— Можешь приступать хоть с завтрашнего дня. Проблема в том, что мы временно испытываем финансовые затруднения и я не могу предложить тебе слишком большого заработка…

— Чарли, — Граси счастливо улыбнулась, — деньгами я пока обеспечена.

— Вот и прекрасно.

* * *

Шли дни, и Граси все больше и больше предавалась работе, вкладывая в дело всю душу и умение. Однако, несмотря на загруженный рабочий день, она ни на минуту не забывала о Пилар, по-прежнему ломая голову над тем, что заставляло мачеху терпеть холодность и неверность жениха… а может быть, теперь мужа? Граси не имела никаких известий от Пилар и мысленно возвращалась к событиям того ужасного утра, испытывала все те же чувства ненависти, стыда, растерянности…

И вот однажды утром она увидела Маноло, Пилар и Чарли у клиники. Было довольно рано, и Граси удивилась, зная привычку мачехи не показываться из спальни раньше десяти. Но еще больше поразило ее то, что, похоже, они ссорились. Пилар выглядела бледной и осунувшейся, словно после тяжелой болезни, а Маноло кричал на Чарли и интенсивно жестикулировал. Граси, видимо, застала самый конец сцены, так как вскоре Маноло и Пилар сели в машину и уехали.

Едва приблизившись к Чарли, Граси набросилась на него с вопросом:

— Что тут произошло?!

Он в замешательстве отвел глаза и не сразу нашелся с ответом.

— Мы… Пойми, Граси, я не могу ничего тебе сказать. Мы просто обсуждали кое-какие вещи… Они часто ссорятся из-за того, что Пилар относится ко мне как к хорошему другу, а Маноло видит в этом измену и злится. В этот раз он был просто взбешен.

— Я видела… — пробормотала Граси. — Чарли, я действительно беспокоюсь за Пилар и…

— Не трать понапрасну сил. Нам все равно не удастся ничего изменить.

— Но ты же не можешь оставаться безучастным! Ты ведь тоже заботишься о ней…

Чарли горько усмехнулся.

— Забочусь? Я люблю ее, очень люблю. Настоящая любовь никогда не бывает простой, вот и мой путь усеян препятствиями…

А мой, подумала Граси, так просто завален ими. Внезапно она почувствовала, что просто не вынесет, если Маноло удастся воплотить в жизнь свой безумный план. Граси было жаль всех. Чарли. Пилар. Себя. И если бы только…

— Если бы только я могла поговорить с его отцом, — сказала она, — я обязательно нашла бы способ остановить их. Я пыталась найти Альберто, но его словно след простыл.

Чарли пристально посмотрел ей в глаза.

— Насколько мне известно, вилла в Пуэрто Банус не была его постоянным местом жительства. — Внезапно он замолчал, будто испугавшись, что сказал то, чего говорить не следовало.

— Отлично! — воскликнула Граси. — Скажи же мне, где я могу найти его!

— Я плохо помню.

Чарли явно пытался скрыть правду. Но зачем ему это? Граси была готова рыдать от отчаяния.

— Пожалуйста, Чарли, постарайся вспомнить! — взмолилась она. — Это исключительно важно!

— По-моему, у него была какая-то ферма, ― нехотя промолвил Чарли. — Где-то у подножья гор… Ее наверняка уже продали. Одно время у Морадильо были трудности с деньгами.

— Где же, где эта ферма?!

— Сразу за выездом из Барселоны.

— Спасибо, обязательно найду ее, как только будет время.

Граси с надеждой посмотрела на Чарли. Она искренне верила, что с его помощью ей удастся убедить Пилар в том, что брак с Маноло не принесет ей ничего, кроме несчастья. Кроме того, теперь, когда Пилар знала о том, что связывало ее жениха и падчерицу в прошлом, можно было смело сказать ей, зачем нужен Маноло этот брак. И чем раньше это произойдет, чем раньше Граси поставит Пилар перед лицом ужасающей правды, тем быстрее восстановятся их дружеские отношения. Теперь она понимала, насколько неправильно поступала, оберегая мачеху от горькой истины. Не говоря ей всего, умалчивая о самом главном, она лишь усугубила и без того плачевную ситуацию.

— Забудь про это. — Чарли сочувственно сжал ладонь Граси. — Тебе не удастся переубедить старика. Пойдем, я отведу тебя на работу.

— Спасибо за совет. И… не расстраивайся. Нам обязательно удастся образумить Пилар. Все будет просто отлично.

Граси не понимала, кого больше пытается подбодрить, Чарли или себя. Она тут же погрузилась в мысли о том, что скажет Альберто, когда наконец разыщет его, о том, как расскажет Пилар все от начала до конца… Пусть это будет трудно сделать, пусть вновь приведет к разочарованиям и слезам, но будет уничтожена большая опасность, уже несколько лет нависающая над всеми, препятствуя желанному спокойствию и счастью.

Захлопнув за собой дверцу машины, Маноло резко нажал на педаль газа. Еще никогда в жизни он не был так зол. Казалось, вся семья Науресов только и норовила, что посмеяться над ним! Мало того что Граси удалось попользоваться им для удовлетворения своих сексуальных аппетитов, после обвинив во всем его же, Пилар все время, пока он за ней ухаживал, оказывается, спала с Чарли, при этом добросовестно готовясь вступить в брак и изображая преданность и верность.

Просто поразительно! Аморальность, лживость, отсутствие всяких запретов, казалось, были у Науресов семейной чертой. Маноло в ярости стиснул зубы. Необходимо заставить их пожалеть о том, что они задумали, раскаяться в коварстве, подлости и непреодолимой жажде наживы, заглушающей даже моральные устои. Распираемый гневом, он вцепился в руль и постарался сконцентрироваться на несущейся мимо ленте шоссе, не обращая никакого внимания на жалобные всхлипы Пилар.

Так или иначе, с ней покончено. Наступало время всерьез заняться Граси. Стоило Маноло лишь представить ее образ, как тлеющий огонь желания вспыхнул и обжег его изнутри.

Он уже знал, как отомстит ей: заставит отдаться ему душой и телом, а после, завладев клиникой, беспощадно бросит, несмотря на слезы и мольбы. Мстительно улыбаясь, он позволил своему воображению в полной мере насладиться образом ее обнаженного послушного тела, уже чувствуя как сладка и упоительна будет эта месть, заключающаяся в обладании Граси.

Убедившись, что его чувства надежно скрыты за непроницаемой маской уязвленного самолюбия, Маноло объявил Пилар, что не сможет простить ей чудовищного предательства и вынужден разорвать их помолвку.

Ее лицо исказила гримаса боли, и уже в следующий момент на Маноло обрушился град рыданий, упреков, уверений и просьб. Слезы ручьями текли по ее щекам, руки тряслись в конвульсии овладевшей Пилар истерики, и Маноло все хуже удавалось сохранять контроль над управлением машиной.

Внезапно Пилар рванула руль на себя. Маноло не успел помешать ей — машина уже вылетала за ограждающий дорогу барьер, уши резал звук искореженного металла, а глаза погружались в темную скрежещущую бездну боли и забытья.

* * *

Казалось, прошла вечность, прежде чем Маноло снова смог очнуться, как сквозь чащу пробираясь через смутные глубины комы. И по мере того как сознание возвращалось к нему, он с тревогой начинал вспоминать последнее, что осталось запечатленным в его памяти, но еще хуже были новые, приходящие к нему ощущения. По непонятным причинам он никак не мог открыть глаза, а тело будто плыло сквозь стремительный водный поток, несмотря на то что Маноло четко знал, что недвижен.