Прислонившись к стенке, чтобы хоть как-то вытерпеть последние часы (самые долгие и тяжёлые), он часто представлял, как заходит в коридор своей квартиры, а там уже ждёт Настя… Как её хитрые глаза блестят… И улыбка согревает замёрзшее с мороза тело…

Теперь лишь желание видеть эту улыбку по возвращении домой заставляло его просыпаться под назойливый визг будильника, вещавшего, что пора вставать и собираться охранять не пойми что от не пойми кого.

На работе единственной отдушиной для Саши были девичники…

В ночные смены, часов в шесть утра, когда даже самые стойкие игроки сонно плелись к выходу, а ранние ещё не объявились и в зале не оставалось посетителей, они всей сменой заваривали в пластиковых стаканчиках кислый кофе, рассаживались за автоматами на стулья, повернувшись к друг другу, и разговаривали… Разговаривали, насколько позволяло время – обо всём и ни о чём… Обмывали косточки другим сменам, жаловались на свои вторые половинки, философствовали о жизни и шутили о сексе или наоборот… В общем, позволяли себе говорить обо всём, что только хочется, зная, что сказанное останется здесь и никуда отсюда не выйдет.

Саше нравилась эта безопасность и та откровенность, что позволяли себе девчонки. Он обожал эти разговоры, слушая всегда внимательно. И был благодарен девчонкам за то, что они пустили его в свой мир. На таких вот посиделках Саша многое узнавал о каждой из участниц девичника, а, значит, и о женщинах в целом. Некогда запретный мир по чуть-чуть начинал ему открываться, будто плодородная долина.

Саша называл такие посиделки девичниками, потому что «в центре» всегда были сами девчонки, а он был лишь гостем в их вселенной. Хотя он и участвовал в обсуждениях и спорах, хотя девицы и интересовались его мнением (как мнением представителя мужской половины) Саша не чувствовал за собой права забивать «эфирное время». Да и, честно говоря, не сильно-то стремился, так как не очень любил о себе рассказывать.

Девичниками Саша очень дорожил. Поэтому каждый раз, выходя в ночную смену, надеялся, что игроки как можно раньше разойдутся по домам, чтобы наконец-таки можно было начать посиделки.

Когда в очередной раз Саша во время жаркого спора, разгоревшегося в начале седьмого, достал из кармана телефон и направился в подсобку, Лена, явно раздосадованная таким безразличием, чуть ли ни на весь зал крикнула:

– Ты это куда собрался?!

Саша замер на месте. И лишь спустя несколько секунд медленно обернулся, растеряно глядя на девушек.

– Я?.. Звонить… А что? – он явно не понимал причину Лениного недовольства.

– Ишь, какой шустрик… – нахмурилась Наташа, – Сам завёл тему… И сваливать скорее! Нет уж! И нечего в такую рань людям звонить, все ещё спят… Тем более выходной.

Саша лишь ухмыльнулся, поняв, что ничего плохого не сделал.

– Клубничка уже не спит.

– Кто-о-о?! – хором спросили девчонки, недоуменно переглянувшись.

– Клубничка… – пожал Саша плечами, – я так Настю зову.

Девчонки дружно рассмеялись, явно считая такое прозвище забавным.

– А почему Клубничка… А не помидорчик, например? – пошутила Лена.

– Потому что она безумно клубнику любит, а не помидоры, – спокойно пояснил он. – Предложи ей враги обменять ведро клубники на информацию, бьюсь об заклад, она и родину, и мать с отцом, и меня в придачу заложит.

– Всё равно странное прозвище… – не унималась Лена. – И что, ты так к ней и обращаешься?

Саша кивнул.

– Представляю это… «Пока, Сашенька… Пока, Клубника!»… Так что ли?

– Не совсем. Мы прощаемся по-особенному… Это что-то вроде нашего ритуала. Я всегда говорю: «До встречи, Клубничка…» А она мне отвечает: «Не прощаюсь…» Это для того, чтобы мы всегда, когда расстаёмся, знали, что увидимся вновь…

– Всё равно странно… И глупо… – отчего-то насупилась Наташа.

Саша лишь ещё раз пожал плечами и отправился, куда шёл – звонить Насте.

– Хм-м… Клубничка… – повторила Таня, недовольно скривившись, будто только что слопала какую-то гадость. – Хм-м… Клубничка. Хорошо, что она беляши так сильно не любит, а то была бы «Беляшиком»…

Девчонки дружно и с удовольствием рассмеялись…

– Ты чего?

Таня от неожиданности вздрогнула и посмотрела на удивленного Сашу.

– В смысле?

– Ну… Ты сегодня целый день сама на себя не похожа – молчишь, ни с кем почти не общаешься, постоянно размышляешь о чём-то, даже когда к тебе подходишь и спрашиваешь о чём-нибудь, не сразу из своих мыслей в реальный мир возвращаешься. Вот я и спрашиваю, что с тобой?

Её взгляд ещё больше потух. Она уставилась в плитку на полу.

– Да так… Проблемы с парнем… Небольшие… – грустно промямлила Таня, – У всех бывает ведь…

Она неуверенно улыбнулась. Саша еле заметно кивнул.

– Бывает… – согласился он, – просто степень проблем разная – у кого-то сложнее, у кого-то проще.

– Да… Наверное… – Таня будто всё больше погружалась в размышления.

– Хочешь поговорить? – предложил Саша.

Таня лишь покачала головой, отрешённо созерцая пол. Чтобы не мешать ей, Саша было собрался уйти, но не успел сделать и шага…

– Я вот думаю… – так и не оторвав взгляд от асфальтового цвета плитки, не пойми с кем – то ли сама с собой, то ли обращаясь к Саше – заговорила она, – неужели… Чтобы оставаться вместе, необходимо тратить столько сил? Почему, когда два человека живут бок о бок, они обязательно причиняют друг другу столько страданий и боли?

Саша прислонился к стенке рядом с Таней и начал скользить взглядом по швам между плитками. Казалось, под ними распластался огромный город, сплошь состоящий из районов, рассеченный улицами и длинными шоссе.

– …Ведь чаще всего в бытовухе доминируют взаимные упрёки, недомолвки и грызня по мелочам, нежели спокойствие и любовь…

– У кого как, – пожал плечами Саша.

– А у тебя как? – Таня оторвала взгляд от пола, и посмотрела на него. Саша приподнял руку, чтобы почесать переносицу, на самом деле, таким образом выигрывая время на раздумье… И лишь затем ответил:

– У меня с Настей тоже по-разному бывает… Но, по большеому счёту, мы не мешаем друг другу жить и наслаждаться жизнью… А, скорее, даже наоборот, помогаем… Она – мне, а я – ей…

– Я не про это, – покачала она головой.

– Дослушай! – оборвал Саша. – Я просто не воспринимаю жизнь с Настей как обязанность или данность. Мы вместе, пока оба хотим этого и пока нам хорошо друг с другом… Но всё может измениться… Ветер подует в другую сторону, и тогда мы расстанемся…

– Но вы же женаты! – удивленно возразила Таня.

– Это неважно… Супружество, скорее, наделяет определенной ответственностью друг перед другом, нежели обязанностью быть вместе. Брак – это не цепи и не крест, которые мы обязуемся носить до скончания веков. Именно свобода друг от друга делает нас ближе…