– Я не пишу дрянных стихов… И не ворую… Ферб хмыкнул, загнал меч в ножны. Сказал весело:

– Он шустрый малый. Чуть было не сбежал. Из моих узлов выпутался. А прятался так, что и боги бы не отыскали. С саблей на меня бросался, без толку, правда… Отчаянный.

– Проблемы нам не нужны, – сухо сказал страшный человек. И коснулся хрустального черепа.

Тильт похолодел. Нужно было подыскать какие-то слова, необходимо было как-то остановить тянущуюся к его лицу руку.

– Я… Я…

Щепоть легко коснулась его губ – и они вспухли, сделались горячими, будто от сильного удара.

– Я вижу… вижу…

Смертоносные пальцы чуть тронули горло. И оно вмиг пересохло. Каждое слово теперь было словно колючий шар, протискивающийся сквозь глотку.

– Вижу неминуемое. Картины прошлого и настоящего… – Тильт сам не понял, что он только что произнес. Но рука страшного человека остановилась. А значит, это были правильные слова.

– Что именно ты видишь?

– Смерть… – жалобно шепнул Тильт. – Смерть…

Ничего он не видел. Он обманывал. Лгал, чтобы выгадать жизнь. Может, день жизни – пока обман не раскроется. Может, часы. Может, считанные мгновения.

Он не хотел умирать. Так страшно – тем более.

– Я вижу смерть… – Взгляд его снова упал на хрустальный череп, внутри которого маслянистая тьма пожирала жидкое пламя. – Вижу… Много смертей… И… И… Кровь… И… Что-то… Нечто… Оно в тумане… Оно карабкается. Оно выдыхает горячий туман. И грызет землю. Изнутри… Скалы рушатся. Трясется земля. Огонь поднимается… К самому небу… Оно лезет – к небу… Я не знаю, что это… Я вижу… Вижу…

Щепоть клюнула его в щеки: сперва в правую, потом в левую. Тильт почувствовал, как немеет лицо, как стягивается кожа, как сжимается череп и лезут на лоб глаза. Он крикнул – но забитое колючками горло не выпустило ни звука.

– Я только что влил в тебя смерть, – сказал страшный человек, взяв Тильта за подбородок. – Она раздавит тебя, сомнет все твои кости, превратит в кровавое тесто твои мышцы, если я до наступления ночи не заберу ее обратно. – Он пристально смотрел Тильту в глаза, будто хотел прочитать его мысли. – Ты хочешь жить?

Тогда иди за мной. Иди, как бы тяжело тебе ни было. И не вздумай бежать. Помни – смерть уже в тебе. Она как заряженный самострел, который нельзя обойти, от которого невозможно увернуться. Только я могу его разрядить. Ты все понял?

Тильт с трудом кивнул. Говорить он не мог вовсе.

– Тогда поднимайся.

Блестящее узкое лезвие – точно такое было в его видении – рассекло веревки.

– Вставай и иди за мной.

– Эй, почтенный, а как же мои деньги? – шагнул вперед Ферб. – Неужели я не заслужил скромной награды?

– Ты получишь деньги на корабле. Приводи в чувство второго. И вместе с ним следуй за мной.

– Пешком? Зачем топтать сапоги? Не лучше ли будет забраться в повозку?

– Хм… Пожалуй, ты прав… Напомни, как тебя зовут? И что ты умеешь делать?…

– Болото. Проводника бы найти, да где его сейчас возьмешь… – бормотал Грифф, глядя на жирную темную воду. – Гиблое место. А обходить нам не с руки, долго, да и по тракту шляться не стоит.

– Это… тот самый? – спросил Лори. – Битва четырех королей?

– А ты откуда знаешь, маленький жулик? – удивился Грифф. – Вот уж не думал, что ты у нас в истории сведущ.

– Книгу читал одну… У отца была, – смущенно сказал Лори.

– Хорошая, видно, книга. Сейчас мало кто помнит, очень уж давно это было… А летописи нынче не читают, кому они нужны, летописи… – Помрачневший Грифф помолчал, потом скинул с плеча котомку и сказал: – Отдохнем и заночуем на берегу. Негоже сегодня в Покос соваться.

– Почему? – влез Лори.

– А какой сегодня день?

– Девятый летний…

– То-то и оно. Нельзя сегодня. И не спрашивай, а радуйся – целый день валяться можно, ничего не делать. Потом еще неизвестно как сложится…

Тролли отправились собирать дрова для костра, а Гай поинтересовался, глядя на расходящиеся в ближней бочажине круги:

– А рыба тут водится?

– Рыба? Пожалуй, что и водится, – рассеянно ответил Грифф, копаясь в нехитрых съестных припасах отряда. – Только ловить ее не стоит и есть не стоит… И вообще, тут, кроме рыбы, много чего водится, так что одни далеко не отходите. Ясно?

– Ясно, – вразнобой ответили Гай и Лори и придвинулись друг к другу.

Когда солнце окончательно спряталось за далекой горной грядой, костер уже пылал вовсю. В котле кипела похлебка из солонины и кореньев, а тролли жарили для себя пойманных в лесу белок. Они радушно предложили дичь спутникам, но Гай и Лори с отвращением отказались, а Грифф заметил, что едал и не такое, но сейчас голоден не слишком сильно. Отказ ничуть не оскорбил троллей. Скратч, напротив, угощением не побрезговал и теперь уписывал сырую белку, алчно урча и сверкая глазами.

– А что за битва королей? – спросил Гай, протягивая к огню руки.

– Лет эдак пятьсот назад здесь сошлись армии четырех королевств. Сейчас из них осталось одно – наше… А когда-то было четыре, и каждый король хотел стать властелином всех земель. Болота тогда здесь, понятно, не было – равнина, речка текла… По легенде, армии были столь многочисленны, что земля под их тяжестью опустилась и вода выступила наружу, потому и сделалось болото. Как было на самом деле – кто его знает, да только болото – вот оно…

– А кто победил?

– А никто не победил, – ответил вместо Гриффа Лори. – Войско нашего тогдашнего короля пострадало меньше других, вот он и вышел вроде как победитель.

– Именно так, – согласился Грифф, пробуя похлебку. – А те, что полегли, так и остались здесь. Не буду рассказывать, что про эти места говорят, только еще раз напомню: никуда в темноте не отлучайтесь.

Лори пожал плечами, но по лицу его Гай видел, что маленький конюший не прочь поискать приключений в таком интересном месте.

Разделив похлебку, сыр и хлеб, отряд позавтракал.

– Можно мы немножко погуляем? – спросил Гай у Гриффа, который в компании троллей вознамерился подремать у костерка.

– Можно. Только немножко и недалеко. В болото не лезьте ни в коем случае, если звать кто оттуда станет – бегите прочь, обратно…

Гай и Лори пошли по еле заметной тропке вдоль глинистого берега Покоса. Жирные желто-коричневые жабы сползали с его краев и с плеском падали в воду.

– Куда ж мы идем? – задумчиво спросил Лори, пнув башмаком пушистый шар раскинувшего толстые зеленые листья тысячеглава.

– Грифф же сказал – в Гарду.

– Это понятно, а вот что мы там делать будем? Был я там, тепло, светло, а толку? Кому мы там нужны?