– И ты теперь похищаешь женщин, чтобы твоя дочь могла поиграть в дочки-матери? – Ольга почему-то совсем не боялась Марата, хотя понимала, что полностью находится в его власти, и за такие слова он может запросто убить её, посчитав себя оскорблённым.

Но Газатов почему-то проявлял исключительное терпение, позволяя девушке практически оскорблять себя. Он дождался, пока Ольга замолчит, и лишь тогда поднял на неё глаза, к удивлению девушки, в них не было ни злости, ни ненависти. То, что плескалось на самом дне его глубокого, пронизывающего насквозь взгляда, она бы назвала печалью, застарелой болью, одиночеством… Там было много чего ещё, но Ольга отвела глаза, ей стало неловко от того, что она увидела, это было слишком интимно, будто Марат – её близкий друг. Но она не должна забывать, что это вовсе не так, он похитил её, чтобы выпытать информацию о местонахождении её мужа, он убил Макса и Андрея и, возможно, убьёт её, когда она станет больше не нужна.

Ольга воинственно вскинула подбородок, напомнив себе, что кроме смерти ей уже нечего бояться. Газатов снова глубоко вздохнул и начал говорить тихим, невыразительным голосом, при этом расправляя ладонью сбившийся край одеяла.

– Я не могу сказать, что у тебя есть выбор, потому что моей дочери понравилась ты, и ты согласилась. – Он наконец оторвался от разглаживания одеяла поднял на девушку глаза. – Но ты сделаешь одолжение и мне, и себе, если будешь вести себя хорошо и не станешь пытаться бежать, не дай бог, при этом обидев мою дочь. Надеюсь, это понятно?

Ольга кивнула, под тёмным, грозным взглядом Марата ей хотелось съёжиться, уменьшиться, исчезнуть вовсе.

– Ну раз ты такая покладистая, – усмехнулся её похититель, – то я расскажу тебе о Лизе и её матери. У неё была опухоль в голове, она как раз проходила очередной курс лечения, когда узнала, что беременна. Не смотри так на меня, мы предохранялись, этого не должно было случиться. Лечащий врач настаивал на аборте, но Соня никого не слушала, она решила рожать, и никто не мог её переубедить. Девочка родилась с пороком сердца, жена лишь дважды держала её на руках, но успела дать дочери имя. Сама Соня умерла две недели спустя во время операции по удалению опухоли. Вообще-то, у неё практически не было шансов. А Лиза почти полтора года жила в клинике. И я понял, что у меня есть дочь, когда она уже ходила и что-то лепетала на своём малопонятном детском языке. Когда я впервые взял её на руки, то заплакал. Не веришь? – Он снова усмехнулся. – Вот и я не верю. Поначалу было сложно, она казалась такой хрупкой и болезненной, и ещё приходилось постоянно ходить по врачам. Потом ей поставили кардиостимулятор, стало немного легче. Но мне всё равно нет покоя, ведь, если прибор подведёт, её сердце не продержится и минуты. Меня убивает мысль, что я могу потерять её в любое мгновение…

Марат опустил голову, а Ольга ошарашенно смотрела на него. Предположить в жестоком похитителе, который, угрожая пистолетом, тащил её за волосы всего несколько часов назад, столь нежные отцовские чувства девушка бы никак не смогла. Но Газатов искренне переживал за свою дочь, более того, он столько для неё делал, что это против воли вызывало невольное уважение. Мог бы просто сплавить больного ребёнка родственникам покойной жены, Ольга знала, что так поступает большинство мужчин. Для них дети являются чем-то чересчур сложным, приносящим дискомфорт в размеренную жизнь. Но Марат неожиданно оказался другим.

– Теперь ты понимаешь, почему я так оберегаю её и исполняю каждое желание?

Ольга кивнула, сама того не желая, она прониклась симпатией и сочувствием к маленькой девочке, которая никогда не знала матери, зато была слишком близка знакома с врачами. Но затем она вспомнила о том, как отец Лизы обошёлся с ней самой.

– Если ты оберегаешь дочь, зачем тогда взял с собой? Ты же приехал сюда из-за меня. Чтобы убить… – Ольга бросала обвинения, стараясь ими огородиться от возникшей к ним симпатии, чтобы Газатов-преступник заслонил Газатова-отца.

Ей показалось, или действительно Марат смутился? Неужели он тоже может испытывать неловкость?

– Она не должна была тебя увидеть, – всё же признался он. – Я собирался отвезти её в один частный санаторий для детей-сердечников, он недалеко отсюда. То ж знал, что ты решишь выбить дверь. Наверное, я забыл её закрыть, уходя…

Он замолчал. Но дальше объяснять было и не нужно. Лиза проснулась раньше отца и отправилась исследовать дом…

– И что теперь? – Нарушила первой молчание Ольга, поскольку именно её судьба решалась в данный момент. – Отвезёшь дочь в санаторий и вернёшься к первоначальным планам на меня? То есть пыткам?

Марат, задумавшийся было о чём-то своём, снова посмотрел на девушку.

– А ты кусачая. – Улыбнулся он. – Мне нравится.

Ольге было всё равно, что нравится Газатову, а что нет, её волновало лишь, что будет с ней, когда вдруг воспылавший к ней любовью ребёнок уедет поправлять здоровье.

– Вряд ли она теперь согласится ехать, ведь появилась мама, – последнее слово он произнёс почти нараспев. Так что девушка почувствовала усмешку с его стороны.

Она тут же изгнала зарождавшиеся внутри крохи симпатии и напомнила себе, кто такой Газатов. С этим человеком ни на секунду нельзя расслабляться, каким бы чудесным отцом он ни был.

Марат был подозрительно любезен с Ольгой. Ладно ещё при Лизе, тут понятно, не хотел расстраивать ребёнка, но, когда они оставались наедине, у него не было никакой причины быть вежливым, особенно, учитывая вчерашнюю ночь и то, как грубо он доставил девушку в свой дом. Ольга искоса поглядывала на Газатова, но не находила и следа вчерашнего зверя.

Марат принёс ей длинный шарф и помог соорудить из него подобие лангеты, чтобы зафиксировать плечо. Лиза, пристально наблюдавшая за процессом, вдруг выскочила из комнаты, о чём-то вспомнив, и девушка воспользовалась моментом, чтобы задать вопрос.

– Ты больше не хочешь найти моего мужа? – Спросила она почти шёпотом, потому что мужчина находился очень близко от её губ, завязывая узел шарфа на плече.

– Хочу, – ответил он так же тихо, согрев дыханием её кожу.

– Тогда почему не спрашиваешь у меня? – Ей пришлось откашляться, так как голос внезапно охрип.

– Потому что ты ничего не знаешь, – Газатов сильно дёрнул за концы шарфа, одновременно отстраняясь от девушки.

В её глазах плескалось недоумение. Зачем было похищать, если он в курсе, что Ольга не знает, где её муж? Несколько секунд Марат смотрел на неё, а затем отвёл взгляд, смутившись. Ему неловко?! Девушка никак не могла понять этого человека, то он размахивает перед её носом пистолетом, то смущается, лишь вспомнив об этом моменте. Что в нём не так?

– Наверное, тебе нужны какие-то объяснения? – наконец изрёк Марат, сделав несколько шагов по комнате и снова примостившись на краешке кровати.

– Наверное? – Не удержалась от сарказма Ольга.

– Мне жаль, что вчера так получилось. Довольна? – В голосе Газатова начало проскальзывать раздражение. Эти пока едва уловимые нотки напомнили девушке, каким опасным он может быть.