продолжила настаивать. Говорила, это нужно для отчета, таковы требования внутренней безопасности лаборатории, стандартная процедура. Я это понимаю. И я не думала об этом, а через два дня кто-то из руководства звонит мне. Ему нужен отчет. «Стандартный», говорит. Когда я говорю, что уже ответила ей на стандартный опросник, он говорит, что понятия не имеет, о чем я толкую. Он говорит, что она, наверно, проводит собственное исследование, потому что ничего не слышал о лабораторном опроснике.

— Вы сообщали кому-нибудь еще об этом случае? — спросил Свитхарт.

— Конечно, — Шмидт поколебалась, — заведующий отделом был в курсе, он сказал, что пойдет к заместителю директора лаборатории. — Она помолчала. — Мне неприятно об этом говорить.

— Я понимаю, но это очень важно.

— Зря я позвонила.

— Мы признательны за вашу откровенность, вы нам очень помогли.

Шмидт тяжело вздохнула.

— На этом все и кончилось.

— Мы ничего об этом не знали.

— А ничего и не случилось. Все списали на неисправности вентиляции, распыление токсичных культур. Месяцем позже она заявила, что уезжает в Англию. И уехала через две недели.

— И никакой реакции со стороны руководства?

— Никакой, — ответила Шмидт, — она делала это и с другими. Заражала, а затем выспрашивала подробности об их болезни, симптомы. Она будто каннибал — принимает тебя, как дорогого гостя, кормит-поит, но лишь для того, чтобы откормить, а потом убить.

— Позвольте уточнить. Вы сказали, что директор лаборатории проигнорировал жалобы на вашу коллегу.

На этот раз молчание затянулось почти на минуту:

— Когда я повешу трубку, не пытайтесь найти меня. Я больше не смогу с вами говорить. — В трубке слышалось ее дыхание; наконец она сдалась: — Как у вас говорится? Высокопоставленные друзья? Кому-то в верхах очень нравится доктор.

После того, как Гисла Шмидт повесила трубку, воцарилось молчание. Затем Сильвия сказала:

— Мне начинает казаться, что если в твою жизнь вошла Кристин Палмер, то все меняется. Ты никогда не будешь прежним.

Сильвия одна, в своем доме. Трясущимися руками она открывает дверцу шкафа. Ее одежда аккуратно развешана — слева брюки, посередине рубашки, справа жакеты. Одиннадцать пар туфель стоят в ряд.

Она закрывает дверцу и сталкивается лицом к лицу со своим отражением.

Но это не ее лицо, не ее волосы.

Кто ты?

Бледно-золотистая кожа, светлые волосы, длинная тонкая шея. Руки вытянуты вперед, в пальцах зажат шприц.

Что ты ищешь?

Грех!

Кто-то стучит в дверь. Она хочет закричать, позвать на помощь, но слишком поздно, они уходят. Она один на один с этой женщиной…

Сильвия резко проснулась и села в кровати. Она часто дышала, почти задыхалась, вся мокрая от пота. Сон. Это всего лишь сон. Держи себя в руках.

Номер в отеле. Лондон. Свитхарт.

Послышался шорох. Обернувшись, она заметила красные цифры на электронных часах — 2:31 ночи.

Она встала, стараясь успокоиться, и словно лунатик направилась к двери. Снова звук, резкий щелчок за дверью в коридоре.

Ее пальцы сомкнулись вокруг дверной ручки, повернули, толкнули.

Сильвия выглянула наружу — приглушенный зеленый свет, тишина. Она ощутила чье-то присутствие, посмотрела направо и увидела Свитхарта возле двери номера, в черном шелковом халате, черные блестящие волосы распущены по плечам. Ноги босые, мозолистые — забавно, что в такие странные моменты замечаешь подобные мелочи.

Он тоже пялился на ее босые ноги, нет, на ковер. Она проследила за его взглядом и увидела прямо возле своих ног коробку.

Свитхарт осторожно закрыл свою дверь, подошел, присел на корточки и стал рассматривать посылку.

— Что это? — прошептала Сильвия.

Он покачал головой.

— А ты как думаешь? — Он осторожно взял коробку двумя пальцами, занес в ее комнату и очень бережно опустил на пол.

Позвонил портье, коротко переговорил с ним, повесил трубку.

— Примерно двадцать минут назад коробка появилась у него на стойке, когда он выходил в туалет.

— Кто ее принес?

— Мужчина, без особых примет, в форме водителя такси. Коридорный не знал, надо ли доставить ее прямо сейчас или подождать до утра, поэтому решил просто оставить под дверью.

Свитхарт быстро и аккуратно собирал нужные ему предметы: чистую наволочку, ножницы, пинцет, перчатки.

— Поневоле вспомнишь о письмах с сибирской язвой, — сказала Сильвия.

— Не дыши, — бросил Свитхарт, вскрывая ножницами коричневую оберточную бумагу. Сильвия понимала, что он только отчасти шутит.

В посылке оказалась видеокассета с надписью: «ОПЕРАЦИЯ „АЛКАХЕСТ“».

— Универсальный растворитель, алкахест… алхимический термин, упоминавшийся в связи со Святым Граалем, — медленно произнес Свитхарт. — Философский камень, эликсир — элемент, производящий трансмутацию и, возможно, дарующий бессмертие.

— Могла ли Палмер в Портон-Дауне работать еще над одним проектом? — слабым голосом спросила Сильвия.

— Хороший вопрос.

— Похоже на записи, которые мы видели в «БиоПорт». — Она отбросила волосы с глаз. Зрачки расширились, радужка, обычно золотисто-каряя, при искусственном свете отливала серебром.

Свитхарт молча вставил кассету в видеомагнитофон и нажал кнопку.

Съемка велась ручной камерой, изображение и звук — такие же, как на пленке, что они смотрели раньше, «16-32-Р». Но эта запись оказалась куда страшнее.

Обезьянка-саймири, крошечная особь женского пола, тоскливо смотрела в объектив камеры. На стеклянном вольере виднелась кличка животного: САБРИНА.

Судя по всему, вполне здоровая и знакомая с процедурой, Сабрина по команде выполнила ряд упражнений на координацию и распознавание предметов.

Изображение пропало, затем снова появилось в тот момент, когда Сабрину опрыскали аэрозолем, как и на предыдущей пленке.

Часы в углу экрана показывали время — 07.13, дата относилась ко времени работы Палмер в Портон-Дауне над проектом «Никандр».

Изображение снова дернулось. По таймеру выходило, что прошло более двадцати четырех часов.

На этот раз обезьянка явно была не в себе, пассивна, не могла встать. Она спотыкалась, дрожала, смотрела остекленевшим, расфокусированным взглядом. Внезапно ее начало безудержно трясти. Она не могла стоять, все время заваливалась на бок, пасть открыта, зубы оскалены.

Следующий кадр: пустая клетка. Часы показывают 16.03, дата не указана.