Ныне ничего не осталось от храма, возведенного во славу Господню Соломоном, ни от трех построенных им дворцов: для себя, для царицы и для гостей. Не сохранилась и гробница, где, как благоговейный сын, он уложил отца своего, Давида, на отлитое из золота ложе. Но если вы попадете в безлюдные места, простирающиеся от Сирии до Евфрата, то в одном из оазисов, под величественными деревьями, из-за которых римляне окрестили этот островок в пустыне Пальмирой, вы наткнетесь на развалины древнего Тадмора; пустыня под покровом песка хранит их с религиозным трепетом, на какой не способны святотатственные длани цивилизации.

Процарствовав сорок лет, Соломон умер, но слава его опередила, почив в семейном склепе рядом с телом его родителя. Иноплеменные обольстительницы, дочери Финикии, жрицы любви из Сидона и Тира, вторгшись в его царство и сердце, навязали ему собственных богов: Астарту, эту индийскую Венеру, что спустилась по Нилу с четырьмя сотнями волхвов (позже она преобразится в греческую Афродиту, карфагенскую Юнону и сделается Доброй богиней Рима); Молоха, этого пламенного Сатурна, под звуки барабанов и кимвалов пожиравшего свои жертвы, которых бросали в его раскаленное чрево. Астарта и Молох сделались божествами иерусалимского монарха.

Тем не менее, прегрешения на склоне такой прекрасной жизни, ослепительная мудрость, вознесшаяся к высотам небесного эфира в зените царствия и низринувшаяся в грозовые тучи на закате, отуманенный заблуждениями прощальный взгляд на пророка Ахию Силомлеянина, разорвавшего одеяния свои на двенадцать кусков, чтобы показать, что грехи государя размечут и разорвут его страну на столько же лоскутов, — все это неспособно пригасить величие имени Соломонова, его блеск и уважение к нему потомков. Навсегда Соломон пребудет воплощением славы, справедливости и мудрости. Это — солнце Иудеи, царь, одолевший Сезострида, строитель, соревнующийся с Хеопсом, поэт, состязающийся с Орфеем… Наконец, в арабском мире он снискал еще большее уважение; там его представляют чародеем, господином полчищ людей, драконов и птиц, понимающим языки всего, чему Бог дал жизнь: крики животных, шелест деревьев, аромат цветов… В глазах арабов это повелитель ветров, дующих с востока на запад, с юга на север и, словно быстрые вестники, разносящих его слова во все стороны света. Эти люди верили, что он отдавал приказания джиннам и те с рабской покорностью отправлялись добывать для него жемчуг из глуби морской и алмазы из недр Голконды. Джинны, сочтя его лишь задремавшим, продолжали служить ему и после его кончины. Они догадались, что он мертв, лишь после того как черви источили посох, на который опирался царственный труп, захороненный стоящим.

Со смертью Соломона пришла к концу эра радости и процветания Иерусалима. На смену поэтам, воспевавшим величие города, явились пророки, предрекавшие ему погибель. Через один-два века Израиль с содроганием услышит их мощные возгласы; предвестники и спутники бедствий, они, подобно грому небесному, отдавались эхом в сумерках истории, среди развалин былого великолепия.

И явился Навуходоносор, библейский Аттила, посланец Господнего мщения, молот Иеговы, поражавший тех, кто покинул алтари истинного Бога.

А ведь пророки предвещали его приход. Послушайте Исайю:

«Вот, придут дни, и все, что есть в доме твоем и что собрали отцы твои до сего дня, будет унесено в Вавилон; ничего не останется, говорит Господь. И возьмут из сыновей твоих, которые произойдут от тебя, которых ты родишь, — и они будут евнухами во дворце царя Вавилонского».

А вот Аввакум вещает от имени Господа:

«Я подниму халдеев, народ жестокий и необузданный, который ходит по широтам земли, чтобы завладеть не принадлежащими ему селениями. Страшен и грозен он; от него самого происходит суд его и власть его. Быстрее барсов кони его и прытче вечерних волков; скачет в разные стороны конница его; издалека приходят всадники его, прилетают как орел, бросающийся на добычу. Весь он идет для грабежа; устремив лице свое вперед, он забирает пленников, как песок».

Наконец, во исполнение пророчеств, Навуходоносор, царь Вавилона, отправился с войском на завоевание города:

«И вышел Иехония, царь Иудейский, к царю Вавилонскому, он и мать его, и слуги его, и князья его, и евнухи его, — и взял его царь Вавилонский.

И вывез он оттуда все сокровища дома Господня и сокровища царского дома; и изломал, как изрек Господь, все золотые сосуды, которые Соломон, царь Израилев, сделал в храме Господнем.

И выселил весь Иерусалим, и всех князей, и все храброе войско — десять тысяч было переселенных, — и всех плотников и кузнецов; никого не осталось, кроме бедного народа земли.

И переселил он Иехонию в Вавилон; и мать царя, и жен царя, и евнухов его, и сильных земли отвел на поселение из Иерусалима в Вавилон.

И все войско, и художников, и строителей, всех храбрых, ходящих на войну, отвел царь Вавилонский на поселение в Вавилон!..»

Этот плен был предсказан еще царем Давидом в восхитительном псалме, воплотившем страдания изгнанников всех времен:

«При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда упоминали о Сионе.

На вербах, посреди его, повесили мы наши арфы.

Там пленившие нас требовали от нас слов песней, и притеснители наши — веселья: «Пропойте нам из песней сионских».

Как нам петь песнь Господню на земле чужой ?

Если я забуду тебя, Иерусалим, — забудь меня десница моя.

Прилипни язык мой к гортани моей, если не буду помнить тебя, если не поставлю Иерусалима во главе веселия моего.

Припомни, Господи, сынам Едомовым день Иерусалима, когда они говорили: «Разрушайте, разрушайте до основания его».

Дочь Вавилона, опустошителъница! Блажен, кто воздаст тебе за то, что ты сделала нам!

Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень!»

Среди высланных был Даниил.

Иудей по рождению, мальчиком увезенный из того Иерусалима, в котором уже нет ни жителей, ни храма, он смог истолковать сны Навуходоносора и значение роковой надписи: «Мене, мене, текел, упарсин», испугавшей Валтасара; дважды его бросали в львиный ров, сначала на одну ночь, потом — на шесть дней. Наконец он смог получить у Кира эдикт, разрешавший евреям вернуться на родину и восстановить храм. Святилище должно было иметь шестьдесят локтей в высоту, столько же в ширину, три ряда из полированных камней и один — из дерева, «выросшего в Сирии».

И вот после семидесяти лет изгнания сорок две тысячи триста шестьдесят иудеев вернулись в родные места. Так много пленников оказалось потому, что за семь десятилетий Иерусалим дважды подвергался разграблению и каждый раз платил победителю дань людьми.

Кир не только разрешил вновь отстроить храм, он сделал больше: дал деньги на его возведение и вернул городу пять тысяч четыреста золотых и серебряных чаш, захваченных в Иерусалиме Навуходоносором.