– Валя, ты же знаешь о том, что до тебя я былочень плохой, но ты сделала меня хорошим. Я знаю очень много русских выражений,и это не значит, что я учился этому в постели с русскими женщинами. Не ревнуй,я не давал тебе повода. Я хочу, чтобы сейчас ты была со мной ласкова, добра ипокорна. Ты моя жена, так что, давай исполняй свой супружеский долг, –рассмеялся Валид.

Только мне почему-то было не смешно. Валидкоснулся моего лица и тут же заметил:

– Ты опять плачешь. Это от счастья?

– От счастья, – кивнула я головой и вытерласлезы.

– Странные вы, русские. Люди всегда плачут отгоря, а вы умеете плакать от счастья. Иди ко мне, малыш. Все хорошо. Я с тобой,и я люблю тебя.

После этих слов я почувствовала какой-тонеобъяснимый порыв рассказать все своему мужу и попросить у него защиты иутешения. Мне было жутко от того, что мой паспорт находился у чужого человека,который теперь будет постоянно присутствовать в моей жизни и диктовать мне своиусловия. И все же какое-то подсознательное чувство меня останавливало. Я вдругподумала о том, что если моим мужем был бы русский мужчина, то было бы большевероятности, что он меня поймет и вытащит из того кошмара, в который являпалась. Но я не могла рассказать египетскому мужу о том, что я нечаянноубила его брата, пытавшегося меня изнасиловать, потому что понимала, что онвряд ли меня поймет, даст мне свою защиту и уж тем более оправдает.

Когда муж начал меня ласкать и склонять кблизости, я принялась отвечать на его ласки, но подумала о том, что, если я не могурассказать своему мужу о своей беде, значит, у нас с ним нет того редкогородства душ, которое должно быть между мужчиной и женщиной. Валид хочет меня,как интересную, соблазнительную женщину, но ему совершенно неинтересно, чтотворится у меня на душе. Ласки супруга становились все настойчивее. Несмотря нату теплоту, которая исходила от Валида, я чувствовала тоску, горечь, и мнепо-прежнему хотелось плакать и плакать.

Я была одна в неизвестной мне, чужой стране,вся подавленная, несчастная и морально опустошенная. Поняв, что я больше немогу противиться ласкам своего мужа, я закрыла глаза, постаралась хоть накакой-то короткий период времени откинуть все гнетущие меня мысли в сторону ивсецело отдалась страсти, захлестнувшей меня. Все мысли в голове спутались,проблемы отошли на задний план, и наступило временное облегчение.

– Малышка, ты сегодня была какая-то скованная,– прошептал на ухо муж. – Словно чего-то боялась.

– Я боялась, что ты нечаянно надавишь на моебольное ухо.

– Любимая, я был осторожен. За твое ухо я ужепопросил у тебя прощения, а ты все не можешь про это забыть.

– Во-первых, я не могу про него забыть, потомучто оно о себе напоминает независимо от того, думаю я о нем или нет. Во-вторых,я ни в коем случае тебя не упрекаю: я тебя простила. Мне было с тобой оченьхорошо. Да разве с тобой может быть плохо? В постели ты – бог.

Видимо, мое последнее выражение настолькопонравилось моему супругу, что он притянул меня к себе и вновь покрыл мое лицострастными ободряющими поцелуями.

– Валид, а ты бы в любой ситуации смог меняпонять? – неожиданно сама для себя спросила я мужа.

– Ты о чем?

– Ну, ты бы мне все смог простить? Нет, я нетак выразилась. Если бы вдруг я попала в какую-то чудовищную ситуацию, ты бы смогмне поверить и помочь? Как бы мне это тебе сказать так, чтобы ты меня понял…

– Я не могу тебе простить абсолютно все, –принялся рассуждать вслух Валид. – Ты же женщина. Ты обязана вести себя скромнои не делать ничего лишнего. Ты – моя жена, поэтому не должна смотреть на другихмужчин.

– Я имела в виду не это, – еле слышновозразила я мужу и осмелилась задать волновавший меня вопрос: – Понимаешь, я неспрашиваю о том, простишь ты мне измену или нет.

– Не прощу! – словно ошпаренный, закричал Валиди сжал кулаки.

– Успокойся. Никто не собирается тебеизменять. Мне другие мужчины не интересуют. Я же тебе уже говорила о том, чтомне, кроме тебя, никто не нужен. Ты меня так и не хочешь дослушать!

Валид моментально успокоился и откровеннозевнул.

– Помнишь, ты в своих сообщениях писал мне отом, что все завидуют нашим с тобой отношениям, что многие люди могут говоритьпро тебя плохо, но я не должна их слушать и принимать лживые слова всерьез? Этовсего лишь зависть.

– Я правильно тебе писал.

– Я всегда выполняла твою просьбу и никогданикого не слушала. Все вокруг рассказывали мне о том, как опасно выходить замужза египтянина, но я верила только своему сердцу, – начала я издалека. – Яхотела, чтобы ты ответил мне на вопрос: а вот если тебе кто-то скажет обо мнечто– нибудь плохое, ты будешь его слушать или нет? Если ты поверишь этомучеловеку, значит, ты не будешь мне доверять, а без доверия не бывает семьи.

– Я не хочу, чтобы о моей жене кто-либоговорил плохо. Ты не должна давать повода.

– Ну, а если вдруг это случится? – опешила я.

– Если ты будешь себя правильно вести, тоникто и никогда не скажет о тебе ничего плохого.

– Валид, ты как-то странно рассуждаешь. Я жене могу быть для всех хорошей. Я могу платить тебе своей любовью и верностью –это значит, что я могу быть хорошей для тебя, но не для всех вокруг. Знаешь,как говорят у нас в России? На каждый роток не накинешь платок. Валид, неужелиты не ударишь фейсом об тэйбл того подлеца, который скажет какую-нибудь гадостьо твоей жене?

– Если какой-то подлец отзовется плохо о моейжене, то я задушу его своими руками или, как говорится там у вас по-русски, яразмажу его по стене, как клопа или таракана.

– А если обо мне скажет что-то плохоекто-нибудь из твоих близких? Например, твой ближайший родственник.

– Родственник? – не ожидал от меня такоговопроса Валид.

– Да. Если кто-то из твоих родных наговорил быпро меня кучу гадостей, то ты бы ему поверил? Смог бы ты защитить честь своейжены?

– Зачем ты это спрашиваешь? – не торопился сответом Валид.

– Мне просто интересно.