— Да-да, я поеду, — сказала Шерилл, но тут же поняла, что не знает, куда ехать. — Вы не подскажете мне адрес, миссис Вуд?

Брови секретарши удивленно взметнулись вверх.

— Миссис Доналдсон, вы не знаете, где ваш дом?

— Разумеется, знаю. Но ехать надо к лорду Хэррингтону, а вот его адрес выпал из моей памяти.

— Вы уверены, что вам надо именно к нему?

— Уверена!

Губы миссис Вуд осуждающе поджались.

— Если бы лорд Хэррингтон хотел видеть вас у себя, он не забыл бы уточнить, где его дом находится.

Шерилл возмутилась. Почему эта дама только на основании того, что работает личным секретарем, считает себя вправе распоряжаться жизнью своего босса?

— Меня не интересует ваше мнение, миссис Вуд. Дайте адрес!

На лице секретарши отразилась борьба. Она как бы взвешивала, на какую сторону ей встать.

Чем она может пренебречь — нагоняем от лорда Хэррингтона или немилостью миссис Доналдсон. Победила Шерилл. Миссис Вуд продиктовала ей адрес.

По дороге к дому Эдварда Шерилл решила обдумать сложившуюся ситуацию.

Представь себя частным детективом. К тебе пришел клиент и просит расследовать преступление, подсказал Шерилл программу действий ее мозг, который в это утро проявлял не свойственную ему активность.

Но я же только умею лечить собачек и кошечек! Никто из хозяев не требует от меня выяснить мотивы, по которым один пес покусал другого! — возразила ему Шерилл.

А ты составь анамнез! Сначала выслушай жалобы пациента… — не сдавался мозг. Обдумай серьезность обвинений Ванессы, например.

Это предложение мозга сердце Шерилл сразу отвергло. В Эдварде оно просто-напросто не могло сомневаться. Кроме того, Ванессе оно не доверяло.

Мозг требовал взглянуть на ситуацию по-другому. Если бы Ванесса не была женой лорда Хэррингтона, то как бы к ней ты отнеслась?

Некоторое время сердце Шерилл добросовестно анализировало запрос мозга, но в конце концов решило — подругой Шерилл Ванесса никогда не стала бы.

Хорошо. Перейдем к следующему пункту! — скомандовал мозг. Почему Эдвард не удивился ее словам, что Джерри жив? Сказал, что знает. Откуда? Джерри сначала зашел к нему, а только потом отправился домой? Странный поступок! Или Джерри развлекался с Ванессой, а Эд не вовремя вернулся? И после этого мило стал беседовать с Ванессой о том, что же случилось на ее съемной квартире? Ерунда! Так сюжет не мог развиваться. Следовательно, произошло что-то более страшное.

Поразмышляв так и этак, Шерилл добросовестно констатировала, что разобраться в этом вопросе ей не под силу и лучше положиться на Скотланд-Ярд. Там же работают профессионалы! Кто лучше разберется в болезни какой-нибудь Тин-Рик, сиамской голубой, она, ветеринарный врач, или хозяйка другой кошки? Ответ однозначен!

Не сдавайся! — приказал мозг. Отложи решение этой загадки на потом. Переходи к следующему вопросу.

Дом лорда Хэррингтона неожиданно оказался перед глазами Шерилл. Жил Эдвард не в особняке, как считала Шерилл, а в многоквартирном доме, переделанном из здания бывшей фабрики игрушек. Современный минимализм, близкий к японскому, чувствовался уже перед подъездом дома. Наверное, соседи Эдварда сплошь творческие личности. Не исключено, что в этом доме обитают известные дизайнеры, подумала Шерилл, минуя привратника и поднимаясь в квартиру, которая занимала целый этаж.

— Зачем явилась? Порадоваться чужому горю? — вместо приветствия спросила Ванесса, открывая дверь.

Шерилл посмотрела на нее. У Ванессы было заплаканное лицо и красные от слез глаза. Рядом возник Эдвард. На его физиономии явственно читалось выражение досады. Вот только чем? Ее появлением?

— Ты не хочешь меня видеть, да? По-твоему, лучше, чтобы я сидела у тебя кабинете и не приезжала бы сюда? — с обидой проговорила Шерилл.

— Ты знаешь, это мысль! — уже улыбаясь, воскликнул Эдвард. — Я на досуге подумаю об этом. Возможно, тебя и полезно держать где-нибудь закрытой на ключ, например в спальне…

— Ах вот какова, оказывается, ситуация, ехидным тоном заметила Ванесса. — Наводит на интересные мысли…

— Ванесса, сейчас не время выяснять отношения!

— Почему же, лорд Хэррингтон? Я хочу все выяснить до конца. Твоя несравненная миссис Доналдсон строила из себя ходячую добродетель, а сама является к своим любовникам домой. А я, дура, верила, что существуют преданные жены. Как же!

— Ванесса, оставь Шерилл в покое! Ее поступки тебя не касаются. Входи, Шерилл.

— Ты мне постоянно врал, лорд Хэррингтон! Упрекал меня в измене, а сам ни одной юбки не пропускал. — И Ванесса, уперши руки в боки, ехидно повторила, видимо, когда-то сказанные Эдвардом слова: «А о миссис Доналдсон ты подумала?»

— Ванесса, успокойся! — прикрикнул на жену Эдвард и подвинул кресло Шерилл. — Садись, устраивайся поудобнее. Может быть, поможешь нам принять правильное решение… — сказал он, обращаясь уже к Шерилл.

Ванессе поведение мужа не понравилось. Ее лицо перекосилось от злости.

— Зачем она нам? Она что, стала членом нашей семьи?

— Нашей? — усмехнулся он. — Этот вопрос, по-моему, мы с тобой решили, Ванесса!

— Не знаю, как ты, а я — нет! Еще неизвестно, когда началась ваша любовная связь, лорд Хэррингтон, с этой миссис Доналдсон. Не исключено, что намного раньше, чем я уступила Рикки… — Ванесса прикусила язык, поняв, что проговорилась.

— Нельзя ли поподробнее с этого момента. — Глаза Эдварда стали злыми и холодными.

— Сам знаешь, тебе уже твои шпики донесли!

— А я хочу от тебя услышать, — губы Эдварда изогнулись в презрительной усмешке, — про твою борьбу с искушением. Сложи сагу, дорогая!

Последние слова Эдвард произнес таким ледяным тоном, что Шерилл стало страшно. Таким она его еще никогда не видела. Если он когда-нибудь так станет с ней разговаривать, у нее разорвется сердце. Желваки ходили на скулах Эдварда. Шерилл даже показалось, что он из последних сил сдерживается, чтобы не ударить Ванессу. Даже руки спрятал за спину.

Лицо Ванессы стало таким бледным, что Шерилл испугалась, что придется приводить ее в чувство. Ванесса рухнула на колени и зарыдала в голос:

— Не придирайся к словам, милый! У меня от горя голова помутилась, сама не знаю, что говорю. Как подумаю, что могут сделать с Шейлой, сама не своя становлюсь… — Она попыталась обвить руками ноги Эдварда.

Тот брезгливо отстранился. Глаза его смотрели вдаль. Он о чем-то думал, потом в его лице, как будто что-то щелкнуло. На миг оно стало по-мальчишески растерянным. Такое выражение бывает у маленьких детей, когда они обнаруживают, что родители их обманули. Обещали подарить к Рождеству машинку и забыли об этом, не выполнив обещания.