Подростком я часами играл под разные записи, а это не так уж отличается от игры под метроном. Я учился играть под записи Van Halen, King Diamond, Run-D.M.C. или Beastie Boys, а потом мои сестры включали, например, Дженет Джексон или Мадонну. Я многому научился, играя под все эти альбомы, даже те, в записи которых не участвовали барабанщики.

Какой бы у тебя ни был инструмент, если любишь его, то не перестаешь учиться. Я часами торчу у себя в репетиционной комнате и именно там придумываю новый материал для будущих проектов. Или часами играю в сумасшедшем темпе, который мне, вероятно, никогда не понадобится, просто чтобы бросить себе вызов. Сейчас я заново учусь играть весь свой материал, используя левую руку в качестве ведущей вместо правой. Даже если я не буду постоянно пользоваться этим навыком, когда-нибудь он мне пригодится – и, поскольку я тренировался, мне будет легко. Если занимаешься боксом или скейтбордом, можно добиться большего, если ставить в позицию ведущей разные ноги. (Скейтеры называют противоположную позицию «гуфи».) Если научиться быть амбидекстром, или гуфи, при игре на барабанах – это может привести к чему-то новому, а развитие никогда не заканчивается.

Для того, кто любит свое дело, быть посредственным недостаточно. Не обязательно быть лучшим в мире, но нужно быть лучшей версией самого себя.

Я хотел показать Марку и Тому, что я посвятил себя Blink-182. Они жили в Сан-Диего, и я решил, что тоже должен там жить. Я подумал, что мне не придется тратить столько времени на дорогу: каждый раз по два часа ехать на репетицию, а потом еще столько же обратно домой. Весной 1998 года я нашел квартиру в Карлсбаде, примерно в получасе езды к северу от города, и переехал к своим друзьям Бренту, Адаму и Порно Питу. Карлсбад был тихим городком – там много пенсионеров и семей военных, – но мы превратили свой дом в рай для холостяков. Угарные вечеринки, повсюду «Кадиллаки», голые девушки, разгуливающие по дому в четыре утра, громкая музыка – это было потрясающе.

Так продолжалось около двух с половиной недель, а потом домовладелец прислал нам уведомление о выселении.

БРЕНТ ВАНН (друг)

Трэвис поджег мне подмышку. Я всё время спал на полу, лежа на спине. И вот однажды утром я просыпаюсь, а у меня под мышкой волосы горят. Он сидел и смеялся, а я начал гоняться за ним по дому. Я запер его за тяжелой стальной дверью. Он задыхался и кричал, чтобы я перестал, но при этом продолжал смеяться, и от этого было только хуже. Я всё кричал: «Волосы у меня под мышкой! Давай я твои тоже подстригу!» – «Не-е-е-е-ет!»

Когда нас выгнали из квартиры в Карлсбаде, мы впервые по-настоящему поссорились. Мы стали обвинять друг друга, но виноваты были оба. Когда он был на гастролях, я приглашал домой кучу людей, и в конце концов кто-нибудь не проявлял уважения. Наши соседи были законченными придурками: они злились, потому что Трэвис мыл свой «Кадиллак», а в нашем жилом комплексе нельзя было мыть машины. Или я бегал по комплексу голым, чтобы меня приняли за умственно отсталого, а меня за это арестовывали.

«Я даже здесь не бываю – я всё время на гастролях, поэтому в выселении виноват ты».

«Нет, причина в том, что ты трахаешь девочек с открытыми окнами».

Мы поссорились и на какое-то время пошли каждый своей дорогой.

Я воспринял выселение как знак того, что если Blink-182 мне и подходит, то Карлсбад – нет. Я вернулся во Внутреннюю империю. Оказалось, что мне не нужно жить рядом с Сан-Диего, потому что Blink-182 не репетировали. Вообще. От меня требовалось только сесть в автобус, когда начнутся гастроли.

Я переехал к своему другу Гею Рэю – у него был дом в жилом районе Риверсайда, немного южнее Фонтаны, где я вырос. На самом деле Рэй не был геем; он получил это прозвище, потому что оно рифмуется с именем[16]. Когда я переехал к Рэю, мне показалось, что вечеринка Карлсбада продолжается, только теперь нас не вышвырнут.

РЭЙ КУМЕР (бывший сосед)

Когда въехал Трэвис, у него почти не было мебели, и он не покупал ничего нового. Он приобретал барахло в магазинах подержанных вещей, а что-то придумывал сам. Он любил набивные принты, так что если у нас была полка, то он украшал ее каким-нибудь классным леопардовым принтом. Это был дом веселья – это был дом вечеринок.

Мы никогда не готовили еду. В холодильнике было полно «Ред Булла» и содовой. Трэвис получал поставки «Ред Булла» – вот почему я до сих пор на нем сижу. И как-то раз компания «Джонс Сода» прислала нам две палеты содовой, то есть примерно пятьдесят пачек. Мы за нее не платили – думаю, они хотели, чтобы Трэвис ее рекламировал. Но нас не было дома, и груз оставили у соседей. Мы перевезли упаковки домой на скейтах – по одной за раз. Их было слишком много, и у нас не было места, куда их ставить. Но это оказалось очень кстати, потому что, когда мы хотели подстричь траву или что-нибудь в этом роде, соседские дети приходили и работали за несколько содовых.

Трэвис почти не пил. На многих концертах Blink-182 был алкоголь, но ребята не пили, так что для меня находилась бесплатная выпивка. Я всегда отлично проводил время.

Когда Трэвис только переехал, в торговом центре его узнавала пара человек: он любил ходить есть в местечко под названием «У Мигеля». А когда он стал знаменитым, мы больше не смогли туда ходить, потому что вокруг него сразу собиралась толпа фанатов. Не помню, чтобы он хоть с кем-то вел себя как придурок. Он стал рок-звездой, но при этом оставался собой.

А когда он создал марку одежды «Famous Stars and Straps» и начал ее продвигать, всё превратилось в настоящий дурдом. Он устраивал вечеринки в барах, и к нему приходило много девушек. Все свои вещи ему приходилось запирать в комнате, потом что люди начинали растаскивать их как сувениры, чтобы у них осталось что-то на память из дома Трэвиса Баркера.

Когда Трэвис уезжал на гастроли, он заколачивал гараж, чтобы никто не залез к нему в «Кадиллак». Он всегда говорил мне: «Не приводи друзей смотреть на мой «Кадиллак».

Однажды вечером мы с ним привели домой трех девочек. Стало очевидно, что они не хотят иметь со мной ничего общего: они пришли только ради Трэвиса. Одна из них оказалась в его комнате, другая ускользнула в ванную, а третью он разместил в комнате еще одного нашего соседа (его не было дома). Больше я их не видел, но все три ушли домой счастливыми.

В Риверсайде было потрясающе: во Внутренней империи я чувствовал себя дома, только теперь я был взрослым и жил в городе, где хорошая музыкальная сцена. В то время там играли некоторые местные группы, например Voodoo Glow Skulls, Falling Sickness и Assorted Jelly Beans. Я снова стал общаться со старыми друзьями и познакомился с новыми классными людьми. Вскоре после переезда я познакомился в клубе с одной девушкой. Она сказала, что хочет брать уроки секса, и стала приходить к нам каждый вторник в обед. Я трахал ее несколько недель, а потом об этом узнал Рэй и сказал, что встречался с ней всего две недели назад. Он оказался не в восторге, но отнесся к этому спокойно. Я чувствовал себя ужасно.