рассказывал историю о том, как он оказался здесь, у себя дома, в Смейли Холле. Оуэн не предлагал ему ни еды, ни питья, как следовало бы поступить с гостем, проделавшим долгий путь. Он просто сидел, все еще напоминая труп, и смотрел на брата, словно следил, как выкатываются из уст юноши слова.

Он отошлет меня обратно! Барсук поклялся. Он задумался, сможет ли поддержать Оуэна, если их взгляды изменяться. Они были очень похожи друг на друга. Так похожи, что Барсук всегда предполагал, что мать у них общая. Точно он этого не знал и никогда бы не смог узнать. Хотя барон за свою жизнь собрал целую коллекцию необыкновенных красавиц и каждую, в свою очередь, называл своей женой, на самом деле баронесса была лишь одна. Энвин была необыкновенной женщиной. Твердой, словно сталь, и страшной, словно сапоги пахаря. Слухи, эти ужасные истории, которые витали вокруг Смейли Холла, утверждали, что она избавилась от соперниц, столкнув их в реку. Разумеется, она воспитала всех сыновей Модреда, но сколько из них были её собственными было тайной даже для них самих. Возможно, потому что никто из мальчиков не был похож на неё. Все были красивы: Кери, Анейрин, Эдрид, Кендрик, Ллойд и Оуэн. А затем, десять лет спустя и Беван. Оуэн и Беван родились последними. Последними и остались в живых, слишком похожие друг на друга.

Свет за крошечным окном быстро гас. Брат заговорил лишь когда Барсук закончил свой рассказ.

— Значит, ты принес предупреждение. Чем займешься сейчас?

С пересохшим горлом, Барсук заговорил:

— Как пожелаешь. Могу сесть на утренний паром и поехать в Грандон. Если меня попросят объяснить задержку, я могу сказать, что лошадь захромала. Но Старые Клинки пребудут сюда в течение двух дней, клянусь. Ты купил шерифа Уотерби или просто запугал его?

Оуэн презрительно усмехнулся.

— Ничего такого. Холодная тень смерти сильно поуменьшила его мужество, — брат сложил крепкие руки, словно о чем-то задумался. — Кто ты теперь в Айронхолле?

— Первый.

Это была агония.

— Уже?

Четыре года назад он дал клятву. Он может сказать, что ему всего четырнадцать. Он обещал Оуэну, что заставит взять его. Обещал работать не покладая рук все пять последующих лет. Он стал бы одним из лучших. Лучшие входили в Гвардию, связанные самим королем. Беван Смейли еще не был знаком с мечом, хотя то, чему его учил Оуэн было техникой Исилонда, совершенно отличной от стиля Айронхолла. В некотором смысле это было помехой. Но он повел себя правильно и заслужил похвалу. По иронии судьбы, его успех едва ли имел значение. Чтобы компенсировать потери в Войне Монстров в Гвардию нынче попадал кто угодно. В его распоряжении оказалось лишь четыре года. Не пять.

— Уже. Предводитель сказал, что в прошлый раз они могли бы связать еще больше. Но Гвардия не может лишить Айронхолл всех старших учеников. Им нужно, чтобы мы учили детей, — "Два месяца, не больше", говорил Бандит. С тех пор минуло две недели. — А ты, брат? Что на счет твоих обещаний?

Глаза Оуэна сияли во мраке, словно волчьи.

— Близко, очень близко! Я сделал то, что обещал. Я собрал лучшую команду магов, которая когда-либо объединялась под одной крышей. Дигби стал нашим заключительным испытанием. Мы научились убивать на расстоянии. На любом расстоянии. Если тиран убежит на край земли — даже так ему не скрыться от меня!

Он собирается послать меня обратно. Братья поклялись убить короля Амброза. Они пожали друг другу руки, и клятва будет связывать их, пока они не добьются успеха. Они договорились, что Оуэн создаст магическую школу, как и планировал, а Беван поступит в Айронхолл. Когда король Амброз попытается связать кандидата Барсука, Барсук убьет его, но затем падет сам, убитый гвардейцами. Не пройдет и шести недель. Удивительно ли, что сон его столь тревожен?

— Как скоро ты сможешь это сделать? — ему было стыдно слышать дрожь в своем голосе. Он не хотел умирать.

Оуэн вздохнул.

— Как только найду нужную мне связь. А это — воля случая. Такого, как приезд Дигби на прошлой неделе. Он узнал меня. Не меня лично, но вот это. — Пальцы Приора коснулись серебристой полоски на волосах. — Такие же были у Кери и Кендрика, помнишь? Энвин как-то говорила, что в молодости такая была и у барона, но он рано потерял все волосы. Во время Нифийской кампании Дигби был у короля Магистром Лошадей. Когда Ллойд, Кендрик и другие напали на короля рядом с Уотерби, он видел тела после того, как Дюрендаль покончил с ними. Вероятно, на следующий год, если не раньше, он видел Кери, когда они отрубили ему голову. — Оуэн оскалил зубы. — И тогда, здесь, в Смейли Холле, он снова увидел этот знак. Он знал, что Тайный Совет будет не рад услышать о том, что в гнезде предателей преподают магию.

— Он хотел, чтобы шериф обрушил на вас свой гнев.

Оуэн пожал плечами.

— Я поставил на то, что дряхлый Флориан не прислушается к его крикам.

— Удивительно, что он не отправил письмо Змею.

— Он отправил. Мальчик, несший послание на паром, был рад поменять его на кучку золота. Мы использовали лорда Дигби, чтобы испытать наше новое колдовство. И это сработало! — брат облизнул губы. — Прекрасные новости!

Стремясь показаться спокойнее, чем на самом деле, Барсук спросил.

— Какая связь нужна тебе, чтобы убить Амброза?

И освободить меня от моей клятвы.

— Дар, — сказал Оуэн. — Объект должен быть связан с другим лицом путем получения или дарения подарка. Связь не длиться долго, как ты мог бы догадаться. Не более нескольких дней. Как всякая благодарность. Нам нужен как сам дар, так и человек, его получивший. Дигби привел сюда лесник по имени Рис. Разумеется, он вознаградил его, как мы и ожидали.

— Охотничий рог. Я слышал об этом. Я не понимаю, как...

— Так работает магия, — с пренебрежением ответил Оуэн. — Дар укрепляет духовную связь между людьми, делает её настолько сильной, что, когда мы убиваем одного, второй гибнет вслед за ним. Нам понадобилось несколько дней, чтобы заманить Риса в пределы нашей досягаемости, но мы схватили его и колдовство сработало. Я сам пронзил Риса мечом, и ты сказал, что Дигби рухнул мертвым у ног короля! Замечательно! Но для того, чтобы найти кого-то, подобным образом связанного с тираном, может потребоваться много времени.