Проходя мимо цыганки, так заинтересовавшей его, молодой человек обернулся и увидел, что женщина смотрит на его родных.

– Зайка, привет, – Арсений расцеловал девушку в щеки и прижал к себе.

– Привет, братишка. Как ты? Как Рената?

– У нас все хорошо. Но у тебя явно лучше. – Он кивнул на выступающий живот сестры.

– Ой, я, конечно, очень счастлива, – засмеялась будущая мать, – но если бы спросили меня, я бы предпочла подождать с детьми хотя бы годик.

– А Ник как?

– Муж просто сходит с ума, – хохотала во весь голос Зоя, – собирает все фотографии УЗИ и вклеивает их в альбом. Альбом купил недавно, когда узнал, что будет дочь.

– Почему? – заинтересовался разговором Гена.

– Потому что до этого он не знал, какого цвета должен быть альбом, голубой или розовый. А главное, яркий такой купил, – пожаловалась Зайка, – я-то думала, что нежненький какой-нибудь будет, так нет же, принес ярко-розовый, с безумными цветами. Будет у меня не принцесса, а цыганка какая-то.

– Кстати, папа, – вдруг вспомнил Арсений, – ты не знаешь ту женщину? Она не сводит с тебя глаз.

– Какую? – переспросил Геннадий.

– Вон ту. – Сын махнул рукой в том направлении, где стояла незнакомка.

Покровский повернул голову туда, куда показывал молодой человек, но никого не увидел. Зойка заинтересовалась было разговором родных, но тут зазвонил мобильный, и ей пришлось отвлечься.

– Ник, дорогой, – щебетала молодая жена в трубку, – я долетела. Да, чувствую себя хорошо. Меня и Гена, и Арсений встретили. Обязательно передам, любимый. Ложись поспи, милый, все хорошо.

Геннадий попросил дочь передать ему трубку и увлекся разговором с зятем, обсуждая Зойкино здоровье, организацию дня рождения и возможность Ника приехать. Мужчина уже забыл о том, что сын говорил про какую-то женщину.

Зоя приехала в дом, где она выросла. Как ни странно, ее комната осталась нетронутой.

– Папа, я живу в Америке уже столько лет, а комната до сих пор такая же, как была в день моего отъезда, – изумилась девушка.

– Зайка моя, я так мечтал, что однажды ты вернешься домой, – расчувствовался Геннадий. – И моя мечта сбылась – ты дома.

– Гена, я же не навсегда вернулась.

Но Геннадий не слышал этих слов – его переполняла такая радость, что он не допускал мысли, что его дочь через несколько недель вернется в Америку. Мужчина сиял от счастья, его душа была полна безмятежности и покоя, он снова стал обаятельным и чертовски сексуальным. Даже Зойка, искренне любящая мужа, иногда засматривалась на отца и вспоминала, как ее тянуло к нему долгие годы. «Фу, надо оставить это ребячество, – говорила себе Зоя, пытаясь справиться с нахлынувшими неожиданно чувствами. – Это мой отец, а мой муж сейчас в Америке, и я его очень люблю». «Так будет всегда, – повторял Геннадий, чувствующий сейчас невероятный прилив сил. – Так будет всегда».

Инна с радостью приняла девушку и частенько по вечерам пила с падчерицей чай и разговаривала по душам. Даже не верилось, что когда-то эта томная красавица намеренно игнорировала жену отца или грубила ей. Сейчас Зоя была мила, добра и весела, беременность сделала ее мягче и еще привлекательнее.

В доме было весело и шумно, часто приезжал Арсений и даже один раз привозил Галину Павловну, которая сейчас очень плохо себя чувствовала, но хотела хоть в последний раз взглянуть на свою девочку.

Пассивный Игнат, как ни странно, принимал участие во многих разговорах взрослых, ходил гулять вместе с Зоей, а по дороге рассказывал ей анекдоты. Детская непосредственность старшей сестры словно вдыхала жизнь в мальчишку. Геннадий немного потеплел в своем отношении к сыну, однако отдавал отчет в том, что это именно Зайкино присутствие так благотворно влияет на всех членов его семьи.

– Милая, ты поела? – спрашивал Ник по несколько раз в день. Его сводило с ума отсутствие жены, а непонятная тревога усиливалась с каждым днем. Муж звонил через каждые 3–4 часа, чтобы только услышать, что с любимой все в порядке.

– Ник, – хохотала Зоя, – я не могу есть каждые три часа, но поверь мне, я сыта.

– Как ты себя чувствуешь?

– Все у меня хорошо. Честно-честно. Не волнуйся даже.

– Зайка моя, я так по тебе скучаю, – шептал в трубку мужчина. – Мне так тебя не хватает.

– Я тоже скучаю, любимый, – отвечала женщина и понимала, что она нисколько не лукавит. Жизнь вдали друг от друга стала хорошей проверкой для влюбленных. Расстояние и время нисколько не притупляли их чувств, наоборот, разжигали их с новой силой. Желание увидеться, обняться, прижаться друг к другу становилось наваждением.

– Крошка моя, я так хочу увидеть твой животик.

– Ой, Ник, он так вырос, – хныкала беременная, – мне кажется, что я не влезу в платье, которое я приготовила для дня рождения Гены. А оно такое красивое!

– Зайка, ты в любом платье божественно красива!

– Ты так говоришь только потому, что любишь меня.

– Конечно, я люблю тебя, но ты очень красива.

– Откуда ты знаешь? Ты меня не видел уже две недели. Ты даже не представляешь, какое у меня пузо стало за это время, – канючила Зоя.

– Я закрываю глаза и вижу тебя, – шептал Ник, с трудом справляясь с эмоциями. – Ты сейчас сидишь на кровати, подогнув одну ногу и откинувшись на подушку. На тебе бежевая водолазка, твои любимые брючки для беременных и коричневые мокасины.

Зоя от изумления даже стала оглядываться, настолько точно описал ее внешний вид муж.

– Откуда ты знаешь?

– Я просто очень сильно люблю тебя, моя девочка, – сказал мужчина. – Ложитесь спать, мои принцессы, спокойной ночи.

– И я люблю тебя, Ник, – всхлипнула растроганная Зойка. – Хорошего тебе дня.

Наступил долгожданный день рождения Геннадия. С самого утра он не находил себе места и пытался отдать последние распоряжения и сделать последние звонки, но это было не так просто: Зоя, Инна, Игнат и Арсений с Ренатой с самого утра окружили именинника и заваливали его поздравлениями, подарками, шутками. В этот день звонили многочисленные знакомые известного телеведущего, приносили телеграммы, посылки, поздравительные открытки, и голова мужчины шла кругом. Лишь иногда, встречаясь глазами с беременной Зойкой и утопая в омуте ее взгляда, он обретал уверенность в себе и спокойствие. Наконец, подошло время ехать на торжество.

Ник предложил устроить праздник в каком-нибудь загородном особняке, и Геннадий с радостью поддержал эту идею – он снял небольшой пансионат в 15 км от Москвы. Кроме того, за 5 км до назначенного места была огромная охраняемая стоянка, на которой гости оставляли свои машины и пересаживались в кареты, запряженные тройкой лошадей. Со звоном бубенцов везли гостей в маленькую сказку, придуманную Ником, но адаптированную к российской действительности Геннадием.