– Так ли?

– Я тебе заплачу хорошие деньги.

– Ты же знаешь, я человек небедный. А потом, для чего мне иметь такого сильного врага, как Шевцов? Не дай бог, кто узнает, что тогда будет?

– О нашем разговоре никто не узнает.

– Если мы с тобой знаем, то что помешает узнать третьему?

– Не драматизируй! Подумай о том, какие деньги он в руках держит! Сам же знаешь, что его империя держится только на нем самом. Как только его не станет, так она просто расползется на куски. Его устранение тебе выгодно не меньше, чем мне, – напирал Николаев.

– Возможно, но ты нацелен на самый большой кусок. Верно?

– Мне тоже кое-что перепадет. Об этом можно поговорить после его устранения. Внакладе никто не останется. Так что ты на это скажешь?

– Тут нужно подумать, ты же мне предлагаешь не алкаша какого-нибудь завалить гденибудь на мусорной свалке, а грохнуть человека уважаемого и влиятельного. А если он все-таки узнает и захочет сыграть на опережение? Тогда что?

– С чего это он вдруг узнает, если мы будем молчать? А людям, которых ты наймешь, им все равно, кого мочить, главное, чтобы деньги заплатили хорошие.

– Непростой вопрос».

Электроника фиксировала каждый вздох собеседников. Будет что показать Шевцову. Весьма неожиданным было то, что в этом деле участвует Николаев. А ведь долгие годы они считались близкими друзьями. Так уж заведено в этой жизни, что очень часто предают самые близкие.

«– Шевцов не захочет с тобой ссориться. Он прекрасно осознает твои силы.

– Этого мало, чтобы пойти на устранение. Человек он известный. Могут возникнуть осложнения. Ладно, я окажусь под ударом, но я могу подставить своих пацанов. А потом, у меня такое чувство, что ты чего-то недоговариваешь.

– Хорошо, – после паузы протянул Николаев. – Скажу как есть. Наши интересы с ним во многом пересекаются. В настоящее время он должен получить транш на полмиллиарда.

– Хорошая сумма, – уважительно протянул Чалый. – Он умеет работать.

– Я тоже так считаю. Сначала этот транш должен был получить Яремской. Поговаривают, что это не обошлось без вице-премьера…

– Это которого на днях сняли?

– Да. Видно, за это и сняли, хотел получить свою долю. Большие деньги, как известно, всегда прилипают. Сейчас идут серьезные перетирки, чтобы его передать Шевцову – видно, в правительстве он получил серьезную поддержку. Если Семена не станет, то этот транш будет переоформляться, и я – один из реальных кандидатов, кто сможет его получить.

– Под какой проект он получает деньги? – В голосе Чалого прозвучала откровенная заинтересованность.

– На строительство дороги. Вместе с ней планируется возведение гостиничных комплексов, ресторанов, стоянок и так далее.

– Вижу, что это серьезно. Я хотел бы свою долю. Без моей помощи тебе не потянуть.

– На сколько ты рассчитываешь?

– Десять процентов меня устраивает.

– Договорились. Но ликвидация должна быть осуществлена в самое ближайшее время, иначе она просто не имеет смысла.

– Придумаю что-нибудь… Давай созвонимся, скажем… завтра. Ты от меня получишь более точную информацию. Вместе мы что-нибудь придумаем».

Послышался звук отворяемой дверцы.

Петляков поднес к глазам бинокль. Первым из салона вышел Чалый. За ним, чуток тяжеловато, выбрался Гера Николаев. На лицах заговорщиков покой. Ничто не свидетельствовало о том, что каких-то несколько минут назад произошел заказ на убийство.

– У тебя что-то срочное? – спросил Шевцов, склонившись над бумагами. – А то мне сегодня нужно идти в мэрию. Видишь, готовлюсь.

Петлякову хотелось ответить так, как есть: настолько срочное, что вы сейчас отложите все свои встречи. Но приходилось соответствовать моменту и изображать почти равнодушие.

– Я по Николаеву.

Дескать, решайте сами, насколько дело неотложное.

– Садись, – небрежно показал Шевцов на стул, продолжая что-то быстро писать на листке бумаги.

Вадим сел, понимая, что после сказанного у того надолго испортится настроение.

– Он вышел на контакт с Чалым.

– Зачем ему это надо?

– Он предложил ему организовать ваше убийство.

Отодвинув лист бумаги, Семен произнес:

– Ах, вот оно что… Значит, все-таки Чалый?

– Получается, что так.

– Никак не думал, что это будет именно он. Мне казалось, что я с Чалым урегулировал все вопросы. Ладно, диск оставишь, я сам просмотрю.

Семену Валентиновичу не терпелось закончить обременительную беседу, но уходить Вадим не собирался, и это Шевцова немного раздражало. Но шеф охраны оставался серьезным: придется еще немного потерпеть.

– Сейчас мы собираем значительную информацию по Николаеву; не исключено, что со своим заказом он обратился не только к Чалому.

Шевцов лишь сдержанно кивнул, что долж-но было означать: ты в своем деле профессионал, так что занимайся, а я бы не хотел вникать во все эти тонкости. Но потом неожиданно за-говорил:

– Мне вот что интересно, зачем все это нужно Николаеву? Ведь мы с ним были друзьями… Он принимал участие во всех выгодных контрактах, которые шли через меня. Мы с ним были партнерами!

И склонился над бумагами, давая понять, что разговор пришел к завершению.

Петляков не уходил.

– Люди меняются, – философски заметил он. – К сожалению, часто далеко не в лучшую сторону.

– И чего ты предлагаешь? – спросил Шевцов, хмуро посмотрев на начальника службы безопасности.

– Отмахиваться от этого нельзя, следует принять срочные меры. Может быть, уже сегодня он нанял киллера. А мы об этом пока ничего не знаем.

– Так узнай! Мне тебя учить, что ли, как это делается?

– Мы обязательно выясним, – спокойно парировал Вадим. – Но сначала мы должны принять меры. С сегодняшнего дня я увеличу вашу охрану. На каждом этаже офиса поставлю еще по два человека, нужно будет увеличить и внешнюю охрану. Теперь она будет состоять из…

– Послушай, я разорюсь на этой охране! – запротестовал Шевцов.

– Если вам дорога собственная безопасность, то вы пойдете на это.

– А потом, где я найду столько квалифицированных специалистов?

– Это уже моя забота, – успокоил Вадим. – Вам нужно сократить передвижение по городу.

– Ты меня хочешь привязать к этому креслу, так, что ли? – раздраженно высказался Шевцов. – Ты же знаешь, что так бизнес не делается. У меня объекты по всей Московской области, причем до чертовой матери! Пока сам не нагрянешь, никто пальцем не пошевелит.