– Они гашиша покурили. Видимо, ему что-то вголову дало, он еле на ногах стоял. Дверь была на эту защелку закрыта. Он дверьтолкнул и щеколду выбил – она еле держалась. Сами посмотрите, вон щеколдаболтается. Понимаете, я всего лишь Мухаммеда толкнула. Даже если это и несамооборона, то всего лишь – несчастный случай. Я не имею к нему никакогоотношения. Это непреднамеренное и случайное убийство. Но я не убийца, я всеголишь хотела сходить в туалет. Я только устроилась, а тут он зашел.

Я замолчала и почувствовала, что у менязатряслись губы.

– Что теперь будет? Если хотите, я вам еще развсе объясню. Неужели вы не видели, как он лез ко мне под халат?

– Я этого не видел. Я видел только, как ты совсей силы толкнула невинного человека и принесла в нашу семью горе.

– Господи, да как же так, – я постепенно сталаощущать ужас произошедшего и в первый раз в жизни почувствовала себя убийцей.Это было кошмарное чувство, особенно в чужой стране, где ты даже не сможешьпригласить к себе адвоката.

– Ты в полиции все объяснять будешь. Ты,русская шлюха, заманила Мухаммеда в туалет и решила с ним расправиться. Сестрасразу сказала, что у тебя черное сердце и что тебе не понравилась наша семья.Ты решила с нами разделаться.

– Это неправда. Я не убийца! – отчаяннопрокричала я и тут же умолкла, боясь, что кто-нибудь из домочадцев проснется иприбежит на мой крик.

– Ты – иностранка, иноверка, осмелиласьсовершить преступление в чужой стране. Сейчас мы сдадим тебя полиции и будемтребовать в суде самого страшного наказания, если, конечно, мужчины нашего домапредварительно не растерзают тебя до смерти собственными руками.

– Да что вы такое говорите?

Мужчина говорил настолько жестоко, словно невидел моих слез.

– Я найму адвоката, – вырвалось у меня. – Этоже несправедливо: я ни в чем не виновата. Я требую адвоката. Я буду даватьпоказания только в его присутствии.

– Требовать у себя в России будешь, если, конечно,когда-нибудь до нее доберешься. А сейчас ты в другой стране и будешьподчиняться нашим законам и отвечать за убийство по всей строгости. Ты,иноверка, в арабской стране убила арабского мужчину. Мразь! Я иду всех будить ивызываю полицию.

– Вызовите российского консула, – я ощутила,что мне резко стало не хватать воздуха.

– А кого тебе еще вызвать? Может быть,президента вашей страны? Вот полицию я сейчас точно вызову. С этим я помогу, ана консула можешь не рассчитывать. Убийство – это слишком серьезное обвинение.Тут у тебя не будет ни союзников, ни заступников. Ты находишься на территориимусульманского государства и будешь отвечать за убийство мусульманского мужчиныпо всей строгости нашего закона. Ты еще не знаешь, что такое египетская тюрьма.Люди гниют в ней заживо.

Злобный араб развернулся и хотел было ужевыйти из туалета, но я тут же вспомнила его имя и, опустившись на колени прямона грязный пол, прокричала:

– Ахмед, стойте! – Затем подумала о том, что вданной ситуации совершенно бессмысленно обращаться к нему на «вы» и поправиласаму себя: – Ахмед, стой!

Мужчина остановился и, повернувшись в моюсторону, посмотрел на меня все тем же злобным, полным ненависти взглядом. Ястояла на коленях, по моим щекам текли слезы, и я смотрела на араба жалобнымиглазами:

– Ахмед, я тебя умоляю! Не губи, не казни! Явсе что хочешь для тебя сделаю. Умоляю, не губи. Я еще молодая. Еще несколькоминут назад у меня вся жизнь была впереди, а теперь в одночасье все рухнуло.Ради Аллаха, не казни ты меня. Все выполню, что скажешь. На все пойду, тольконе казни…

Глаза Ахмеда засветились хитрым огоньком. Онпосмотрел на меня с любопытством и сухо сказал:

– А ну-ка, подойди ко мне. Дай-ка я на тебяхорошо посмотрю, может, ты и в самом деле на что-нибудь сгодишься?

– Конечно, сгожусь. Конечно…

Как можно быстрее я на коленях подползла кАхмеду, придерживаясь за грязный пол руками, и, наклонившись к домашнимшлепанцам мужчины, принялась их целовать и слезно молить не сдавать меня втюрьму. Ахмед приказал мне встать. Я покорно выполнила приказ и посмотрела намужчину глазами, полными слез. Ахмед нажал на одну из клавиш телефона, и яуслышала весь наш с ним разговор.

– Что это? – мрачным голосом спросила я.

– Запись нашего с тобой разговора.

– Зачем? Для полиции?

– Для меня. Ты хочешь в египетскую тюрьму?

– Нет, нет, нет, – судорожно закачала яголовой.

– Ты хочешь, чтобы я тебя пощадил?

– Хочу.

– Тогда с этой минуты ты будешь делать все,что я тебе говорю, и если хоть раз ты меня ослушаешься, то я, не раздумывая,сдам тебя полиции. Запись нашего с тобой разговора у меня есть. Это моя странаи мои порядки. Ты тут никто и зовут тебя Никак.

– Да, конечно.

– Ты меня поняла?

– Что я должна делать, чтобы ты не сдал меняполиции?

– Все, что я тебе прикажу.

– Я все поняла. Я все буду делать, –утвердительно закивала я головой. – Я обещаю, клянусь…

– Я почти тебе поверил.

– Пожалуйста, не сдавай меня в тюрьму!

– Ты так меня просишь…

– Пожалуйста!

– Действительно жалко, что такая девушка будетпропадать в страшной египетской тюрьме и сгниет там заживо. Твоя свобода будетзависеть только от меня.

Ахмед расстегнул пуговицы на моем халате исжал с силой мою правую грудь.

– Мне больно.

– Терпи. Теперь тебе многое придется терпеть.Ладно, потом позабавимся, – злобно усмехнулся мужчина. – А пока никто непроснулся, иди в комнату к мужу и вынеси мне свой заграничный паспорт.

– Зачем?

– Затем, чтобы ты не сбежала на родину,паспорт пока будет храниться у меня. Иди, я сказал.

– А как же я без паспорта-то?

– Он тебе не нужен. Завтра Валиду я скажу отом, что взял у тебя паспорт для того, чтобы поменять тебе визу. Это долгийпроцесс, поэтому паспорт будет пока у меня.

Неожиданно Ахмед замолчал и, испепеляя менявзглядом, спросил: