Фокин не торопясь шел по дороге, раздумывая, разбудить Шубу звонком или не стоит этого делать вторую ночь подряд.

Наконец он решился.

– Дрыхнешь? – не нашел ничего лучшего спросить он.

– Дрыхну, – вздохнула Шуба, хотя по голосу было слышно, что она не спала ни секунды.

– Я хотел извиниться, – выпалил Севка.

– За что?

– Просто извиниться, и все.

– Ну хорошо. Я принимаю твои извинения.

– А еще я хотел сказать спасибо.

– За что?

– Просто сказать спасибо, и все.

– Ну… пожалуйста.

– Я хотел предложить тебе денег.

– За что?!

– Просто предложить, и все.

– Слушай, если ты паришься из-за машины, то не надо. Это моя машина, и я никому ничего не должна.

– Твоя?! – поразился Севка. – «Астон Мартин» – твоя машина?!

– Да. Она практически не пострадала, только двери поцарапаны.

– А как же… – Севка не мог поверить, что у Шубы есть от него какие-то тайны, какая-то своя, личная, неизвестная ему жизнь и какие-то сумасшедшие деньги, которых хватает на такие машины… Или это чей-то подарок?.. Или…

Откуда у нее ТАКАЯ машина?!

У бедной бессребреницы Шурки Шубиной, которая никогда не гналась за красивой жизнью?

– А как же знакомый, который тебе ее одолжил? – дрогнувшим голосом спросил Фокин.

– Никак. Я наврала про знакомого.

– Зачем? Мы же друзья…

– Я должна иногда врать, чтобы чувствовать себя женщиной!

– Кем?! Кем ты должна себя чувствовать?

Шуба нажала отбой. Впервые за все время общения с ней она отключилась, не попрощавшись.

Наверное, у нее кто-то есть, тоскливо подумал Фокин, с удивлением обнаружив в своем сердце обиду и злость.

Кто-то богатенький. Страшненький. Лет семидесяти семи с половиной.

Он дает ей машины и деньги на их ремонт. А иногда – секс. Редкий, вялый, неинтересный старческий секс.

Севка вскинул руку, чтобы поймать такси. Он решил переночевать в офисе. И хотя арендодателем это категорически запрещалось, Севка иногда нарушал условия договора. Если на вахте дежурил охранник по прозвищу Хоттабыч, он беспрекословно пропускал Фокина на восьмой этаж. Такая любовь Хоттабыча была завоевана тем, что однажды Севка спас его от разъяренной жены, подтвердив, что тот дежурил ночью не в свою смену. Загулявший Хоттабыч, который на самом деле провел ночь неизвестно где, с тех пор готов был и пропускать, и покрывать, и помогать, и даже кофе в зернах давать, чем Севка бессовестно и регулярно пользовался.

– У тебя посетитель, – высунув из стеклянной будки вихрастую голову, Хоттабыч кивнул на лифт. – Вернее, посетительница.

Охраннику было лет двадцать пять, не больше, и отчего его называли именем знаменитого старика, Сева не знал.

– Почему ты ее до сих пор не выгнал?

– Борзая очень. Иди сам попробуй, выгони. Дамочка утверждает, что она твоя секретарша.

– У меня нет секретарши!

– Вот и я говорю, что нет. А она настаивает – есть!

Лифт ночью не работал, и Фокин бегом помчался по лестнице на восьмой этаж.

Только борзых секретарш ему сейчас не хватало!

Возле офиса, под раскидистой пальмой топталась старушка лет семидесяти пяти. Ее яркий макияж, военная выправка, юбка выше колен, седой пучок на макушке и очки в фиолетово-красной оправе напугали Севку больше, чем любой проверяющий.

Он замер, не рискуя пробраться к двери…

– Ну, наконец-то! – воскликнула бабуленция, ринувшись к Севке. – Я жду вас пять с половиной часов!

– Зачем? – попятился Фокин.

– Как?! Разве вы не проводите костинг?!

– Простите, что я провожу?!

Старушка выхватила из ридикюля маленький розовый веер и начала интенсивно обмахивать им лицо.

– Костинг! Сегодня вышло объявление в Интернете…

– Ах, кастинг!

Севка вспомнил, что прежде чем выйти в газете, объявления появляются в электронном виде.

– Да, костинг, костинг! – закивала старушка. – Я – то, что вам надо!

– Но… – Он снова попятился, с тоской глядя на дверь, за которой можно было укрыться. – Но разве в объявлении не написано, что мне нужна девушка эффектной внешности, желательно блондинка?

– Вы будете утверждать, что я юноша? Или что я брюнетка? Или что у меня неэффектная внешность?!

Ничего такого Фокин утверждать не мог.

Старушка решительно шагнула к нему и замахала веером так, что тот начал стучать Севку по носу.

– Вы мне не подходите, – твердо сказал Фокин.

– Откуда вы знаете?

– Знаю, и все тут. Идите куда-нибудь… в морг на кастинг. А у меня есть место только для длинноногой блондинки с внушительным бюстом.

– Для Аньки Семенович, что ли? Так у вас на нее денег не хватит. У вас на нее ничего не хватит! А я малобюджетный, так сказать, вариант.

– Идите… – Севка спрятался от нее за пальмой. – Идите в морг! Там для таких, как вы, всегда найдется свободное местечко.

– Вы ошибаетесь. В морг без блата не устроиться. И потом, в морге холодно, у меня там ангина начнется.

– Да вы же Шапокляк какая-то! – выкрикнул Севка из-за укрытия.

– Ну, знаете, вы от крокодила Гены тоже недалеко ушли, – обиделась старушенция. – А я, между прочим, мисс Пицунда пятьдесят третьего года! – Она двинулась к Севке, Севка рванул от нее. Она прибавила ходу, Фокин тоже ускорился.

Получилось, что они бегают вокруг пальмы.

– Вы мне не подходите!

– Зато вы мне подходите. Я всю жизнь мечтала работать секретарем у частного детектива. Вы мне можете даже не платить первое время, я просто покажу, на что я способна!

– Я уже вижу, на что вы способны!

– Нет, не видите!

– Вижу! Вы не прошли кастинг! Вон!

– Прошла! Только вы об этом еще не знаете! – На бегу она умудрялась обмахиваться веером.

– Тогда я вас увольняю, госпожа Шапокляк!

– Нельзя уволить человека, который не получает зарплату!

– А что с ним можно сделать? – Севка резко остановился, и старушка, налетев на него, клюнула его носом в грудь.

– Полюбить, – пробормотала она, поправляя очки на носу. – С человеком, которому ничего не платишь, можно сделать только одно – полюбить его, как родного.

– Ну, это уж слишком, – Севка решительно промаршировал в свой кабинет, захлопнул у старухи перед носом дверь и повернул ключ на два оборота.