— Если знаешь, зачем спрашивать?

— Чтобы было спокойнее, — улыбнулся Шолд. — Ну, ладно, поиграли в конвой и хватит. Пора возвращаться домой.

Толгрид задумчиво кивнул, развернул скакуна, шлепнул его по крупу, гаркнул и лихо помчался к Плачущей Заставе.

Густой мрак навис над Землями Демонов. Некогда пышущие жизнью равнины и леса, журчащие кристальной водой реки, чистое голубое небо — все это теперь поглотила колдовская тьма. Ночь тут стояла всегда. Ночь и жуткое ощущение неизбежной смерти. То тут, то там изредка раздавались крики и стоны, рычание и шорохи. Порой сквозь темноту можно было разглядеть мутные фигуры со сверкающими глазами.

Вдыхая воздух, Наргх пытался учуять запах чьей-нибудь жизни, но все было тщетно. Мир вокруг будто умер. Трава пожухла, земля потрескалась, вода в реках приняла темно-серый цвет. Деревья местами превратились в кривые коряги, местами понуро опустили голые ветви, будто кланяясь неведомым богам. Да и сам воздух словно пропитался тревогой.

Во всяком случае, так казалось Наргху. Змей же чувствовал себя здесь прошеным гостем. В его широкой поступи чувствовался некий триумф.

— Зачем Агниус окутал все тьмой? — наконец спросил демон после долгого молчания. Около получаса они путешествовали в безмолвии, оба были погружены в свои мысли.

— Это наши земли. Во тьме демоны лучше себя чувствуют.

Это Наргх знал по собственному опыту, тем не менее, не мог кое-чего понять:

— Но вы же не демоны, а полукровки. Для вас дневной свет не так неприятен как для демонов.

— Верно, но поначалу Владыка призывал из преисподней именно демонов. Здесь не только вечная тьма, но и Зов Бездны ощущается намного слабее.

— Но зачем нужно было захватывать такую огромную территорию и губить стольких людей?

— Глупый вопрос, — усмехнулся Змей. — Демонам, да и нам тоже нужна пища.

Наргх вспомнил Бездну. Мысленно увидел ее темно-красное небо, пепельные горы и равнины, скалы из черного камня, кипящую лаву, вытекающую из недр вулканов. Тысячи душ, изнывающих от издевательств демонов, крики и стоны, мольбы о пощаде. Перед глазами всплыла картина давно минувших дней: окровавленный грешник, которого злобный надзиратель Храхи-Агам подсунул новорожденному Наргху на съедение. Тогда он отринул от него, не понимая, почему должен есть разумное существо.

— Агниус как будто бы перенес сюда частичку Бездны, — констатировал он. — Скажи, Змей, зачем он это делает? Зачем создает вас, нападает на поселения, похищает людей? Чего он добивается?

— А разве не для этого я веду тебя к Владыке? Чтобы ты все узнал.

Наргх понимал, что лакхаи давно уже распознал его намерения, и поэтому не удивился вопросу.

— Но я хочу услышать ответ и от тебя.

— Ты все равно не поймешь замысла Владыки. Никто не способен его понять, кроме…

— Кроме кого?

— Кроме тех, кто ему помогает, — нехотя сказал полукровка.

— А кто ему помогает?

Змей зашипел, смеясь. В этом звуке заключалось многое: и насмешка, и пренебрежение, и жалость. Наргх не понял причины смеха, и ему стало как-то тревожно. Лакхаи явно издевался над ним, в глазах его ярко мерцало злорадство, а улыбка отражала довольствие.

— Очень скоро ты предстанешь перед ним и поймешь, сколь глупа была вся ваша затея с убийством. Владыку тебе не убить и не переубедить, но теперь отговаривать я тебя не стану. Ты сам все поймешь.

Наргх не исключал такой возможности. Быть может, он увидит в замысле Агниуса крупицу истины, ибо даже сумасшедшие гении иногда бывают в чем-то правы.

— И все-таки я поражен, какими же глупцами оказались эти Лесные Волки, — последние два слова лакхаи выговорил с пренебрежительной интонацией. — Мало того, что отпустили двух своих заклятых врагов на свободу, так еще и сопроводили их до самого дома. — Змей снова шипяще засмеялся.

— Они поверили в предсказание Прорицателя. Если верить видению, то ведь именно я должен убить Агниуса.

— С чего ты взял, что именно ты? — усмехнулся лакхаи.

— Но ведь Прорицатель это сам сказал.

— Прорицатель сказал то, что хотел услышать Литмир. Этот старый хрен слишком много на себя берет, слишком во многие дела лезет. Не ему тягаться с Владыкой. И Прорицатель это знает, поэтому и поддакивает ему.

— Значит, Прорицатель все придумал?

— Нет, он лишь истолковал свое видение так, как того хотел Литмир.

— Выходит, он на стороне Агниуса, как и ты.

— Он — да, а я — нет.

— Зачем ты лжешь, Змей? Ты пытался увести меня от Толгрида. И сейчас, возвращаясь во владения своего повелителя, ты ликуешь как никогда.

— Не все так, как кажется на первый взгляд. Ты не видишь дальше собственного носа, демон, может, поэтому и попадаешь в разные передряги, — таинственно улыбнулся полукровка.

— Тогда помоги мне увидеть.

— Время придет — помогу.

— Какое время? Возможно, я вообще не переживу встречу с Агниусом.

— Переживешь, — как-то слишком уверенно сказал Змей, и у Наргха появилось крепкое чувство, что Змей что-то скрывает.

— Откуда ты знаешь? Тоже разговаривал с Прорицателем или же сам способен видеть будущее?

— Чтобы знать грядущее, не обязательно обладать даром предвидения. Достаточно понимать людей и их мотивы. — И Змей снова загадочно ухмыльнулся.

Наргх больше не мог терпеть издевательств полукровки. Демоническое чутье подавленно молчало, но душой он ощущал, что здесь что-то не так.

— Довольно, Змей! Я чувствую, что ты чего-то недоговариваешь.

— Рад, что хоть на это ты способен, — как-то жалостливо посмотрел на демона лакхаи.

— Говори, что ты задумал.

— Придет время, и ты все узнаешь. В скором будущем тебя ждет аудиенция у Владыки. И как она закончится — будет зависеть только от тебя.

— Я тебя не понимаю.

— А пока и не должен.

Дальше шли молча. Наргх злился на лакхаи. Он не понимал ни его намеков, ни намерений. По всему выходило, что он верен Агниусу, как и остальные пихшей. Но все-таки Змей что-то недоговаривал.

Тьма тем временем сгущалась. Призрачные силуэты появлялись все чаще, звуки становились громче. Но все это не досаждало демону. Правда, волновало другое: его демоническое чутье совсем ослабло — теперь он почти не ощущал даже запаха жизни Змея, хотя тот находился рядом.

Вскоре набрели на покинутую деревню. Во тьме колдовской ночи она выглядела убого и как-то жутковато. Двери домов открыты, всюду раскиданы вещи, кое-где белеют скелеты животных. Создавалось ощущение, будто жители покидали свои жилища второпях. Впрочем, так оно, скорее всего, и было.