– Не видела необходимости. Я взбила его мозг и отрубила ему башку. При мне еще никто не регенерировал голову.

– Верно. – Рене кивнула в знак согласия.

Сайман взял кофейную чашку, уставился на нее и швырнул в стену. Она разбилась вдребезги.

Мы с Рене посмотрели на него.

– Кажется, твой партнер любит закатывать истерику, – сказала мне женщина.

– Думаешь, я должна залепить ему пощечину?

Но сам Сайман молчал. Должна отдать должное Рене, она сдержалась и не рассмеялась.

Подошел отряд красногвардейцев – с трупом змееныша на носилках. За ними следовали двое охранников, мужчина в летах что-то прошептал Рене на ухо.

Она кивнула.

– Мы крайне серьезно относимся к безопасности наших гостей, и особенно членов Совета. Но есть некие обстоятельства. – Она подняла руку и сосчитала на пальцах. – Во-первых, инцидент произошел за пределами нашей юрисдикции. Наша ответственность за вас заканчивается за белой линией. Во-вторых, монстр не зарегистрирован и не является членом команды «Жнецов». Никто не узнал его. Тот факт, что Цезарь наблюдал за инцидентом, не указывает на соучастие в нападении. Он не обязан помогать вам и, возможно, просто наслаждался зрелищем.

В-третьих, команда «Жнецов», за исключением Марта и двух других членов, покинула здание почти три часа назад…

Меня прошиб холодный пот.

– Это нормально?

Рене продолжила с того места, где остановилась.

– Это нормально? – упорствовала я.

– Нет, – медленно произнесла она. – Как правило, они остаются на Играх до самого финала.

Дерек никогда ничего не делал без подготовки. Он придет на место встречи заранее. У «Жнецов» было трехчасовое окно, а я в свою очередь сидела на балконе и тешила самолюбие Саймана. Я повернулась к нему:

– Мне нужна лошадь. Сейчас.

Он колебался.

– Ну! Или клянусь, я закончу то, что начал он.

Гостиница вырисовывалась на краю разрушенной площади, по обеим сторонам которой высились груды обломков, в прошлой жизни бывшие зданиями.

Я посмотрела на здание «Ред руф инн». Два этажа, верхний из которых немного прогнулся под изогнутой ярко-малиновой крышей. Сооружение чем-то напоминало сутулого старика в красной кепке и в коконе из кудзу[2].

Я остановилась. Бледный мерин фыркнул подо мной, тяжело дыша после пятнадцатиминутного галопа по темным улицам.

Мазки крови запятнали осыпающийся асфальт. В серебристой дымке лунного света они казались густыми, черными и блестящими, как расплавленная смола.

Я спешилась и шагнула на площадь. Волна отхлынула, пока я еще ехала. Технологии снова взяли верх, и я ничего не почувствовала. Ни остаточной магии, ни следов заклинаний, ни зачарованного наблюдателя. Только пыльный асфальт и кровь. Так много крови. Она была повсюду, растеклась длинными, похожими на перья пятнами, разбрызгалась мелкими каплями вокруг них.

Я присела около одной из луж и окунула в нее пальцы.

Холодная. Все, что тут случилось, закончилось некоторое время назад.

Невидимый кулак больно сжал мое сердце. Я задохнулась от страха. Внезапно воздуха не хватило.

Следовало прочитать записку раньше.

Я взяла шар вины и страха, который грозил поглотить меня, и спрятала его в глубине моего разума.

Для решения задачи требовался только мозг. Разберусь с болью позже, а теперь надо сосредоточиться на месте происшествия и подумать.

Кровопролитие произошло именно здесь, но вряд ли на площади была битва с оборотнем.

У каждого из перевертышей два обличья – звериное и человечье. Одаренные особи могли поддерживать боевую форму огромного человекоподобного существа, вооруженного когтями и кошмарными клыками. У большинства имелись проблемы с поддержанием такого облика, и мало кто мог в нем говорить, но, несмотря на все недостатки, он являлся самым эффективным оружием в арсенале оборотня.

Дерек – один из лучших. Он бы обратился, когда началась драка.

Если бы волчонок сражался на площади, на асфальте остались бы царапины. И шерсть. Куски мяса. У Дерека была привычка разрывать своих жертв в клочья. Ничего из подобного я не видела. Может, он все-таки не дрался здесь. Наверное, наткнулся на все это и ушел.

Я спрятала надежду в то же место, что и вину. Позже.

Мелкие брызги блестящих капель окрасили асфальт слева. Я подошла, осторожно наступая между мазками крови, и опустилась на колени.

Крошечная надежда забрезжила снова и тотчас улетучилась.

Я бы узнала цвет этих пятен где угодно. Расплавленное серебро, которое замерзло ночью в виде шариков. Я вытащила парочку из асфальта и сунула в карман.

Иначе как колдовством ты не расплавишь серебро посреди парковки. Либо у «Жнецов» – сильный маг, либо…

Рычание заставило меня повернуться. Два волка бродили неподалеку. Глаза светились желтым, будто парные огненные луны. Джордж и Бренна.

Джордж наморщил морду и широко расставил лапы. Черные губы раздвинулись, обнажив огромную пасть и острые клыки. Рычание вырвалось из его рта.

Очень медленно я встала и подняла руки.

– Я – не угроза.

Бренна щелкнула челюстями в воздухе, разбрызгав слюну. Шипастые браслеты на ее лапах так и заблестели.

– Не я пролила кровь. Ты меня знаешь. Я – друг Стаи. Отведи меня к Джиму.

Пока я не трогала Погибель, у меня был шанс на мирный исход. Если бы они прыгнули на меня, когда у меня в руках была сабля, я бы их сильно изранила.

Меня учили убивать, и у меня это хорошо получалось.

В приливе адреналина я бы запросто уничтожила двух двухсотфунтовых волков-оборотней, а потом сожалела бы об этом всю оставшуюся жизнь.

Рычание заглушило мой голос. Оба перевертыша напряглись, излучая жажду крови, источая ее, как духи с ароматом смерти. Рука чесалась взяться за оружие.

– Не делай так. Я не хочу тебя ранить.

Высокий вой койота перекрыл волчий рык.

Мохнатое тело бросилось на меня – не койот, а оборотень в боевой форме. Он пролетел над асфальтом, оттолкнувшись нижними конечностями, напоминающими стволы деревьев; огромные мускулистые руки были раскинуты в стороны.

Мой взгляд поймал вид гротескных челюстей, усиленных двухдюймовыми клыками. Такие за один укус снимут с меня скальп.

А тут и волки кинулись на меня. Вот отстой.

Я нырнула под удар серповидных когтей оборотня в боевом обличье и врезалась локтем в солнечное сплетение монстра. От силы толчка он пошатнулся, и я вонзила ему в шею – в место прямо за ухом – серебряную иглу. Он взревел и принялся царапать свою голову.