а без телевизоров они бы тут все давно загнулись. Тем более да, Ларискина рожица ну очень приметная.

Что делать?

— Я, — указала на себя пальцем рыжая, — Молчу. Просто молчу. Ничего не предлагаю. У меня, Вероничка, твоего опыта нет, сама знаешь прекрасно, мне в жопу дули, а иголки и опыты были много лет назад. Так что я как все, решайте сами.

— Надо прятаться! — удивила переглядывающихся нас Янлинь, — Витя Васю не отдаст. Я не отдам!

Вероника лишь кивнула. Разум у Кладышевой местами циничный и прагматичный, но тут у нас не то, что ежу, даже полену понятно — себя сожрём, если сольем пацана. То, что Юлька советовала, так она призрак с эмоциональной зрелостью меньше года. Тем более, что она учитывает и интересы матери, и наши. Учитывает незрело. Вот только как нам свалить? Я еле хожу.

— Витя, заткнись! — рявкнула мелкая брюнетка, запрыгивая на меня и выбивая коленями дух, — У тебя на роже твоей все прописалось! Ни звука! Мы тебя не оставляем, точка! Просто нужна машина и водитель! Срочно!

— Угоню, — мрачно пообещала рыжая, поднимаясь с табуретки, — Есть тут у одного «уазик»…

— И карты… — проскрипел я.

— И бензин! — Янлинь, как всегда, была максимально практична.

— Я за Васей, — тут же обозначила себя Кладышева.

Наш побег от добросердечных пасечников проходил нелепо и неловко, как только может проходить подобный побег из дома на три комнаты, в котором неотлучно живут зимой два старика. Дождавшись, пока дед Игорь, покурив, вновь залипнет в телевизор, а за окном моргнет фарами угнанный «уазик», Кладышева банально заболтает бабу Веру, пока мы будем волочить мою тушу до автомашины.

Затем мы скроемся в ночи, дружно мучимые угрызениями совести по поводу украденной тачки. А как же, думаете, много машин в такой замшелой северной деревне?

На карту я даже не смотрел, валяясь на заднем сидении за девичьими задницами. На переднем, рядом с рыжей воровкой, восседал Вася, которого мы пытались как-то отвлечь от происходящей жести. Я попробовал было немного рассказать о своих приключениях, мол, всё это фигня по сравнению с… но был слегка бит, причем теми же, сидящими на мне, жопами. Не дав мне поделиться веселыми историями, девчонки все как одна принялись натужно шутить и смеяться, пока бедная машина, управляемая веснушчатым чудищем, прыгала по колдобинам.

Отъехав от населенных пунктов, мы остановились возле подлеска, где девчонки общими силами оторвали «уазику» переднее сиденье, распотрошив его полностью. Часть добытого материала пошла на устройство сидушки для Васи, а вот ткань они закрепили на лобовом и боковом стеклах машины, чтобы не пугать возможных свидетелей видом горящей головы человека. Дальше уже ехать можно было без особой опаски. Вопрос только был — куда?

Куда могут податься двухметровый тяжеленный лысый дылда, брюнетка, которой никто не даст восемнадцати лет, такая же юная на вид китаянка, еще одна дылда, только рыжая, тощая и плоская, плюс ребенок с вечно горящей головой?

Я валялся, раз за разом напрягаясь, что было сил, чтобы перейти в туман. Минута за минутой, час за часом. Слив… это я о нём изначально подумал хорошо. Мол, от нас отказались, либо просто отдали на откуп. Нееет, не просто. Если розыск, то это гарантированно достигнутое соглашение между «нашими» и «стигмовцами» о ликвидации всей охраны проекта «Данко». Я был слишком убедительным на своем дебюте, товарищи публика, я слишком хорошо донёс до ответственных товарищей всю зыбкость своей просьбы «давайте жить дружно». Это был ультиматум, наглый и бескомпромиссный. Не принять они его не могли, так?

Так.

Но, если часть «заговорщиков» падёт от рук третьей стороны — может, появятся варианты? Глупо, конечно, если учесть нашу ценность, но кто не делает глупости? А глупости ли? Юлька с призраками изолированы, так? Значит, они под контролем…

Нет, Витя, что-то ты упускаешь. Сломанная «ёлка». Не первая, а вторая, тот пасьянс судьбы, что Предиктор раскидывала на нас. Он тоже сломан, потому что появилась эта самая «ломалка» возле нас! Но! Этот момент вовсе не значит, что все семь тысяч сколько там вариантов апокалипсиса, рассчитанные Палатенцом, внезапно вышли из строя. Мы можем огрызнуться… но тогда этот слив — безумие!

…а если не можем? А если…

— Нет! — каркнул я, прерывая оживленное обсуждение девичества на тему, к какому из трех городов нам надо ехать, — Никаких больших населенных пунктов! Только глушь, девчонки! Только самая жопа. Пока я не встану на ноги. Только так.

— Почему, Вить⁈ — аж подпрыгнула Вероника, — Мы, блин, заметные! Даже я заметная! Ладно рыжая один раз проканала, но теперь и её с собаками искать будут! Нужен именно густонаселенный пункт, чтобы там такая малявочка как я выглядела нормально! Чтобы я хоть что-то могла сделать, пока вы сидите где-нибудь!

— Нет, — глухо отозвался, морщась от накатывающей хреновости, — Просто поверьте. Лезем в глушь. Любую.

— Это глупо!

— Сам говорил, что нас могут отыскать тепловизорами!

— Вить, тут до Петрозаводска рукой подать!

— Не спорьте, — твердо и холодно ответил я на все эти выкрики, — Ничего страшного с нами в глуши не случится. Дайте мне прийти в себя.

Аргумент был увесистым, сочным и убедительным. То, что нужно, чтобы умолчать мою догадку.

Рыжая вновь проявила воистину демонический интеллект, найдя нам почти идеальное убежище. Где никогда не будут искать «нового русского»? Правильно, в библиотеке. А советского молодого неосапианта из Стакомска?

Правильно, в церкви.

Стоящая в самой жопе мира у озера с красивым названием Машезеро, церковь Серафима Саровского была небольшим деревянным двухэтажным зданием, совершенно пустого вида. Когда мы проникли внутрь (со взломом, естественно), то сразу поняли, что за церковью тщательно ухаживали по мере очень скромных сил. Но зима явно выгнала местного смотрителя в более отапливаемые места, так что мы могли разместиться даже с относительным комфортом. Благодаря Васе, конечно, точнее, его голове, которая прекрасно согрела небольшую комнатку, использовавшуюся как рабочий кабинет местным попом. Тут мы обнаружили могучий чайник, скрипучую кровать на пружинах, скамью, два свернутых тощих матраса, мешок окаменевшего сахара и несколько кружек.

С этим уже можно было жить. Чуть позже, уложив меня на пол, а рядом посадив генерирующего тепло Васю, девчонки облазят все помещения захваченного строения и найдут несколько видов круп, заначенных в обернутый полиэтиленом мешок, подвешенный от мышей ниже колокольни. Окрестности небольшой печки порадуют их могучей кастрюлей и набором кухонных принадлежностей, а крохотный пустой от продуктов погреб — запахом гнилой картошки, сверлом, пешней и набором корявых удочек для зимней и летней ловли рыбы.

— От голода мучиться не будем! — на лице Янлинь расцветет бледная, но всё-таки улыбка.

Что девчонки, что Вася сильно оживятся, попав в этот заброшенный храм. Может, атмосфера лютых долбеней, может красота огромного озера, может глухая тишина, не знаю, но всё это скажется на убитом духе нашего коллектива самым лучшим образом. Причем Колунов даже не будет выходить из комнаты со мной, а просто смотреть в окно!

— Вась, прости, — повинюсь я перед ним, — За полеты, беготню эту… Не было у нас другого выбора…

— Они же меня хотят забрать? — не дослушав, перебьет пацан, — Это те же, что и в Стакомске?

— Да, это те же. Да, мы защищаем тебя. Точнее, мы с тобой защищаем девчонок.

— Вить, не надо, — горько усмехнулся ребенок, — Ну кого я…

— Ты? — нахмурился я, — А подумай. Вспомни, о чем мы с тобой раньше говорили. С нами должны считаться. И с тобой будут еще как, если сможешь убедить тех, кому от тебя что-то сильно надо, что они это не получат. Так что, Вася, я просто шантрапу отгонял. В реально паскудной ситуации именно ты будешь нас защищать. Если захочешь, конечно.

— Ну ты… — возмущенно запыхтел мой собеседник. Я только улыбнулся.

Иногда слова не нужны. В свое время, в той жизни, будучи толстым и не слишком-то здоровым человеком, я много читал художественной литературы, в том числе и фантастические романы, герои которых «попадали» в другие времена и миры. Советские «попадуны» были очень популярны. Они и товарищу Сталину на стол проекты водородных реакторов клали, и Берию из-за угла расстреливали, и Хрущева с кукурузы переводили на какое-то ГМО. Захватывающие