Присутствующие, включая меня, закивали.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнула Вероника, — Идея идти на север — ужасна. Я не знаток географии, но понимаю, что деревень там очень мало. Искали бы нас люди, то всеми руками была бы за, но, если кто-то летающий? Летающий и чувствующий, скажем, жизнь? Пульс, температуру, запах человека? Ему нас найти будет от нечего делать.

— Т-тем более температуру, — Янлинь показала на голову молча стоящего Васи.

— Значит, валим к людям. То есть в Норильск. А оттуда туда, где еще больше людей, — переобулся я на новые вводные, превращаясь в «осьминога».

— Почти так, Изотов, — рыжая костлявая дылда, светя белой майкой через порванную куртку, забралась в меня раньше, чем мои же девушки, — Гораздо лучше будет, если мы сможем добраться куда-нибудь, где вести наш поиск неогенами будет очень и очень сложно. Например, засесть вплотную к «полю мертвеца». А еще лучше — в угол, где пересекаются два радиуса таких полей…

— Новосиб, Москва, Питер… — тут же забурчала Кладышева, — Давайте в дороге поговорим⁈ Витя, побежали к озеру! Нам надо знать, Лама это или не Лама!

Приоритеты — это важно. Особенно, если ты убегаешь. Действовать нужно быстро и решительно, особенно если ты хочешь штаны и что-нибудь пожрать.

Озеро действительно оказалось Ламой, что было уточнено еще одной моей прыжковой разведкой… которую, впрочем, стоило выполнять на земле, так как почти метровый слой льда при взлете я таки умудрился надломить. Тем не менее, всё обошлось, и мы уже взяли прямой курс на Норильск, как вдруг закричала Янлинь.

— Витя, воздух!

Не зря сидела лицом назад в нашем «поезде», подумал я, моментально выбрасывая из себя «пассажиров» и взлетая по направлению к черной точке, зависшей метрах в двухстах над землей. Компактная форма «белого глиста», даже закрученная в хорошо знакомую мне спираль, почему-то не давала хорошей прибавки к скорости, но, тем не менее, я и так был довольно резв. Только вот летающий неосапиант, следивший за нами, был намного резвее.

— Wait! — выкрикнула нелепо одетая в нечто коричневое и развевающееся женщина лет сорока, легко разрывая дистанцию с приближающимся мной, — We need to talk! It’s urgent!

Нельзя сказать, что я был готов к такому повороту событий. Нельзя сказать, что вообще был хоть к чему-то готов. Достаточно лишь упомянуть, что состояние злости, растерянности и острейшей досады за то, что нас всё-таки обнаружили какими-то неогеновскими уловками отлично смотивировало меня воспользоваться тем единственным, что я тащил с собой всю дорогу вместе с девчонками и Васей. А именно — одним из самых проверенных орудий человечества.

Я эту иностранку догнать не мог, факт. Перемещалась она шутя в любой угодной проекции. А вот голыш грамм на триста, которым я, превратившись в человека, насквозь пробил её тело в районе живота — отлично справился. Коричневая еще не успела понять, что вместо внутренностей у неё воздух, как я уже щупальцами сворачивал неосапиантке голову. Риск, конечно, был и в этом, но умеренный. На её теле могли оказаться полезные нам вещи или деньги…

— Шмонайте её и побежали! — рявкнул я, кидая тело на снег, покрывающий лед озера. Рыжая и длинная Лариса тут же схватила Васю, отворачивая его от печального зрелища, а я отвесил себе мысленно оплеуху, хоть и было не до этого. Пока, сколько я не приглядывался за время своего скоротечного полёта, не видел ни малейших признаков других неогенов, но тут уже можно было дуть не просто на холодную воду, а на лёд долбанного озера!

— У неё рация! — тут же отрапортовала китаянка, — С определителем!

Дерьмо!

— Бежим, ребята! — тут же скомандовал я, начиная хватать своих в туманные объятия, — Дружно прыгаем, отталкиваемся! Вася, считалочку!

Что делать? Куда бежать⁈ Как? Нас нашли, нас догнали после целой ночи, за которую мы покрыли не просто километров триста или пятьсот, я еще и менял направления, путал следы, иногда напрягался, удерживая все в воздухе почти с километр! И всё равно, мы же даже почти не останавливались, десяток минут всего пробыли ногами на земле!

— Витя, я её знаю! — донесся до меня вопль Вероники, — Это американка! Очень известная! Имя неизвестно, но все её зовут Королевой Соколов! Она умеет… умела летать! И у нее было очень-очень хорошее зрение!

— Думаешь, она не успела сообщить, где нас увидела⁈ — спросил я брюнетку, сосредоточенно ждущую очередного васиного крика-команды на «оттолкнулись-полетели».

— Сообщила, конечно! — тут же проговорила девушка, напрягаясь для прыжка, — Но вряд ли у них кто-то есть такой же зоркий!

— С хрена ли она тогда так подставилась, если разведчик⁈ — прорычал я, вспоминая, связан ли Норильск железной дорогой с другими городами. Вроде бы нет, а значит, он нам особо-то и не нуж… аэропорт! Мы просто сядем зайцами на самолет! Не внутрь, на крыло или еще куда! Я всех удержу, мы разорвем дистанцию, а если рейс идёт сквозь «поле мертвеца», то я успею вытащить всех в безопасную зону!

По льду было перемещаться почти чистым удовольствием по сравнению со всем остальным. Мы бежали, пока рыжая Лариса глухим криком не привлекла внимание, указав на реку, чуть было не пропущенную остальными, после чего путь пошёл уже по реке. Он был длиннее, чем напрямую до города, но тут уже возникла боязнь заблудиться. Компаса у нас не было, а полеты в небеса никакой гарантии не дадут. Широка страна моя родная, много в ней полей, лесов и рек, а вот ляцкой застройки в этом пустынном краю — хрен да трошки! С ориентацией проблемы!

Думай, Витя, думай. Вон девчонки переговариваются. Королева Соколов очень известная… клоунша из Америки. Очень. Ты еще по прошлой жизни знаешь, что у таких звезд шоу-бизнеса всё на мази, зачем ей рисковать своей жопой на русском севере? Какой толк? Кто человека такого масштаба мог вообще заставить сюда явиться? Она же, блин, миллионерша. Это еще ладно, она со мной пыталась связаться на английском языке. Пофиг, что я его понимаю, но о возможности переговоров они знать не могли, это стопроцентно инициатива покойной дуры.

Что это значит? Спонтанность. Что еще значит? Высокооплачиваемый и распиаренный клоун, как ты прекрасно знаешь, всё равно остаётся клоуном. Может быть, еще более клоуном, чем в те времена, когда он только входил в этот бизнес. Следовательно? Её подтянули в спешке, просто в качестве мяса, рядового неосапа. Валиаччи настолько обеднел на кадры? Вполне вероятно. Тогда, на нейтрализацию Прогноста, он бросил практически весь восточно-европейский оперативный резерв, который ты, Витя, хорошо так проредил даже лично. Сдох этот оперативный резерв, к гадалке не ходи.

Плюсы? Можешь хоть за хвост себя укусить, Витя, но профессионалов у них не осталось. Даже это чудовище, называющее тебя «слизнявый»… оно точно не профессиональный неоген-агент. Дико мощная, куча способностей, опасна, но не опытна ни разу. Вася уже успел рассказать, как его пытались захватить. Там всё решили незаметно следовавшие за пацаном автоматчики, только вот всё хорошо кончилось лишь потому, что эта неосапиантка отступила. Могла раздавить сопротивление, но, увидев, как падают её помощники, просто удрала.

Вывод я делаю поспешным, но он какой есть — нас преследуют дилетанты!

Подчиняясь руководящим посылам куда более образованных в географии девушек, я вскоре вывел нас на трассу, от чего скорость увеличилась прямо как на озере. Тут мы и догнали несчастную «копейку», водила которой чуть не уехал в кювет, когда на скорости километров в пятьдесят в час (я напрягся), к нему в окно постучалась Вероника, как обладающая наименее броской внешностью. Дождавшись, пока водитель выплюнет чуть было не проглоченный окурок, она осведомилась у него о дороге на аэропорт, и тот, матюгнувшись, ткнул пальцем. Мы вновь поскакали по диким буеракам.

Плавно выползающий на взлёт ИЛ-76 стал такой усладой для глаз, что даже понурый Вася заулыбался, когда девчонки его начали трясти и кричать в уши, что сейчас всё будет хорошо. Я снова поднажал, чувствуя одновременно и прилив сил, и растущее изнутри напряжение. Прорыв чуть ли не на тысячу километров с грузом явно был не тем, к чему были готово мои тело и сознание.

Совсем не тем.

Технически, по всем исследованиям, тестам и экспериментам, проведенным надо мной товарищем Молоко, уставать в форме тумана я не умел. Это было, как однажды она обозвала, натуральное существование «призрака». Уставать было нечему.