— А по-моему, — очень убежденно и как-то с трудом сказал Кайл, — надо этот предмет отвезти подальше в море и утопить. Хотя было и у меня желание выложить все как есть, всю нашу историю. Чтобы никто не играл больше. Но лучше — разнести эту штуку в клочки, к чертовой матери. Я и сам бы это сделал, но… Но… У меня такое впечатление… что… теперь нам надо идти до конца. И только тогда «Джейтест»… Только тогда он даст нам свободу.

Теперь у Кайла был вид человека, который наконец высказал какую-то важную для него мысль.

Марика снова зябко пожала плечами:

— Вам еще ваша конспирация поперек горла не стала, ребята? Как Гекльберри Финн с Томом Сойером, собрались ночью на кладбище, костер палим. Как это еще дохлую кошку притащить не додумались… На веревочке… Думаете, нас господин Стырный не вычислит? Или те двое, как Павел нам пообещал.

— Чем раньше они себя проявят, тем, может, и лучше, — глядя в сторону, тихо сказал Кайл. — А насчет дохлой кошки — прости, не подумали. В следующий раз — непременно.

— Кем были те двое, что приходили по твою душу? — спросил Сухов. — Ты их рассмотрел как следует?

Кайл помолчал немного:

— Они… не похожи были на…

— На тех ребят там, в келье, которые так и не прошли свой тест до конца? — докончил за него Кайл. — Может, и так. У меня мелькнуло что-то такое тогда. И может — еще до того я о чем-то таком подумал.

— Черт бы вас побрал с вашими догадками, такими умными! — почти выкрикнула Марика. — Я по ночам заснуть никак не могу, а вы еще идеи такие интересные подкидываете, что мурашки по коже. Пойдемте.

— Пойдем.

Сухов поднялся, помог девушке поправить наброшенную на плечи штормовку, и вся компания зашагала по мокрым листьям к стоящему у изъеденной временем ограды флаеру.

— Я все думаю… — нарушила нависшую над заброшенным кладбищем тишину Марика. — Почему… Почему, если это… Если там, в этой штуке, ну магия какая-то… То когда «Джейтест» научился говорить на современном, на нашем языке?

— Тот, что тебя вез тогда, он ничего не говорил? — спросил ее Кайл.

— Тот немой был. Или, может, не успел. А вот уже та… Та, что из себя меня корчит… Она ведь как-то уговорила тех детей. И потом, ведь те, что тебя подманивали, Кайл… Они ведь тебе звонили. По отключенному телефону, правда.

— Вот то-то и оно, — тяжело вздохнул Васецки. — Ты знаешь, я… У меня чувство какое-то еще тогда было, словно это показалось мне. Звонок этот и голос… И потом… Тогда, когда ведьма эта подошла ко мне ночью… Она сказала что-то вроде: «Не спи — замерзнешь». И у меня такое чувство было, что, в общем-то, это я сам себе сказал. Может, оно нас как-то заставляет самих что-то нужное им выдумывать. Может, они и выглядят не так, как нам кажется.

— Типун тебе на язык, — с досадой прервала его Марика. — И вообще, чего им от нас надо? Эти куда-то нас тащат. Та на детей напустилась. Было бы понятно, если б они нас сразу укокошить пытались, так нет.

— Может, это копия какого-то обряда. Ну, жертвоприношения какого-то, что ли. В них что-то подобное заложено, по-моему. Тогда под дождем… она, ведьма эта, что-то вроде ритуала совершала. Это, кстати, о дохлых кошках. Ты видела тварей этих исполосованных? Она — ведьма — в крови была. Вот так и… — снова высказал предположение Кайл.

И снова — на редкость к месту — Марика молча, но с большим чувством вкатила ему подзатыльник.

Сухов снова поправил ее штормовку и устало сообщил:

— Завтра же забираю предмет с плато. И мобилизую своих.

— Не мобилизуй ни-ко-го!!! — с ужасом почти заорал Кайл. — Мы двинем туда вместе, найдем место понадежнее и зароем проклятый ящик так, чтобы он на свет божий не появлялся до тех пор, пока мы хоть до чего-то более умного, чем крутить проклятые кубики, не додумаемся.

До машины они дошли молча. На сиденье водителя надрывался призывным верещанием блок связи Кайла.

— Слушаю вас, — сказал он.

— Господин Васецки, я начинаю сожалеть, что не взял с вас подписки о невыезде, — устало уведомил его лейтенант. — Но о том, чтобы вы держали меня в курсе ваших передвижений, я вас просил самым недвусмысленным образом.

Последовала выразительная пауза.

— Ладно, не буду развивать эту тему, — вздохнул Стырный. — Скажите, мисс Карои не встречалась с вами около полутора часов назад?

— Встречалась, — заверил его Кайл. — Вы ее ищете?

— К сожалению, мисс, выйдя из дома, не захватила с собою аппарат.

— Вы можете поговорить с Марикой прямо сейчас.

— Она… мисс Карои находится сейчас в вашем обществе? Вы… Вы уверены в том, что это именно мисс Карои? Пожалуйста, включите изображение и передайте ей трубку.

— Я слушаю вас, лейтенант! — с вызовом заявила Марика, включая подсветку и стараясь половчее пристроить блок на приборной панели.

— Мисс Карои, — лицо Стырного на экранчике выражало главным образом озабоченность с примесью некоторого удивления, — вы, как я понимаю, находились в обществе господина Васецки все эти полтора часа?

— А что? От меня требуется алиби?

— Вы совершенно правильно поняли меня. Я посылаю к вам опергруппу. По пеленгу. Постарайтесь быть на месте. Дело в том, что в настоящий момент… э-э… второй экземпляр мисс Карои блокирован на шестом этаже больницы Харпера. Взяты заложники… шесть пациентов. Больница Харпера — это заведение для детей, если вы знаете. Вы все поняли хорошо?

— Я все хорошо поняла.

Экран погас.

Марика смотрела перед собой пустыми глазами.

— Я убью эту суку! — крикнула она в пространство.

Кайл проснулся оттого, что его трясла за плечо тетка Элина. Он не сразу сообразил, где, собственно, находится. А находился он там, куда они перебрались так недавно, — в старом загородном доме Марики.

— Что стряслось? — хриплым спросонья голосом спросил он, пытаясь перейти в положение сидя на дьявольски неудобном диване. — Зачем вы сюда приехали? Мы сами… Что-нибудь передали по «Ти-Ви»?

Элина с огорчением покачала головой:

— Прости. — В голосе ее чувствовалась тревога. — Я знаю, что вы всю ночь собираетесь сторожить нас. Но… К тебе тут пришел твой старый знакомый. Он не стал заходить — ждет тебя там. Дождик накрапывает, кстати.

Она кивнула куда-то за темнеющие окна.

— Знакомый? — Кайл все никак не врубался в ситуацию.

Но тревога уже охватила его.

— Это тот дед, который учил тебя премудростям здешних паломников, — объяснил из глубины погруженной в сумрак комнаты Павел. — Знахарь тот, с которым ты по лесам бродишь.

Присутствие Сухова как-то сразу успокоило Кайла. Происходящее явно не было «сном во сне». Нет таких снов, в которых кемарит на расшатанном кресле Павел Сухов. Павел — это всегда сухой зной степи, солоноватый пот, застилающий глаза, поскрипывание лопат, свет полудня и запах земной полыни. Что-то надежное и всегда от Мира сего.