Да и не с кем, если по-хорошему. Подруга моя, Лада, вся была погружена в работу и воспитание сына, и ни о каких мужчинах никогда не говорила и ни с кем не встречалась. Она даже про отца Даника не распространялась.

А больше у меня подруг особо и не было, с кем можно так посекретничать. Я, конечно, была в курсе, что существует такой зверь «оргазм», но, вот честно, думала, что он у меня был. Ну, мне так казалось, пару раз, когда мы с Андреем долго целовались, и он меня гладил.

Как же я ошибалась!

Я смотрю на Игоря, не отвожу взгляда. И горю. С ума схожу.

Между ног болит, тянет (и по этому поводу у меня парочка вопросов к бывшему, кстати).

Ощущения такие, словно на мне ездили.

А я хочу его опять.

Так хочу, что живот скручивает, и к болезненной растяжке, натертости присоединяется еще и пульсация, томная и будоражащая. Губы сохнут. И взгляд Игоря ответный жару добавляет.

Он опять кидает мячик по дуге, и я резко сажусь, прикрывшись одеялом, чтобы проследить за его полетом. Мяч влетает в кольцо на стене и падает на пол, присоединяясь к своим ярким «братьям». Они настолько в контрасте с окружающей обстановкой, что я завороженно смотрю на желтые пятна на сером, зачем-то считаю их.

— Тебе нравится у меня? спрашивает неожиданно Игорь. Нарушает между нами горячую тишину.

— Да, признаюсь я, непроизвольно опять немного ерзаю.

Между ног все горит. И мокро. Отчего? Я так сильно завелась?

— А что больше всего нравится?

— Тетрис, который падает мне на голову, смеюсь я и закидываю голову, рассматривая выше на стене, у потолка, кубики с фото-обоев.

Взвизгиваю от неожиданности, потому что Игорь уже рядом, тянется к моим губам, опершись руками на кровать.

— Не пугай меня больше, я обвиваю его шею руками и выскальзываю из одеяла, прижимаясь к голому торсу.

Он смотрит на меня, голодно, жадно, целует быстро в щеки, скулы, горячие губы застывают на моем виске, рука уверенно скользит по спине и прижимает сильнее.

Меня кидает в дрожь от такой близости. Ноет внизу живота, и я опять хочу секса, хочу его внутрь, до изнеможения, Но проблема в том, что мы занимались любовью всю ночь с перерывом на котлетки, и я точно кричать от боли начну.

— Какая ты, ненасытная, шепчет в ухо Игорь, аккуратно подтягивая меня к себе на колени.

— Разве можно тобой насытиться? спрашиваю я, сажусь на него сверху. Мы на краю кровати, а за нашими спинами падают кубики, как настоящие.

— Это тобой не насытишься, слишком вкусная… бормочет он и мягко целует, сладко-сладко. Губы, так ненасытно терзавшие меня этой ночью, сейчас потрясающе нежные, мягкие. Они не настаивают. Они просят.

Уже привычно погружаясь в негу его поцелуя, я отчего-то думаю о том, что именно этот момент я буду помнить. Долго. Всю жизнь.

Это пробуждение, ощущение боли и сытости во всем теле, падающие сверху кубики тетриса, однообразный стук мячика о стену. И губы его, мягкие и настойчивые.

Все скоро завершится. Совсем скоро.

Мысль о конечности нашего с ним мира потрясает. Заставляет замереть, задохнуться от горя.

Нам надо поговорить, конечно, надо.

О том, что будет дальше, о самой ситуации, в которой я оказалась, о его условии нелепом… Обо всем. И, возможно даже, о наших отношениях.

Но я не могу использовать время, отведенное нам, на разговоры. Не могу и не хочу рушить. Это утро диалогами.

Игорь замечает, что я не отвечаю, тоже останавливается, смотрит на меня вопросительно.

— Все болит, жалуюсь я. Правду говорю. Не всю, конечно, Но в основном да. Все болит. Везде болит.

Уйми эту боль, мой холодный демон. Скажи, что мы всегда будем вместе.

По одной этой мысли уже понятно, что мозги у меня основательно съехали набекрень.

Главное, чтоб он не догадался.

— Болит? хмурится Демон, везде?

— Да.

— И тут? Он проводит большим пальцем мне по губам и надавливает подушечкой, размыкая и погружая ее в рот.

Машинально обхватываю губами и трогаю языком.

Глаза Игоря становятся совсем холодными, они… Вызывают дрожь.

От того, что он в этот раз предлагает мне сделать вот таким нежным намеком, я сначала оторопеваю, а затем… завожусь. Я никогда этого не делала! Андрей хотел, но… Зачем про него сейчас? Мысли в голове панические, Но нет ужаса, нет неприятия, как в тот первый раз, когда он так грубо провоцировал меня.

Есть волнение, легкая паника и… Интерес. А еще тяжесть в животе, мягкая и приятная. Мне нравится его испытующий жесткий взгляд и хочется подчиниться. Приходит понимание, что, если сейчас не воспротивлюсь, откажусь, то он не будет настаивать, не будет заставлять.

Игорь предлагает, он хочет, Но силой брать не будет. И от этого паника уходит, а вот сладкая тяжесть в животе усиливается.

Я хочу. Это сделать. С ним. Просто, чтоб продлить. Это мгновение, этот взгляд, наше обоюдное сладкое утро. Прикрыв глаза, всасываю его палец.

Игорь немного двигает им вперед и назад, гладит мой язык подушечкой.

Глаза из ледяных превращаются в огненные, темнеют, дыхание тяжелеет.

— Вот так же и его соси, нежно, Лап, стоном просит Игорь, аккуратно, Но насильно стаскивая меня и устанавливая перед собой на колени.

Я возбужденно смотрю на член, что дергается, вылетая из спортивок. Аккуратно беру его в руки.

Наклоняюсь и согреваю дыханием головку.

— Лапа, возьми его в рот, шепчет Игорь и мягко надавливает мне на затылок. Этот недвусмысленный жест полон нетерпения и желания.

Обхватываю губами, веду языком, потом всасываю, словно леденец.

Странное ощущение, не сказать, что приятное, Но и отвращения нет.

Перехватываю у основания ладошкой, чуть-чуть веду вверх и вниз, насаживаюсь сильнее.

И слышу тихое сдавленное ругательство, сильные пальцы зарываются в мои спутанные волосы, словно Игорь хочет меня заставить двигаться уже, Но останавливаются. Просто лежат, просто немного массируют затылок.

Я выпускаю член изо рта, исключительно чтоб проверить, позволит ли он мне. Это сделать. Игорь опять ругается, Но не препятствует.

Наоборот резко подтягивает меня вверх за плечи и бесцеремонно целует, глубоко и грубовато, совершенно не задумываясь о том, что я только держала во рту. Мне кажется, он от этого еще сильнее заводится.

— Лап, у тебя охуенные губы, шепчет лихорадочно, когда разрешает мне хоть немного подышать, я хочу их опять внизу, на члене. Пожалуйста.

И я опускаюсь на колени опять. В этот раз сама.